Гучок - Валентин Гноевой

– ???

– Дяденька адин падводной ахотой занимался нидалеко ат нас. Узе было влемя абеда, а он всплывать не хател. Лыбалка у ниво, видити ли, в самам лазгале была! Так он ел насу калбасу! Снимал её в ваде плямо с насева клюцька! А к бутелблодам с сылом он не успевал. Лыба у ниво из-пад носа их выхватывала. Плидставляите! Я лавлю на бутелблод адну за адной, а папа ловит на калбасу… ниадну за ниадной. Тока удивляица: «Кто бы мог подумать, что рыба сервелат так любит! Наверняка, щука или судак!». Как он патом лугался, када эту сюку за палиц вытасил… Есё бы, палку селвелата скалмить какому-та судаку в маске!.. Я патом у папы спласил, какими славами он лугался, плахими или халосими? Он как-та стланна атветил… «Средними», гавалит. А я вабсе ни знал, сто есть есё и следние. «Смотря, где ты их скажешь, – абъяснил он. – Если дома или на балу у принцессы – то они плохие, а, если на футболе или, когда новости по телевизору смотришь, то очень даже приличные». А кусок калбасы, католый после вадалаза астался, так ни адна лыба и не съела. И халасо, сто астался. А то, вить, все бутелблоды лыбе дастались…

Когда Игорёк закончил свой рассказ, в памяти Гучка вдруг всплыли недавние картины из его совсем ещё коротенького, но уже прошлого. Ему почему-то казалось, что это было очень давно, как-будто в какой-то прошлой жизни. Но тепло и нежность маминых рук, её голос и запах её волос слишком хорошо запечатлелись в его памяти, чтобы поверить в это. Ему тут же захотелось её обнять и ощутить себя совсем маленьким, чтобы ярче и полнее почувствовать её ласку и заботу. Вспомнил он и папу, с которым играл в футбол, в прятки и в невероятное количество придуманных ими самими интересных и весёлых игр. Гучок только сейчас осознал то чувство, которое шло от папы. Это тоже было тепло, но какое-то другое. Это было тепло силы и уверенности. И оно давало силу быть самостоятельным, быть самим собой и бороться за себя.

Странно, но обиды на родителей он не чувствовал. Может, потому что всё это было далеко. А, может, потому что время прошло, и он уже вырос. В любом случае он уже был не тем малышом, готовым расстроиться и обидеться на родителей по любому поводу. Гучок немного подрос, похудел и, даже, немного загорел под северным солнцем. Но больше всего изменились его глаза и его взгляд. Теперь это был взгляд маленького мужчины, твёрдо идущего к своей цели и готового к любым испытаниям на этом пути. Этот путь научил его бороться и не сдаваться. И поэтому его нужно было пройти весь до конца.

Лёдоралли

Океан по-прежнему окружал путешественников со всех сторон. Но теперь всё чаще на их пути стали появляться большие и маленькие льдины. Киты старательно обходили льдины, чтобы шлюпка с пассажирами не налетела на них.

Иногда они встречали тюленей, отдыхающих на таких ледяных островах в одиночку или небольшими группами. Приближаясь к шлюпке, животные удивлённо поднимали головы и с любопытством рассматривали этих новых и невиданных ранее обитателей Арктики.

Лягушонок рассказывал всё, что знал о тюленях и других жителях ледяных просторов севера. На льдинах старые тюлени рассказывали другим своим сородичам всё, что знали о людях. Если лягушонок чего-то не знал, он задавал вопросы местным жителям. Как правило, все они охотно отвечали. Но, иногда, тюлени просто смотрели на Гошу непонимающим взглядом, во все глаза изучая странное лупоглазое животное в дырявом человеческом носке. В таких случаях к нему подключался дракоша, демонстрируя широкие, но неглубокие знания какого-то иностранного языка.

– Дуюспикиглиш? – старательно выговаривал он, пытаясь установить контакт с незнакомцами.

Но тюлени таращились на него, как и на Гошу, такими же ясными от непонимания глазами и о чём-то переговаривались на своём языке.

– Это ты циво сицяс сказал? – поинтересовался однажды Игорёк.

– Не знаю, – пожал плечами Кеша. – Что-то сказал. Так обычно говорят, когда не знают местного языка.

– Кстати, – вмешался лягушонок, – пока мы шли, ехали и плыли, нас все животные всегда понимали. А здесь, как я погляжу, появились иностранцы. А-а, понял! – треснул он себя по лбу. – Это же гренландские тюлени!

– Так ани не наси? А сто эта цюзие тюлени делают в насих тилиталиальных водах? – с подозрением спросил Игорёк. – Спионят?!

– Нефть ищут! – с абсолютно серьёзной мордой предположил Гоша.

– Так они не тут исют. Её в длугом месте лазлили, – сразу успокоился Игорёк. Вдруг его осенило. – Стоп! А зацем им нефть?

– Всем нужна нефть, – решив подыграть лягушонку, произнёс дракоша с видом опытного нефтяника. – Например, олени в тундре ею копыта начищают, чтобы блестели, песцы принимают нефтяные ванны, чтобы шерсть красивее была…

В следующее мгновенье друзья расхохотались.

– Лазыглали…, – улыбнулся Игорёк, ничуть не обидевшись.

– Это мы у них появились, – ответил ему Гучок. – а не они у нас. Они тут всю жизнь живут. И здесь им кроме еды ничего не нужно.

– А мы им для еды слуцяйна ни нузны? – осторожно спросил Игорёк.

– Им ложки для еды нужны, а не мы, – ответил ему лягушонок.

– Лозки и нам нузны, – рассудил Игорёк. – Мало ли ат каких лимингов есё плидётся атмахиваться…

Их путешествие на буксире у стаи китов продолжалось уже неизвестно сколько дней. Небо всё чаще затягивали облака. Постоянно дул ветер, было сыро и холодно. Друзья надели на себя всю одежду, какую взяли с собой.

Чтобы не терять свою прыгательную и бегательную форму, Кеша и Гоша иногда прыгали и носились по шлюпке. А, вот, мальчикам сидеть постоянно в одной позе было тяжело и холодно. Они с завистью смотрели на своих маленьких друзей, потому что для них самих не было места побегать и попрыгать. Спина и ноги затекали и коченели, поэтому спастись можно было только одним – делать зарядку. Первому эта идея пришла в голову Игорьку. Он стал разминаться, и иногда так энергично, что пару раз чуть не вывалился за борт. После второй попытки вывалиться мальчик подумал, что здесь спокойнее будет делать какую-то более спокойную зарядку. И тут он вспомнил, как его мама занималась йогой.

– Халасо, сто у миня мама – йог, – сказал он, усаживаясь с ногами на сиденье. – Я все её уплазнения помню. Ана и миня уцила, но мне лень была её делать. А циво её делать, если луцьсе мультик пасматлеть? Зато сицяс цюйствую, сто без ниё никак низя! Пака даплывём до севела, я и забуду, как нагами хадить… Патягуски-патягу-уски… На насева Игалёску ластуски-талстуски…

И он стал заразительно потягиваться, что-то по-кошачьи мурлыкая.

– Ты так аппетитно потягиваешься, что и мне захотелось, – произнёс Гучок и присоединился к нему.

После разминки они уселись друг напротив друга, и Игорёк стал показывать всё, что он помнил из маминых занятий по йоге. Что-то получалось, что-то не получалось, но было интересно и весело. С тех пор для друзей эти упражнения стали настоящим спасением от неподвижного сидения в шлюпке.

Очень скоро пробираться между льдами стало сложнее. Крупные льдины могли протаранить шлюпку, поэтому друзья просили китов аккуратно их обходить. А более мелкие льдины мальчики сами отталкивали руками и ногами, рискуя упасть в воду.

И, вот, настал день, когда перед путешественниками на всю ширину горизонта открылась бескрайняя ледяная пустыня, укрытая снегом. Из разговора с китом ребята выяснили, что дальше плыть нельзя, и здесь они расстануться. Перед расставанием Игорёк засыпал Птичью Лапку вопросами об этой ледяной земле. Кит рассказал, что это не земля, а огромнейшая льдина, толщина которой кое-где достигает трёх метров. Но он же предупредил, что иногда попадаются места с тонким льдом и, даже, полыньи, поэтому нужно быть осторожными и обходить их. «Если лёд тонкий, то я могу проломать его своей головой, чтобы набрать воздуха, и нырнуть снова на глубину, – сказал он. – Но китам далеко под лёд заплывать нельзя. Если лёд окажется толстым, мы останемся без воздуха и можем погибнуть». Потом путешественники договорились с ним, чтобы на обратном пути киты их подобрали. На прощанье Птичья Лапка пожелал им удачной охоты. Кеша не растерялся и пожелал ему в ответ удачной рыбалки. Потом кит вынырнул и махнул им своим хвостом. Они помахали ему руками и лапами. Кит напоследок устроил прощальный салют из брызг, выпрыгнув из воды и шлёпнувшись обратно.

– Ну, чего не можем – того не можем, – развёл лапами Кеша.

Наконец-то можно было стать ногами на твёрдую… нет, не землю… поверхность. Друзья выгрузили свои вещи на лёд и вытащили из воды лодку. Игорёк медленно и достойно оглядел бескрайнее заснеженное пространство.

– Я пливецтвую нас, пакалителей Алктики, – пафосно произнёс он, вытянув правую руку вперёд.