Рейтинговые книги
Читем онлайн А порою очень грустны - Джеффри Евгенидис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 106

Действуя подобным образом, Мадлен пыталась стать викторианкой.

Она надеялась, что сможет написать короткое эссе к декабрю, чтобы успеть приложить его в качестве сочинения к заявлению в университет. Если к тому времени статью примут в «Джейнеит-ревью» и ее можно будет указать в анкете с пометкой «скоро выходит», это будет дополнительный плюс. Отказ, полученный из Йеля, словно от парня, который ей не так уж и нравился, очевидным образом усилил его привлекательность. Тем не менее она не собиралась сидеть дома и ждать звонка. На этот раз она собиралась перейти к активным действиям — заигрывала с богатым стариком Гарвардом, изысканным Колумбийским, умным Чикаго и надежным Мичиганом, а также поглядывала в сторону непритязательного Бакстер-колледжа. (Если ее не примут в Бакстер на тамошнюю посредственную программу по английскому, невзирая на то что она — дочь бывшего президента, это будет для Мадлен знаком свыше, указывающим, что ей вообще следует забыть об академической карьере.) Но она не ждала места в Бакстере. Она молилась, чтобы ей не пришлось идти в Бакстер. Для этого она снова начала готовиться к общеобразовательному вступительному экзамену, надеясь, что сумеет поднять баллы за математическую и логическую части. Готовясь к экзамену по английской литературе, она восполняла пробелы в своей эрудиции, почитывая «Оксфордский сборник английской поэзии».

Однако она не продвинулась ни в чем — ей не удалось ни написать эссе, ни почитать — по той простой бесспорной причине, что ее обязательства перед Леонардом были важнее всего. Здесь, на Кейп-Коде, не было местного психотерапевта, с которым Леонард мог бы поговорить. Ему приходилось довольствоваться еженедельными сеансами терапии по телефону с Брайсом Эллисом из Провиденса. Вдобавок он начал посещать нового психиатра в Массачусетской больнице, доктора Перлмана, с которым у него никак не складывались отношения. Леонард считал необходимым выполнять работу в лаборатории как следует, и, вернувшись домой, он каждый вечер выкладывал свои горести Мадлен. Она заменяла ему терапевта.

— Сегодня меня всего трясло, как сумасшедшего. Я уже едва способен готовить питательную среду из-за этой трясучки. Постоянно все роняю. Сегодня колбу уронил. Все залил агаром. Я знаю, что думает Килимник. Он думает: «Зачем этому парню дали стипендию?»

Леонард держал свой диагноз в секрете от пилгрим-лейкских коллег. По опыту ему было известно: стоит людям разузнать, что он лежал в больнице, тем более что он дважды в день принимает лекарство, от которого душевное состояние у него стабилизируется, как они начинают относиться к нему по-другому. Порой люди списывали его со счетов или начинали избегать. Мадлен обещала никому не рассказывать, но в августе в Нью-Йорке призналась Келли Троб. Она заставила Келли поклясться, что та будет держать тайну, но Келли неизбежно должна была рассказать какой-нибудь одной подруге, заставив ее поклясться, а та — еще кому-нибудь, и так далее, и так далее, пока, наконец, о состоянии Леонарда не станет известно всем и каждому.

Сейчас Мадлен было не до того. В этот октябрьский день, дожидаясь самолета, на котором Филлида с Элвин должны были прилететь из Бостона, она понимала, что самое важное — сделать так, чтобы они ничего не узнали. Мадлен надеялась, что семейные проблемы Элвин отвлекут их внимание от ее романа, однако на всякий случай планировала свести к минимуму время общения родственников с Леонардом.

Крохотный аэропорт состоял из единственной взлетно-посадочной полосы и здания, похожего на ангар из гофрированного металла. Перед ним на солнцепеке стояла небольшая толпа ожидающих, они болтали или всматривались в небо, откуда должен был появиться самолет.

Собираясь на встречу с матерью, Мадлен надела льняные шорты защитного цвета, белую блузку и темно-синий джемпер с белой полоской на V-образном вырезе. Одним из преимуществ, появившихся у нее после окончания университета — и переезда на Кейп-Код, откуда недалеко было до Хайаниспорта, — заключалось в том, что теперь Мадлен ничто не мешало одеваться в стиле Кеннеди, так, как ей было удобнее всего. Она вообще так и не переняла богемные привычки. На втором курсе она купила ярко-синюю атласную рубашку для игры в боулинг с вышитым на кармане именем «Мел» и стала носить ее на вечеринки в квартире Митчелла. Но, видимо, переборщила, поскольку однажды вечером он скорчил физиономию и сказал:

— Ты что, думаешь, в таких рубашках ходят все художественные натуры?

— В каком смысле?

— Ты всегда, когда приходишь потусоваться со мной и моими друзьями, надеваешь эту рубашку для боулинга.

— У Ларри точно такая же, — попыталась защититься Мадлен.

— Ага, только у него она вся замызганная, а твоя как новенькая. Прямо как будто эту рубашку для боулинга носил Людовик Четырнадцатый. На кармане должно быть не «Мел» написано, а «Король-солнце».

При этом воспоминании Мадлен улыбнулась про себя. Теперь Митчелл уже во Франции или в Испании, или куда он там собирался. Тот вечер в Нью-Йорке, когда она столкнулась с ним, начался с того, что Келли повела ее смотреть «Вишневый сад», не на Бродвей, а в менее знаменитое место. Постановка была такая оригинальная — между рядами стояли корзины с вишневыми лепестками, так что зрители вдыхали аромат сада, который Раневская продавала вместе со своим имением, — в толпе мелькало столько интересных с виду лиц, что Мадлен начала осознавать, в каком великом городе она находится. После спектакля Келли отвела Мадлен в бар, куда любил ходить народ, недавно закончивший Браун. Не успев туда войти, они столкнулись с Митчеллом и Ларри. На следующий день ребята собирались в Париж и были настроены погулять на прощанье. Мадлен выпила два стакана водки с тоником, а Митчелл пил текилу; потом Келли захотела пойти в «Чамлиз» в Гринич-Виллидж. Вчетвером они влезли в такси, Мадлен оказалась у Митчелла на коленях. Было уже сильно за полночь, на улицах за открытыми окнами стояла тропическая жара, и она, помнится, откидывалась назад, прижимаясь к Митчеллу, вместо того чтобы минимизировать физический контакт. Они не обращали внимания на сексуальный аспект этого сидения на коленях, что еще сильнее его возбуждало. Мадлен смотрела в окно, а Митчелл разговаривал с Ларри. С каждым ухабом передавалась тайная информация. И так всю дорогу, через город по Восточной девятой улице. Если Мадлен и чувствовала какую-то вину, то, по ее понятиям, после лета, прошедшего в целомудрии, один вечер полной свободы она заслужила. Кроме того, никто в такси не собирался ничего афишировать. Особенно Митчелл — пока они ехали, он совсем обнаглел. Забравшись к ней под рубашку, принялся гладить ее кожу, водить пальцем по ребрам. Никому не было видно, что он там делает. Мадлен позволила ему продолжать, при этом оба делали вид, будто поглощены беседой: он с Ларри, она с Келли. Они проехали несколько кварталов, и рука Митчелла двинулась выше. Его палец попытался проскользнуть к ней под правую чашечку лифчика, но в этот момент она прижала руку к телу, и он отступил.

В «Чамлиз» Митчелл повеселил всех рассказом о том, как он сам поработал летом таксистом. Мадлен какое-то время говорила с Келли, но скоро оказалась в углу рядом с Митчеллом. Несмотря на алкогольный туман, она понимала, что намеренно не упоминает имени Леонарда. Митчелл показал ей отметины на предплечьях — следы от прививок, сделанных днем. Потом он унесся заказать еще выпивки. Она забыла, как интересно бывало иногда с Митчеллом. По сравнению с Леонардом общение с Митчеллом не требовало больших усилий. Спустя примерно час, когда Мадлен пошла на улицу ловить такси, Митчелл направился следом, и не успела она сообразить, что происходит, как он уже целовал ее, а она целовала его в ответ. Продолжалось это недолго, но гораздо дольше положенного. Под конец она вырвалась и воскликнула:

— Я думала, ты в монахи собираешься!

— Плоть слаба, — усмехнулся Митчелл.

— Поезжай! — Мадлен пихнула его в грудь. — Поезжай в свою Индию!

Он смотрел на нее большими глазами. Потянулся и взял ее руки в свои.

— Я тебя люблю! — сказал он.

Мадлен, на удивление самой себе, ответила:

— Я тебя тоже.

Она имела в виду, что любит его, но не в том смысле, что любит по-настоящему. По крайней мере, такая интерпретация была возможна, и Мадлен решила не вдаваться в подробности прямо здесь, на Бедфорд-стрит, в три часа ночи. Еще раз поцеловав Митчелла, коротко и сухо, она поймала такси и укатила.

На следующее утро, когда Келли спросила ее, что произошло у них с Митчеллом, Мадлен соврала.

— Ничего.

— По-моему, он очень милый, — сказала Келли. — Симпатичнее с виду, чем мне помнилось.

— Думаешь?

— Вообще-то он в моем вкусе.

Услышав это, Мадлен снова удивилась — она почувствовала ревность. Ей явно хотелось держать Митчелла при себе, пусть и отказывая ему. Эгоизму ее не было предела.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 106
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу А порою очень грустны - Джеффри Евгенидис бесплатно.

Оставить комментарий