Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис

Но Броуди не так легко было обвести вокруг пальца. Он всегда очень чутко спал, особенно там, где ему не нравилось, а Стоун-Кей со всей своей роскошью и богатством возглавлял список не самых приятных мест.

Броуди почти позволил Мэдди сбежать, но в последний миг притянул к себе. Она замерла, словно окаменела.

Броуди молчал, ожидая, пока она заговорит. Наконец Мэдди подняла голову и в темноте встретила его взгляд.

– Значит, ты не спишь.

Вместо ответа Броуди обхватил ладонями ягодицы Мэдди, будто специально для них созданные, и, усадив ее на себя, слегка качнул бедрами.

У Мэдди вырвался хриплый стон. Она поняла, что Броуди и вправду… не спит.

– Мне нужно идти, – прошептала она. – Пришло время кражи со взломом. Приятное завершение дня. – Однако Мэдди не двинулась с места. – Мне действительно пора…

Броуди поцеловал ее и мягко отстранился.

– Нам пора, – поправил он ее и тихо вздохнул, сожалея о долгой жизни, которую, вероятно, прожил бы, если б не этот дурацкий план, и следом за Мэдди соскочил с кровати.

Глава 22

Линн с Беном отвезли в аэропорт, где дожидалась «сессна састешн» – собственность Рика. Втащив пленницу в самолет, Сол швырнул ее в кресло. Оставшись одна, впервые с той минуты как переступила порог галереи Бена, Линн поспешно достала из кармана мобильный телефон Мэдди, включила и просмотрела оставленные сестрой сообщения. Только теперь она наконец поняла, что произошло.

Мэдди решила, что Линн отправилась на Стоун-Кей, чтобы помочь ей. Мэдди всегда пыталась защитить сестру. И вот теперь из-за этого ее жизнь оказалась под угрозой. Как и жизнь Линн.

Последней оставалось только одно, не считая паники: выдать себя за Мэдди. Она понимала: если Эд или Сол заподозрят обман, об этом узнает Рик, и тогда настоящей Мэдди несдобровать.

Линн спрятала телефон в карман. Голова у нее шла кругом. Нахлынуло мучительное чувство вины, но прежде чем она успела погрузиться в него, в салон втащили Бена и бросили на соседнее кресло.

Пленники остались одни в хвосте самолета. Снаружи слышались голоса Эда и Сола, переговаривавшихся в ожидании пилота.

Замирая от страха, Линн заставила себя взглянуть на Бена – она боялась увидеть ненависть на его лице.

Он смотрел в окно. Прищуренные глаза и сжатые челюсти выдавали бушевавшую в нем ярость. Но даже разгневанный, с растрепанными волосами, он показался ей самым красивым мужчиной на всем белом свете.

И теперь из-за нее ему скоро предстояло стать самым красивым на свете мертвецом.

– Бен.

Его взгляд обратился к ней. Изо рта у него сочилась струйка крови, а на подбородке начал наливаться огромный синяк. Бен яростно сопротивлялся, и громилы применили силу. Линн захотелось расплакаться. Она чувствовала себя виноватой. Бесконечно виноватой…

– Простите, – прошептала она. – Мне ужасно жаль, что я втянула вас в эту историю.

– В чем суть истории?

О боже. Линн ждала, когда Бен спросит ее об этом.

– Не важно. Но я вытащу вас из этой передряги. Клянусь.

Недоверчивый и насмешливый взгляд Бена был ей ответом.

– Почему эти двое называли вас Мэдди?

– Мэдди – моя сестра-близняшка.

– Они принимают вас за нее?

Линн покосилась на открытую дверь: никто их не подслушивал.

– Да. И очень важно, чтобы они и дальше так думали, так что будьте осторожны, не называйте меня Линн.

Бен помолчал, глядя на нее и обдумывая услышанное.

– Почему?

– Долго объяснять.

– А вы попробуйте.

– Сейчас я смогу избежать смерти, только выдав себя за Мэдди.

– Зачем им убивать вас? Вы для них бесценны. Ведь вы участвуете в их аферах, помогаете им обкрадывать клиентов.

Линн едва не задохнулась от захлестнувшей ее горечи и стыда. Она ненавидела себя за то, что сделала с Беном. Его слова ранили ее в самое сердце.

– Они хотят убить не меня, а мою сестру, которая сейчас изображает меня.

– Дело ясное, что дело темное, – презрительно хмыкнул Бен.

– Я знаю, знаю. Мне очень жаль. Мне в самом деле ужасно жаль. Я просто пыталась все исправить, но получилось еще хуже.

Бен сурово посмотрел на нее. Охваченный злостью, великолепный в своем гневе.

– Исправить все довольно легко, – проговорил он с сильным ирландским акцентом. – Достаточно просто сменить работодателя.

– Да. Только Рик… не хочет меня отпускать.

Бен ненадолго задумался.

– А какое отношение к этому имеет Мэдди? Она занимается тем же, чем и вы?

– Нет. Сестра давным-давно покинула Стоун-Кей и никогда не оглядывалась на прошлое. Пока… – Волнение сдавило Линн горло, слова давались ей с трудом. – Пока не решила, что мне грозит опасность. Тогда она поспешила на помощь. В этом моя вина, и я должна все исправить.

– Как же вы рассчитываете это сделать?

– Не знаю. Я не собиралась возвращаться на Багамы. Никогда. Хотела бежать. Но прежде должна была увидеть вас и попытаться объяснить. А теперь Мэдди… – Линн пришлось сделать над собой мучительное усилие, чтобы продолжить. – Она в опасности.

– Я по-прежнему не понимаю, почему вы приехали ко мне.

Широко распахнув глаза, Линн встретила изучающий взгляд Бена.

– Я…

– Эй! – Сол просунул голову в дверь и указал пальцем в их сторону. – Вы, двое! Заткнитесь!

Пилот забрался в кабину и включил мотор. Линн посмотрела на Бена, но тот уже отвернулся к окну, потеряв интерес к разговору.

Броуди следовал за Мэдди по темным лестницам огромного дома. Шел третий час ночи, и Броуди ощущал это каждой косточкой, каждой мышцей своего тела. После долгого перелета и нескольких часов умопомрачительного секса он очутился на проклятом острове, и ему пришлось беспомощно наблюдать, как Мэдди круг за кругом погружается в свой личный ад. Неудивительно, что он едва волочил ноги от усталости.

Что же до его спутницы, она шла легкой, пружинистой походкой. Одетая в черное с головы до ног, она казалась призраком, неуловимой тенью. Ее наряд составляли черные джинсы, черная облегающая кофта с длинными рукавами и сапоги, в одном из которых скрывался нож. Его неподражаемая Мэдди. Джеймс Бонд в юбке.

Мэдди хотела, чтобы Броуди остался в спальне, но он заявил, что скорее умрет, чем отпустит ее одну. Он не мог поверить, что Мэдди пытается его защищать.

Это Броуди оберегал ее. Просто она пока этого не понимала.

Мэдди повернула за угол, и Броуди метнулся за ней. «Возможно, она никогда этого не поймет», – с неохотой признался он себе. По крайней мере, пока не снимет с себя одежду. Голая Мэдди отлично его понимала. Во всяком случае, она явно не спешила поделиться с ним своими мыслями, не позволяла Броуди заглянуть ей в душу. Ему приходилось клещами вытягивать из нее каждое слово.