Танец ангела - Оке Эдвардсон

Была и еще одна важная деталь: она умела отдыхать во время работы. Не спать в машине, а расслабляться, отстраняться от зла, чтобы весь мир не становился черным насквозь. Это важное качество. Все кошмары, с которыми мы сталкиваемся, не должны затмевать свет и надежду. Рано или поздно наступает развязка, и эпилог должен вселять веру в будущее.

Они ехали по нужному адресу.

— В чем смысл жизни? — будничным тоном спросила Анета.

— Чего?

Фредрик Хальдерс рулил по круговому перекрестку в промышленном районе Хёгсбо. Он сделал потише радио, чтобы расслышать, чем там на этот раз черная королева решила поделиться.

— Я о смысле жизни. Для чего ты, Фредрик, существуешь?

— Как удачно ты задала этот вопрос.

— Ты можешь подумать.

— Не требуется.

— Ты знаешь ответ?

— Конечно, — сказал Хальдерс и притормозил на пешеходном переходе, пропуская женщину с коляской.

Вдоль дороги нанятые коммуной работники обрезали ветки у деревьев.

— Так какой ответ? — спросила Анета.

— Я тебе вечером расскажу.

— Ты просто не знаешь!

— Я сказал — вечером.

— Даю тебе два часа.

— О’кей.

Они проехали мимо павильона.

— Не хочешь сосиску? — спросил Хальдерс.

— Они вредные.

— Я об этом не спрашивал.

— Я не хочу есть.

— А я хочу.

Хальдерс затормозил, развернулся и подъехал к киоску.

— Смотри-ка, они его перестроили.

— Хорошо, пойдем вместе. Я хочу пить и устала сидеть в одной позе. Сиденье очень неудобное.

Они запарковались и вошли в палатку, которая стала теперь рестораном. От дороги его заслоняла стена. Пахло жиром и… непонятно чем. Фредрик наверняка из тех, кто покупает на улице нечто неопознанное под псевдонимом «котлета из говядины», думала Анета.

Хальдерс читал меню. Названия блюд были начертаны легко стираемым маркером, чтобы заменять их в течение дня.

— Я, пожалуй, возьму котлету из говядины, — сказал Хальдерс.

— Правильно.

— Почему?

— Она полезнее, чем сосиска.

— Но для тебя она недостаточно хороша?

— Я так не сказала.

— Это настоящая еда для серьезных людей.

— Не забудь майонез.

— Что?

— Майонез. Тогда говядина будет еще более настоящей.

Хальдерс хмыкнул и взял к котлете молочно-шоколадный напиток «Нуко». Тут уже Анета не выдержала и рассмеялась.

Они вышли на улицу и увидели, что их машины нет.

— Что за черт…

Хальдерс выронил котлету.

Анета плакала от смеха.

— Какого черта ты ржешь…

Анета пыталась что-то сказать, но смех душил ее. Хальдерс смотрел на нее безумным взглядом. Анета вытерла слезы.

— Теперь верю тебе, Фредрик. Тебя действительно преследуют.

— Чего?

— Это заговор. Тебя преследуют и угоняют все твои машины.

— Иди к черту, — сказал Хальдерс и набрал номер полиции.

Пока они ждали, Хальдерс сказал:

— Смысл жизни — поймать угонщиков, вернуть машину.

— И все?

— Все.

— Вон наши коллеги едут.

— Жизнь продолжается.

Винтер пожарил два тоста и намазал их маслом и апельсиновым джемом, горьким от мелко изрубленных корочек. До этого он успел сходить к газетному киоску и купить «Гардиан», «Индепендент», «Таймс» и «Дейли телеграф».

Зазвонил телефон. Это был Бертиль Рингмар.

— Я помню, что у вас на час раньше, но я предполагал, что ты уже не спишь, — сказал он.

— У нас разгар дня.

— Мы получили еще одно письмо от того квартирного вора.

У Винтера несколько секунд заняло прокрутить события назад и вспомнить, о чем речь. Окровавленная одежда. Время совпадало. Черт побери…

— Эрик?

— Я здесь.

Он запил чаем тост, который уже успел откусить.

— В этот раз он был более настойчив. Как будто хотел возместить то, что не сразу сообщил о находке, очистить свою совесть.

— И что?

— Мы присмотрелись повнимательнее к тому типу, на которого он указал. У Фредрика и Анеты это заняло больше времени, чем мы думали, когда их машина…

— Бертиль, к чертям хронологию, говори, что случилось.

Винтер затаил дыхание. Произошло что-то важное. Рингмар приготовил шефу какой-то подарок.

— Мы вызвали его на допрос.

— Что???

— Сначала никто не ответил, потом мы получили известие.

— Бертиль!

— Хорошо, хорошо. Теперь слушай внимательно. Сначала его просто не было в Гетеборге. Потому что он был в Лондоне.

Винтера бросило в холодный пот. Он смахнул все газеты со стола на пол, схватил блокнот и сел снова с ручкой наготове.

— Он, собственно, курсирует между Гетеборгом и Лондоном, поскольку работает старшим бортпроводником на «Скандинавских авиалиниях».

— Боже мой…

— Это еще не все. У него есть квартира в Лондоне. Он жил на два города.

— Он англичанин?

— Кажется, швед. По крайней мере зовут его Карл Викингсон.

— Викингсон?

— Да. И к тому же он работает на самолете, который называется «викин»-что-то-там.

— Он есть в наших базах?

— Нет. Совершенно чист.

— Где он сейчас?

— Сейчас он здесь, у нас, — сказал Рингмар.

У Винтера пересохло в горле. Он глотнул чуть теплого чая, не чувствуя вкуса. С таким же успехом он мог сейчас выпить керосин.

— Но мы еще не успели его допросить.

— У него есть алиби?

— Я же сказал, мы пока ничего не знаем.

— Скажи мне его адрес. Здесь, в Лондоне.

— Он живет в каком-то месте под названием Стенли-Гарденс, номер 32.

— Подожди, — сказал Винтер, положил телефон на стол, отошел в комнату и взял телефонный справочник.

— В Лондоне есть шесть Стенли-Гарденсов.

— О черт.

— Мне нужен индекс.

— Подожди, — сказал теперь Рингмар.

Винтер отпил еще глоток «керосина». Теперь он чувствовал азарт погони.

— У нас есть его визитка… Погоди… Стенли-Гарденс, В 11.

Винтер лихорадочно пролистал справочник. Ноттинг-Хилл, Стенли-Кресент…

— Ясно. Улочка, перпендикулярная Кенсингтон-парк, — сказал он.

— Тебе виднее, — ответил Рингмар.

— Задержи его на шесть плюс шесть.

— Мы еще даже не допрашивали.

Но Винтер уже решил. Если на допросе выяснялось, что полиция хотела бы продолжить разговор, они имели право задержать человека на шесть и еще шесть дополнительных часов, предоставляя «еду и необходимый отдых».

— Шесть плюс шесть, наплевав на все алиби, — повторил Винтер.

— Я-то не против. Габриэль тоже рвется в бой.

Габриэль Коэн, обычно проводивший допросы, уже давно ждал, читал материалы и вздыхал от нетерпения.

— Подожди с Габриэлем.

— Почему?

— Начни сам.

— Но он должен хотя бы присутствовать.

— Но только как наблюдатель. В начале мы должны быть крайне осторожны и внимательны.

— Мягко и спокойно, — пообещал Рингмар.

— Нам нельзя ошибаться.

— Обижаешь. К тому времени как ты вернешься, мы будем все еще обсуждать причуды погоды.

— Прекрасно.

— Кстати, когда ты прилетаешь?

— Не знаю. Запись программы, о которой я тебе вчера говорил, проведут сегодня после обеда. Сейчас я должен срочно проверить его квартиру. Созвонимся через несколько часов или как получится.

— Эрик…

— Да?

— Я не сказал еще-одну вещь… Викингсон был в Лондоне во время последнего убийства. Кристиана Ягерберга. Он был в Лондоне. Викингсон.

— Не в воздухе, не на борту?

— Черт, этого я не знаю. Но он был за пределами Швеции.

Закончив говорить с Рингмаром, Винтер тут же позвонил на службу Макдональду.

— Комиссар Эрик Винтер. Мне нужен Стив Макдональд.

— Секундочку.

Через мгновение Винтер услышал голос коллеги.

— Это Эрик. Мне позвонили из Гетеборга. Они привезли мужика для допроса, и у него есть квартира в Лондоне. Может, это ложный след, но мы должны его проверить.

— А где квартира?

— В Ноттинг-Хилле.

— Ага-а… Хорошее место…

— Я ничего не знаю о клиенте, но квартиру надо проверить сейчас.

— Снаружи?

— Почему?

— Я знаком с парой приличных судей, но никто не даст нам разрешения на обыск в Лондоне без убедительных оснований.

— Я по-любому уже выезжаю. Увидимся на перекрестке с Кенсингтон-парк-роуд.

— Каком перекрестке?

— Извини. Квартира на Стенли-Гарденс.

— Понял.

— Тогда встречаемся через час.

— Я выдвигаюсь, — сказал Макдональд.

40

Винтер поймал такси и за пятнадцать минут, по переулкам мимо Холланд-парка, добрался до места. В юности он исходил этот район вдоль и поперек.

Дома по Кенсингтон-парк-роуд отливали, как мраморные. На углу с Пембридж-роуд хозяин кафе покрывал столики клетчатыми скатертями. Клиенты в нетерпении поджидали первое в этом году капуччино на свежем воздухе.