Потеряные - Святослав Морозов

- Ты бы хоть о Рыси подумала. Она уже вся опухла от слез, а ведь истерики не закатывает. А если еще что надумаешь, нож отбирать не буду, и закапывать тебя не буду, плюну на твою могилу и ни на секунду не пожалею. А ты вообще сядь, - повернул он лицо к Парду, замершему спиной ко всем возле двери. - Ты прекрасно знаешь, что без тебя выжить у нас шансы сокращаются во много раз. Нравится тебе это или нет, но мы стали одной командой, и пока не придем домой, должны быть вместе. Сейчас ты виноват. Так и терпи. Нечего тут обиженного из себя строить. Если уйдешь - уходи. Держать никто не будет, только что ты этим и кому докажешь? Со временем переживем все это и забудем. В конце концов, глупость получилась, зато алкашом не станешь. А теперь - делайте, что хотите, только молча. Все устали, как собаки, нужно отдохнуть.

Тир бросил автомат на кучу сумок и рюкзаков, и отошел к Кириллу и Рысе. Дико болело израненное избитое тело и жутко хотелось рыдать и биться головой об стенку от чувства несправедливости и безысходности, от дикой усталости и боли, но рядом сопела Рыся и молчал Кирилл. Больше злиться Тир не мог. Пусть будет, что будет. За спиной послышался судорожный всхлип. Пард, прижавшись к косяку, взахлеб рыдал, а растерявшая гонор Травка, смущенно и тихо гладила его по трясущейся спине. Последнее, что слышал Тир, проваливаясь в тяжелый сон - слова Рыси:

- Братишка, расскажи мне что-нибудь на ночь.

Глава 12

Опять в неволе

Травка проснулась внезапно. Ей показалось, что в крохотном закутке, где они устроились на ночлег, зашелестели чьи-то незнакомые голоса и сквозь слипшиеся от давешних слез веки мелькнула полоска света. Она открыла было глаза, но быстро зажмурилась, ничего не понимая. В лицо бил ослепительный луч, а секундой позже раздался визг Рыси и чья-то невнятная ругань. В тот же момент на нее навалилось чье-то тяжелое, вонючее тело, щеку ободрала грубая ременная петля, которую ей бесцеремонно протаскивали через голову, а руки начали немилосердно выворачивать назад. Травка выгнулась, силясь скинуть обидчика, но только захрипела. Ей откинули голову, схватив за волосы, и вокруг шеи затянулся ремень. Девушка молча рванулась, чуть не задушив себя. Руки больно прикрутили к тому же ремню-удавке. Скосив глаза, она увидела бьющегося под двумя тушами Тира и, когда луч фонаря на мгновение метнулся в сторону, красную морду кривого трактирщика. Он громко крикнул:

- Эй, осторожно. Этот нужен нам живым, целым и невредимым. Понежнее там.

После этого, как будто из ушей вытащили вату, мир взорвался звуками. Порция отборной ругани, чуть не оглушила несчастную пленницу, к тому же, почему-то сильно обозлив. Глухое сопение, всхлипывания Рыси, хрипы Тира, погребенного под немаленькими захватчиками - все было бредово до нереальности. Фонарь, который держал трактирщик, неравномерно освещал поле боя. В крохотном помещении сгрудилось не меньше двенадцати человек. Мечущиеся по стенам гигантские тени вздымались и опадали в такт борющимся. Судя по звукам, Тира не били. Он хрипел и молча отбивался, но, сильно избитый накануне, обессиленный парень, застигнутый врасплох нападением здоровых мужиков, просто придавивших его всем весом, не смог даже приподняться. Трава увидела, как вскинулся Пард, и ему без церемоний заехали прикладом его же автомата под дых, а потом - по затылку. Рыся непрерывно звала Кирилла, пока трактирщик, которому, видимо, надоели вопли девочки, не рявкнул:

- Заткнись, нет твоего Кирилла. Ушел он. Вас продал и ушел.

- Неправда, вы все врете, - закричала Рыся, лязгая когтями по прочной стали наручников, в которых оказались ее руки.

- А кто, как ты думаешь, нам двери открыл? Двери то железные, сами не откроются. - С издевкой в голосе торжествующе дразнил ребенка красномордый, постучав в распахнутую ржавую створку, для наглядности. - Джафар. Давай ей для верности ошейник изобрази. Гибкая, темная фигура отделилась от стены и схватила девочку за руки. Рысю крепко держали, пока ей на шею не надели клепаный ошейник с шипами внутри и собачью цепь. Цепь перекинули через цепочку наручников и подтянули почти до упора, отчего руки у Рыси, как и у Травки, оказались высоко заломлены за спину, почти до шеи. Травка постаралась добраться до Рыси, но ее подхватили под вывернутые руки и, не церемонясь, отбросили к стене, где она упала, придавив уже еле трепыхающуюся подругу. Девочки завозились, пытаясь хоть как-то устроиться, не задушив себя. Ноги у обеих оказались связаны. Они видели, как бандиты, половина из которых была им знакома по трактирной драке, копаются в их вещах, ржут и делят награбленное, как раздевают страшно податливое, неподвижное тело Парда, как бережно ставят на ноги крепко упакованного Тира.

- Слышь, малой! Тронем мы вас, или нет, зависит в этой компании целиком и полностью от тебя. Будешь делать, что говорят, девицы будут целы, а ты - сыт и доволен, даже подзаработаешь. Будешь рыпаться, или, не дай бог, удерешь, с ними разберутся по-мужски. Объяснять надо? - Встал перед слепым подростком толстый трактирщик, высоко подняв фонарь и всматриваясь в черные незрячие глаза и перекошенное от ненависти узкое лицо. Тир стоял, напружинившись, на ногах, связанных так, что он мог сделать шаг в одну-две ступни длиной, или стоять, слегка расставив ноги. Выше пояса он был просто плотно упакован в мешковину, обмотанную сплошным слоем веревок. Видно было, что его не хотели покалечить, или сделать больно. Крепко прижатые к телу руки беспомощно сжимали и разжимали пальцы, но вряд ли Тир что-то мог предпринять сейчас для своей обороны, даже будь он один. Видно было, что нападающие имели большой опыт по усмирению непокорных пленников.

Тир начал говорить, но пересохшее горло отказалось произносить звуки. Он мотнул головой и, еле слышно, но решительно спросил:

- Где девочки? Я их не слышу. Не дай бог, вы их избили.

- И что ты сделаешь? - Серьезно, без насмешки, сказал трактирщик. Остальные потирали бока и тихо матерились. Одному, как потом оказалось, нарвавшемуся на Рысины когти, перетягивали сильно кровоточащую руку. - Мужики вон на вас сильно злые. Вы вывели из стро моего бойца, вам и отвечать. Красавчик мне, между прочим, немало денег стоил. Так что, либо отрабатываете мои убытки, либо… я и без вас обойдусь. Решать тебе.

- Травка, Рыся, вы как? - Не обращая внимания на слова атамана прислушивался Тир. Лицо его, с заплывшим от удара глазом и страшно опухшими разбитыми вчера губами, было серьезно и внимательно.

- Мы здесь, Тир, - сдавленным голосом с трудом проговорила Травка. Ремень опять врезался ей в горло. Она никак не могла приспособиться и принять такую позу, чтобы без напряжения держать руки достаточно высоко. А Рыся только всхлипнула и звякнула цепью.

- Освободи девчонок. Я сделаю все, что хочешь, - повернул незрячее лицо к атаману парень.

- А ты и так сделаешь все, что мне нужно. И бабы твои нам пригодятся. Пока ты послушный - они будут целы - прищурил глаз красномордый.

- Развяжи девчонок, - упрямо повторил Тир, еще тише.

- Ага, особенно мелкую. Мы поначалу вообще думали, у нее ножи. Нет уж, цепи она точно не разрежет. Будешь делать, что скажут, отпустим всех в целости и сохранности, а пока уж извини… - трактирщик картинно развел руками и свет фонаря, качнувшись сделал картину еще гротескней. Метнулись тени бандитов, занятых грабежом, а сам трактирщик, как будто стал еще больше и страшнее. Тир казался рядом с ним совсем пацаном.

- Ладно, что нужно делать? - опустив голову так, что не стало видно лица, почти прошептал Тир.

- Шустрый какой. Сначала нужно тебя подлечить и доставить куда надо. Так что…уж потерпи. Да не трусь ты, все утрясется. Все так начинают. Сперва выступают, а потом - спасибо говорят. Если будешь так хорош, как кажешься, все будет прекрасно и для тебя и для нас. Все. Хватит болтать и копаться.

- Эй, а Пард? - остановил главаря Тир.

- Это алкаш твой, что ли? А что он? Он нам не нужен. Здесь закроем, пусть валяется. Протрезвеет, порет, его и выпустит кто-нибудь.

- Васильич вам отомстит, - вдруг выкрикнула Рыся. Мучитель немного помолчал, осветил клубок, в который превратились изуверски завязанные девочки и, не спеша, ответил.

- А за что? Мы ему подчиняемся только на территории станции, а здесь - тоннель. Здесь мы вольны делать, что захотим, а такой добычи нам уже давно не перепадало. Такие лопухи не каждый день появляются. Как до своего возраста хоть дожить умудрились? - Дружное ржание поддержало речь атамана.

- Тир, он говорит, что Кирилл нас продал, - раздался сдавленный рыданиями голос Рыси.

- ну и пусть говорит. Всему верить - не наверишься. - Как-то даже весело сказал на что-то решившийся Тир, - ты то этому веришь?

- Нет, - всхлипнула Рыся, и даже улыбнулась от такого предположения. И вправду, кому она поверила? - Кирилл нас спасет, ведь правда?