Синтез (СИ) - "Токацин"

— Спокойно! Вам ничего не угрожает, — сказал третий сармат, заходя в отсек и по-хозяйски оглядываясь по сторонам. — Гедимин Кет, инженер-ядерщик… Это ваше сооружение? Оно готово к работе?

— Нет, — Гедимин сердито сощурился на пришельца — тот подошёл к щиту управления и начал трогать рычаги и кнопки. — Убери руки. Сломаешь.

— Нерабочий реактор? Навряд ли, — отозвался сармат, осматривая конструкции, погружённые в пол. — Практически готовый к работе синтезирующий графитовый реактор с выходом полтора процента. Очень неплохо. Губернатору Оркусу будет приятно узнать, что вы оправдали его доверие. Сегодня ночью начнётся отгрузка обеднённого урана для ваших целей. Вы получите ровно пять центнеров. По окончании цикла вы получите ещё одну отгрузку в обмен на три четверти выработанного реактором плутония.

Гедимин изумлённо мигнул, но всего один раз — в последнее время ему часто приходилось удивляться, и веки уже устали.

— Это генераторный плутоний. Он не годится на бомбу, — сказал он. — Зачем он Оркусу?

Сармат испустил короткий смешок и, подойдя к Гедимину, пристально посмотрел ему в глаза.

— Губернатора Оркуса сейчас мало заботят бомбы. Мы знаем, что вырабатывает этот реактор. Позаботьтесь, чтобы нам было что отсюда увезти спустя четыре месяца его работы. А что касается ирренция… За ним мы вернёмся через год. Вы работаете быстро. Губернатор Оркус будет доволен.

Сармат вышел; через минуту патрульные, отпустив Гедимина, последовали за командиром. Ремонтник, потирая плечо, вышел в коридор и наблюдал, как агенты Ведомства поднимаются по лестнице, пока они все не ушли. Ему было не по себе.

— Живой? — Линкен, подойдя к нему, осмотрел ремонтника с головы до ног и озадаченно хмыкнул. — Вроде не ранен. Кто обидел?

Гедимин досадливо сощурился.

— Им нужен наш плутоний, — глухо сказал он — какой-то невидимый ком лёг на голосовые связки. — Заберут почти всё.

— Не надо преувеличивать, — сказал Константин; он выглядел озадаченным, но страха в его взгляде уже не было. — Четверти тебе хватит. Тем более — ты сам не знаешь, что с ним делать. Этой ночью привезут уран. Сколько времени займёт его обработка? Что-нибудь нужно?

— Месяца полтора, возможно, больше, — Гедимин задумчиво посмотрел на стену. — Формы есть, оболочки и механические части для стержней — тоже.

— Хорошо, — кивнул Константин. — Транспорт прибудет на станцию в три часа ночи. Сейчас вы трое — Гедимин, Линкен и Хольгер — берёте миниглайды и летите на раздаточный пункт. Там получаете двойную порцию Би-плазмы и отправляетесь в лес. Купаетесь в любом нравящемся вам озере, маетесь дурью, спите не менее восьми часов. В два ночи вы трое, выспавшиеся и готовые к работе, возвращаетесь сюда. Всё ясно?

Гедимин, Линкен и подошедший к концу разговора Хольгер удивлённо переглянулись.

— Хольгер, проследи, чтобы Гедимин спал, а не чертил всякую ерунду, — попросил Константин, резко развернулся и пошёл в лабораторию. Сарматы переглянулись ещё раз.

— Нас тут что — держали для производства плутония? — презрительно сощурился ремонтник.

— Это похоже на Ведомство, — Хольгер пожал плечами. — Плутоний, ирренций, побочные материалы и решения… Тут не ядерный исследовательский центр, Гедимин. Пора бы привыкнуть. Ну что, в каком озере будем купаться?

21 августа 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Всё в порядке, коллега. Никаких причин для беспокойства. Разве что немного… досадно.»

Гедимин вспомнил эту строку из утреннего письма от Герберта, в очередной раз пересматривая размытые фотографии лабораторного корпуса с просевшей наружу и странно деформированной стеной, накрытой защитным полем. Поверхности вокруг повреждённого места были залиты меей, она стекала вниз, к фундаменту, и слегка закапала землю, — выглядело это как кровавые потёки, и даже сармату при виде красной стены становилось не по себе.

«Ещё одна установка,» — думал Гедимин на пути к «Полярной Звезде»; глайдер, перевозящий работников АЭС, был хорошим местом для размышлений — больше ничем там заниматься не получалось. «В этот раз, судя по разрушениям, небольшая. Жаль, что не узнать подробностей. Не нарваться бы на то же самое…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Видимо, Константин видел те же фотографии в сети и подумал о том же; не успели ещё сарматы спуститься на нижний ярус, как он уже подошёл к Гедимину.

— У тебя остались две установки в работе, — напомнил он. — Сегодня разберёшь их, весь ирренций вернёшь в хранилище.

Гедимин и сам собирался это сделать — новых идей (не считая очень сомнительной — с сигма-излучателем) у него не было, но тон Константина ему, как обычно, не понравился, и он недовольно сощурился.

— Это зачем?

— Затем, что никто из нас за твоими установками не уследит. А тебе будет не до них, — ответил Константин, не меняясь в лице. — Ты сам назначил на сегодня запуск реактора. Ты что, намерен бросить его и колупаться с ирренцием, когда придёт в голову?

Гедимин мигнул.

— Реактор будет работать. Ему не нужна никакая помощь, — буркнул он и пошёл быстрее, но командир поймал его за плечо и дёрнул на себя.

— Нет. За работающим реактором нужен постоянный присмотр. Как минимум один оператор за щитом — с той секунды, когда этот агрегат запустят, и до той, когда его остатки вывезут в могильник. Тебе что, в Лос-Аламосе об этом не рассказывали?

Ремонтник остановился, сбросил чужую руку с плеча, сердито сощурился, но дальше не пошёл — как ему ни неприятно было это признавать, северянин был совершенно прав.

— Хэ-э! Что здесь? — Линкен, услышав кусок разговора, вернулся на лестницу. — Константин, с чем ещё ты докопался до атомщика? Почему он не должен работать с ирренцием? Если он говорит, что за реактором следить не нужно…

— Стой, — Гедимин слегка сжал его плечо, и взрывник замолчал, озадаченно глядя на него. — Константин прав. Реактор нельзя оставлять. А вот опыты — придётся.

Командир «научников» тихо вздохнул и едва заметно наклонил голову.

— Конечно, это испортит нам всю работу. Я буду искать постоянных операторов на реактор, минимум двоих, но это займёт время. До тех пор… да, ночью тебе придётся быть здесь. В городе искать не будут, я договорюсь.

Он выглядел смущённым, и Гедимин уже не злился, но ему было очень досадно. Синтезирующая установка Севера, конечно, была интересна сама по себе, но заниматься только ей… «Вот куда-куда, а в операторы я не рвался,» — думал раздосадованный сармат, прикидывая, сколько продержится в ясном сознании без продолжительных перерывов на сон. Выходило около недели, а по худшим расчётам — дней пять. «Надеюсь, замену успеют найти до того, как я засну на щите…»

— Heta! — Линкен шагнул к Константину и заступил ему дорогу; лицо взрывника слегка перекосилось. — Ты что задумал? Ты хочешь, чтобы атомщик глазел на мониторы без перерыва на еду и сон все… сколько там лет эта дрянь будет работать?

Гедимин резко выдохнул и снова схватил его за плечо, уже крепче.

— Лиск, не лезь куда не просят!

Линкен развернулся к нему; Гедимин был готов к удару, но взрывник только вздохнул и беспомощно развёл руками.

— Никто не должен работать без отдыха. Мы что, макаки, чтобы так себя мордовать?!

— Я найду подмену так быстро, как только смогу, — пообещал Константин, с тревогой глядя на сарматов. На шум уже выглянули из лаборатории Хольгер, Иджес и оба лаборанта.

— Ладно, я в ваших делах ничего не смыслю, — Линкен постучал пальцем себе по лбу. — Атомщик меня к реактору не пустит.

Гедимин угрюмо кивнул. «Линкен у щита управления… Лучше я на нём засну.»

— Но тебя-то учили тому же самому! — Линкен посмотрел на Константина в упор. — Почему ты его не подменишь?

— Потому что кто-то должен выполнять задания Ведомства, — недобро сощурился командир. — Они не ограничиваются синтезом радиоактивных материалов. Довольно того, что от Гедимина уже семь месяцев никакого толку. Накопилось много работы для Иджеса… и ты, Линкен, должен будешь ему помочь.