Колдовская любовь - Кэтлин Морган

Она еще какое-то время разглядывала его, потом покачала головой.

— Нет, хотя должна признаться, что не знаю, где мы находимся. Просто я никак не могла понять, что с тобой произошло. Ты как-то изменился, а я никак не могла понять, чем. — Она улыбнулась. — Потом я вдруг поняла. Это твоя повязка. Ты больше не носишь ее.

Эйдан задумчиво смотрел ей в лицй.

— И это тебя пугает?

— О нет, — рассмеялась Брианна. — Я уже говорила тебе, что волшебная сила сама по себе не злая. Она такая, какой делает ее человек, ею обладающий. А я знаю, что ты хороший, так чего же тут бояться?

— Больше, чем ты можешь себе представить, — неохотно пробормотал он. Отпустив ее, он махнул рукой в сторону ручья. Пойди умойся, если хочешь. Мы уезжаем через пятнадцать минут.

Брианна выгнула тонкую бровь и пожала плечами.

— Как вам будет угодно, милорд.

Эйдан долго смотрел, как она шла к ручью, потом вытащил повязку и надел ее. Затем обернулся к Люциферу.

— Ни слова, — предостерег он коня, почувствовав, что у того наготове язвительное замечание. Отпустив подпругу, Эйдан повел Люцифера ниже по течению на водопой.

Ровно через пятнадцать минут, освежившись холодной водой и быстро проглотив дорожный завтрак из кусков копченой говядины и остатков хлеба, они снова двинулись в путь. Под лучами восходящего солнца исчезал утренний туман, и мир превращался в умытую росой волшебную страну. От влажной земли поднимался пар. Брианна вдыхала сладкие лесные запахи. В дубовых и ольховых рощицах защебетали птицы. Шаловливый ветерок то ласкал щеки путников, то бурным порывом взлохмачивал волосы.

Брианна, крепко обняв Эйдана, наслаждалась каждым мгновением запретного удовольствия ощущать его большое литое, тело, прижатое к ней, вдыхать его бодрящий запах, наконец, просто быть с ним, несмотря ни на что. Пусть даже он снова завязал глаз. Стоит ли из-за этого расстраиваться!

Она ведь все-таки заставила его снять повязку, пусть на короткое время, а значит, есть надежда, что он когда-нибудь снимет ее насовсем.

А сейчас в такой хороший день не хотелось думать о грустном.

Радостное возбуждение охватило Брианну оттого, что земля вокруг была прекрасна, а она все еще жива… и все еще с Эйданом. В жизни самые простые вещи доставляют самое большое удовольствие, подумалось ей. Особенно если ты рядом с человеком, которого любишь.

Неожиданное понимание этого заставило ее вздохнуть. У нее не было права любить Эйдана, по крайней мере не так, как она его любила. Ее любовь была далеко не похожа на сестринскую или вообще родственную. Нет, в ней была и тайная радость, и горестно сладкая боль… и мысль о том, что это навсегда останется ее тайной. Эйдану и не надо знать этого. Никогда.

Она тряхнула головой, отбрасывая мысли, мрачневшие с каждой минутой, полная решимости не дать неприятным размышлениям испортить изумительное утро. Приподняв подбородок, она ткнулась им в плечо Эйдана и, блаженно улыбаясь, спросила:

— Куда нас занесет сегодня? Эйдан глянул на нее через плечо.

— К вечеру мы приедем в Виндермир. Остановимся там и переночуем. Там есть гостиница «Постель и грудинка». В ней чисто и уютно. Поспим на настоящей постели. Седло все-таки мало напоминает кровать.

— Гостиница? С постелями? А ванна там есть? — Губы Эйдана дернулись: проснувшийся интерес Брианны его позабавил.

— Да. А к тому же в этой таверне подают лучшее в стране жаркое из свинины с картошкой. Как? Нравится мое решение?

— О да! Звучит божественно!

«Да, после того, что она вынесла за последние два дня, — подумал Эйдан, — таверна ей точно покажется раем. И все-таки как ей удается оставаться бодрой и веселой? Брианна просто светится радостью и надеждой».

Слова Оленуса, сказанные им той ночью в спальне у матери, всплыли в памяти Эйдана.

«Она свет во мраке твоей души… надежда рядом с твоим отчаянием… мечтательница рядом с твоей практичностью».

Да, она все это и гораздо больше. С болью, от которой сжалось сердце, Эйдан подумал, что было бы, если б все повернулось по-иному. Перед глазами возникла картина лесного пруда с обнаженной прекрасной Брианной. Снова, как тогда, кровь прилила и запульсировала в чреслах. Он выругался про себя.

«Пора тебе облегчить твою похоть, друг мой. Не так ли?» — не смолчал Люцифер.

Да, пора, не мог не признаться себе Эйдан, хоть и неохотно.

«Тогда тебе повезло. Помнишь в этом городе ту, черногривую? Она еще обожала эти желтые блестящие кружочки».

«Возможно».

Люцифер фыркнул и тряхнул головой, отгоняя настырную муху: «Я вот только думаю, что скажет твоя всадница, когда ты пойдешь в публичную конюшню. А может, пригласишь ее в свой загончик?»

Боевой конь приподнял губу, явно находя эту мысль забавной.

«Не думаю, что ее волнует, где я сплю, лишь бы не с ней. Но наши желания с ней противопо-ложны: сегодня я не покину ее. Буду рядом всю ночь».

«Действительно, картинка весьма привлекательная. Мне только интересно, что скажет об этой черногривой твоя женушка?»

Эйдан досадливо вздохнул:

«Хватит, Люцифер. У меня нет настроения развлекать тебя своими поступками. Но будь уверен, с Брианной я как-нибудь управлюсь».

С этими словами Эйдан пустил коня медленной рысью.

«Неужели управишься?» — последнее слово Люцифер оставил за собой, а затем снова устремил все внимание на дорогу.

Глава 12

Было уже далеко за полдень, когда они въехали на вершину холма, с которой был виден Виндермир. Упоминая об этом городе, Эйдан забыл сказать, какой он огромный. Брианна подумала об этом, рассматривая запруженную суетящейся толпой площадь перед главными воротами Виндермира. Серо-желтые городские стены были сложены из грубоотесанных глыб известняка. Они поднимались на высоту более 20 футов. Над стенами виднелись крыши домов, дымовые трубы и церковные шпили.

Они проехали по подъемному мосту, перекинутому над высохшим рвом, терпеливо дождались своей очереди среди фургонов, скота и людей, миновали железные кованые ворота между двумя сторожевыми башнями. Вскоре они уже пробирались по лабиринту узких извилистых улочек мимо трех — и четырехэтажных домов, опасно нависавших над мостовой. Эйдан, казалось, не замечал ни шума, ни толпы, ни многочисленных заставленных товарами прилавков, зато Брианна не могла сдержать любопытства и, едва не падая, крутилась на спине Люцифера.

Там были изделия сапожников, ткачей, резчиков, кожевников, слесарей и медников; лотки торговцев пряностями; лавки, где продавали ковры, масло, вино и мясо; цирюльни, мастерские плотников и бондарей, портняжные и прочие. Фасады лавок были окрашены красной или ярко-синей краской или отделаны плиткой, многие были украшены деревянной, сплошной и сквозной, резьбой или коваными накладками. Яркие вывески с изображением предмета торговли или занятия висели над каждой из них. В некоторых можно было увидеть мастеров и подмастерьев, занятых работой.