Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

безвольно висела. Кожа, которой полагалось быть тёмной, бордово-красной, отсвечивала едва розовой белизной.

— Лю… Люцифер? — с сомнением промямлил Алька.

— Нет, конечно. — Азраил склонился над телом и придавил пальцами над кистью, ища пульс. — Ну включай уже мозги, ты же видел в зале два трона! Это король-регент, его родной брат. Его имя Феосфер, может слышал?

Алька, выставив перед собой амулет словно оружие, шагнул к кровати и заглянул существу в лицо. Оно было страшным. Не человеческим, но и на вытянутую морду дьявола тоже не походило.

— Я даже и не знал, что у Люцифера был брат.

— Есть брат. Пока еще есть. В этом-то и причина проклятия, я полагаю. Феосфер не очень похож на Люцифера, хотя без сомнений, он тоже вышел из рода сатан. По характеру всегда был более… как бы выразиться… прагматичный, что ли? Поэтому именно он, а не Люцифер, стал настоящим правителем в Дите, и все знали, что так будет лучше.

Не оборачиваясь, он ловко выхватил у Альки из рук золотую цепочку и моментально нацепил ему же на шею. Прижал скол черного камня когтем к коже, прошептал — украшение ответило легким мерцанием.

— Ну, я так и думал. Вот почему никто до сих пор не сумел его убить. Погляди на его шею. Похоже?

Да, Феосфер носил очень похожее украшение. Только цепочка с его шеи свисала солидная, чуть ли не в руку толщиной, а черного стекла вокруг круглой сердцевины амулета почти не было видно.

— Еще один Глаз божий?

— Удивительно, правда? — Азраил вернулся к руке сатаны, опять пытаясь различить пульс. — Их ведь таких всего штук шесть на весь Стикс осталось, архиредчайшая безделушка! Я ни разу не слышал, чтобы в одном месте оказывались сразу две из них.

— А для чего? Что они делают?

— О, брат! Они выполняют такую престраннейшую задачу. Оберегают хозяина.

— Как собаки?

— Нет, скорее как пауки. Это почти живой и почти разумный орган одного могущественного существа…

— Правда что ли, глаз бога?

— Конечно нет. Откуда у бога глаза? — в голосе зазвучали раздраженные интонации, словно в беседе со слабоумным.

— А откуда взялись слёзы для твоего Стикса? — парировал Алька.

— Из… Эмм… Тьфу, отстань, не важно сейчас. — Азраил переложил ладонь на грудь сатаны, ища биение сердца. — В общем, это на самом деле глаз, только не бога, а древнего высшего, одного из самых древнейших. Он получился настолько хорош, что создатель на третий день уничтожил все опытные образцы, предчувствуя беду. Сам я их не видел: возможно, это случилось еще до моего рождения, но как видишь, оставшиеся запчасти по-прежнему функционируют.

— Это из-за него что ли в городе всё застыло?

— Скорее всего. Древний высший был наделен способностью видеть во времени. Как же там писали? «Дано ему видети миг настоящий, миг минувший и миг грядущий. Аще дано бедствие любое узрети и минувшее в грядущее обратити».

— А попроще?

— Можно и попроще. Амулет предсказывает момент смерти владельца и останавливает время, сдвигая его на секунду назад. Почти идеальная защита. Что бы ни случилось, ты всегда возвратишься и получишь целую секунду, чтобы избежать смерти.

— А если не получится?

— Значит, будешь умирать и умирать, пока не найдёшь выход. Есть стимул шевелить мозгами пошустрее.

Алька подошел поближе к кровати с телом.

— А если убийца просто снимет амулет? Подкрадется и сорвёт?

— Ничего не выйдет. Это предусмотрено, в украшении есть защита. Любая попытка лишить владельца Глаза приравнивается к покушению.

— Ты же забрал его у инквизитора без последствий?

— А старый дурак и не носил амулет. Просто таскал при себе.

Алька неохотно опустил руку, уже протянутую к горлу сатаны. Самый простой выход оказался, как водится, тупиком.

— Судя по внешнему виду, королю не сильно помогла защита.

— На моей памяти, то есть уже после ухода Люцифера, но еще до того, как из этого мира в Стикс перестали приходить новости, Феосфер избежал около полутора сотен покушений. Поначалу его это даже забавляло. Развешивая неудачников на столбах, он снабдил своих солдат самыми чудесными образцами оружия. Скопил коллекцию ядов на приличную планетарную войну. Дворцовый арсенал ломился, новые железяки стало некуда складывать. Пойманных убийц — негде вешать, а присягнувших на верность — нечем занять. Пришлось даже выставить кордоны, объявить карантин и на всех известных берегах заворачивать прибывающих обратно в Стикс.

Алька вспомнил замороженные толпы, жаждущие добраться до трона.

— Таких завернёшь, пожалуй!

— Да уж, на границах Дита начались перманентные бои с применением всего того барахла, которое тащили сюда и герои, и мерзавцы. А также короли, монахи, рыцари, юродивые, сумасшедшие, маньяки и прочая братия беспокойных из миллионов разных миров. Вскоре пограничные земли приобрели вид выжженной пустыни, заваленной остывающими трупами. Вот отсюда, кстати, и пошла гулять молва. Ну, насчет звериной жестокости Люцифера, живущего в сущем аду, где всё живое гибнет, а чёрная кровь льётся в реках вместо воды. Он, знаешь ли, очень потом удивлялся этой неожиданной славе.

— И долго это продолжалось?

— Долго. Недостатка не было ни в агрессорах, ни в защитниках, а с вопросами милосердия у расы сатанов, сам понимаешь… Великий регент Феосфер не слишком беспокоился о происходящем.

— А потом что-то пошло не так, — констатировал Алька.

— Ага, — кивнул дьявол. — Только понять бы, что именно.

* * *

Залежи бутылок они нашли в следующей комнате.

Больших и маленьких, целых и расколотых, пустых, полных и недопитых наполовину. Шкафы, стеллажи, пирамиды стеклотары под самый потолок. Распахнувшись, дверь впервые за века подняла ветер в этом помещении, и в нос ударил густой запах алкоголя.

— Фу, ну и вонь! Мерзость! — поморщился Алька. — Это и есть легендарное вино озера Коцит?

— Конечно же нет, — Азраил поглядывал на этот рай алкоголика с сомнением. — Вино хранят в мерных морёных бочках, а разливают перед продажей в кувшины. А это похоже на коллекцию пойла всех времён и народов.

— Феосфер что, запойный?

— Я удивлён не меньше твоего. Это не может быть его.

— Ну а чьё тогда? Кто мог устроить за стеной королевской спальни такой… алтарь Бахуса?

— Скверное дело. Понимаешь ли, раса сатанов не так устроена, как раса людей. Их родина более сурова, в их тканях больше серы и кремния, чем углерода и воды. Алкоголь влияет на них совершенно иначе.

— А точнее?

— Куда уж точнее? Им противопоказан спирт, и всё тут. Как и большинству высших, строго говоря.

Алька растерялся.

— А как же тогда сад, вино Коцит?

— В том и дело, что это чуть ли не единственный напиток по обе стороны Стикса, выведенный высшим