Малыш от чужого папы. Неслучайная связь (СИ) - Лесневская Вероника

Не знаю, сколько времени пролетает, пока происходит соединение.

- Что с ребенком, Лиль? – выпаливаю машинально.

Секунды до ее ответа вечностью кажутся.

Это. Должно. Быть. Ошибкой.

Лиля забеременела впервые. Вопреки диагнозу. И сломается, если малыша потеряет. А я… черт возьми, хочу еще детей. От нее. С ней. Не должно все вот так закончиться.

- Забудь о нем, Артур! – вопит вместо объяснений.

Но прежде, чем я поседеть успеваю от мыслей, что лезут в голову, Лиля решает сжалиться надо мной.

- Все в порядке, - похоже на ремиссию для безнадежного больного.

И дальше… Поток слов. Возмущенных, яростных.

Лиля не позволяет мне ничего сказать. Ни-че-го!

Накричать на нее хочется, заткнуть, заставить выслушать. Но это лишь отпугнет ее. Я и так напортачил будь здоров.

Вдох-выдох.

- Где ты, рыбка? – спрашиваю тихо и о-очень аккуратно. Жду, взорвется или нет.

Она же просто… отключается.

Исчезнуть из ее жизни требует? Теперь это невозможно. Я и с того света Лилю достану.

Собираюсь сбавить скорость перед светофором. Но какого-то черта педаль не реагирует. Стрелка на спидометре вниз не двигается.

Какого…

Мой верный лексус неожиданно подвел меня? Да бред!

Красный…

А я все еще на полной скорости мчусь в ад. Единственное, что могу сделать – свернуть на обочину. Чтобы не утащить за собой еще кого-нибудь…

***

На следующий день. Лиля

Накрываю голову подушкой, уши зажимаю, но трель пробивается сквозь пух – и прямиком в мозг.

Звонки не прекращаются. В такую рань! Цербер совсем чокнулся.

Значит, отключу телефон! Я еще вчера хотела это сделать… Или нет… Смешанные чувства меня разрывали. И я до сих пор мечусь между разумом и сердцем.

Сложно.

Отключу телефон!

Но вместо этого подношу трубку к уху.

- Мейер, я же просила не звонить мне больше! – рявкаю строго, не глядя на имя контакта.

- Рыбка Лиля? – всхлипывает Софи.

Резко сажусь на постели, глаза протираю. Смотрю на дисплей: она с номера моего отца звонит. Ничего не понимаю! Мне это снится?

- Бусинка? – зову с нежностью и тревогой, но, вспомнив, что она обижена на меня, исправляюсь. - Ой, Софи? А ты…

- Папа в аварию попал, - каждое ее слово убивает.

- Что-о? – кричу так громко, что уже через секунду на пороге Алиса появляется. Заспанная, в пижаме примчалась.

Взволнованно взглядом меня сканирует, подходит ближе, на край кровати садится.

- Я случайно разговор услышала, - ревет Софи мне в трубку, а у меня самой сердце рвется. - Михаил сказал, что папа разбился и сейчас в больнице. А меня не пуска-ают, - переходит на истерику.

- Так, бусинка, - окликаю ее.

Чушь какая-то! Не мог Артур в аварию попасть. Он осторожен всегда за рулем. Нет!

- Маме не могу дозвониться, - судорожно жалуется Софи. – Не отвеча-ает, - воет так, что мне плохо становится. - Сначала мама меня бросила, потом ты уехала, а теперь папа... Вообще умре-ет, - опять истерика.

И, кажется, у меня тоже вот-вот начнется. Свободной рукой за живот держусь. Невольно это делаю.

- Софи! Никогда не говори так, маленькая глупая бусинка! – лепечу сквозь ком в горле. - Все будет хорошо, слышишь?

- Я в больницу хочу-у, - тянет горько.

А я хочу, чтобы все это оказалось страшным сном. Чтобы я очнулась, а в трубку опять Артур бы хамил.

Но проснуться не получается…

Поймав на себе встревоженный взгляд Алисы, немного прихожу в норму и начинаю мыслить более или менее здраво.

- Дай трубку Михаилу? – прошу Софи.

- Он та-ам, - сопит она. - Уехал. А меня оставил с няней. Я к папе хочу-у-у.

Пугаюсь еще сильнее: на эмоциях бусинка может натворить дел. Вся в папку! Взрыв-пакет какой-то.

- Софи, послушай меня, - произношу как можно убедительней, а сама разреветься от переживаний готова. - Никуда сама не уходи, хорошо? Потому что… - лихорадочно думаю. И принимаю решение. - Потому что я приеду, а кто меня дома встретит?

- Я? – догадывается малышка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Именно! – начинаю всхлипывать. - Дождешься? И вместе к папе поедем.

- Точно приедешь? Правда-правда? – говорит все так же грустно, но с проблесками надежды.

- Разве я тебе врала когда-нибудь? – откашливаюсь я нервно. - Слушайся няню, Софи. И жди меня, - подумав, зову тихонько. - Бусинка?

- М-м-м? – шумно вдыхает носиком.

- Я люблю тебя, малышка, - выпаливаю абсолютно искренне.

- Прости меня, рыбка Лиля, - опять она плачет. - Я та-ак скучаю.

- Дождись меня! – жду, пока Софи подтвердит и отключится.

С трудом сдерживая слезы, поднимаю взгляд на застывшую рядом подругу. И делаю выбор. Опять неправильный.

- Алиса, прости, но я возвращаюсь на юг.

Глава 32

Много часов спустя

Лиля

Быстро шагаю по коридору больницы. От запахов лекарств и антисептиков невероятно тошнит, но я терплю. На ходу накидываю халат на плечи, второй, но меньшего размера, - протягиваю Софи. Она надевает его шустро, путается в этом балахоне и выглядит смешно. Но личико серьезное и решительное.

Малышка сейчас до безумия Артура напоминает. Собранная в экстренной ситуации, суровая, даже брови хмурит, как он. Наверное, еще и поэтому я так люблю бусинку. Его маленькое отражение.

- Вы к кому? – преграждает путь постовая медсестра.

- Артур Мейер в какой палате? – голос предательски дрожит.

Медсестра задумывается на секунду, а я не могу с нервами своими справиться. Вроде я не ошиблась. Адрес больницы я у мачехи выведала. Отца дома не было, когда я приехала. Пришлось «договариваться» с язвой Ларисой.

Она же не обманула меня?

- В пятой, - наконец отмирает женщина и рукой вглубь коридора машет. – Но время посещений закончилось. Не положено. И так брата к нему пропустили. В порядке исключения, - удивляет меня, окончательно дезориентируя.

- Кого пропустили? – выпаливаю, а сама в памяти своей копаюсь. Не говорил Артур ни о каком брате. Впрочем, он вообще со мной общался мало. Орал только и грубил.

- А вы, собственно, Мейеру кто? – с подозрением щурится медсестра. – Вообще-то мы только родственников к «тяжелым» пускаем, - судорожно сглатываю на этом слове. – А вы родственники?

Молчу, растерянно ресницами хлопаю и губы стискиваю. Я ведь вообще Артуру никто. Даже любовницей сложно назвать. Да и не нужна я ему. Я всего лишь хочу, чтобы Софи успокоилась – и не вздумала сбегать из дома к папе.

- Да, я его дочь, - с вызовом заявляет бусинка. Как непривычно ее такой видеть: она сейчас смелее меня. – Пустите нас с мамой? – просит совсем иным тоном, по-детски жалобным. И глазки делает, как у кота из «Шрека».

Пока я от шока отхожу, медсестра заметно смягчается.

- Жена, значит? – переводит на меня взгляд.

Замираю и чувствую, как бусинка руку мою сжимает.

- Угу, - киваю. – Можно?

Стоит женщине слабо качнуть головой, как Софи резко дергает меня за руку и тянет за собой.

- Я маме так и не дозвонилась, - заговорщически шепчет она, когда мы отходим достаточно далеко. – А потом Михаил свой телефон у меня забрал, - жалуется недовольно. – Хотя я раньше, несколько дней назад еще, успела маме сказать, где мы с папой живем сейчас. Но она не торопится ехать ко мне почему-то…

- Ясно, - отвечаю тихо, не сильно вникая в ее слова, а сама взглядом нужную палату ищу.

Но… слышу голос. И иду на него, как зачарованная.

- Да какого хрена меня здесь держат? Нормально все! Я только время теряю, - гавкает цербер так, что эхо прокатывается.

Софи застывает на месте. Я же чуть приподнимаю уголки губ и выдыхаю с облегчением. Если сил на ругань хватает, значит, и чувствует он себя нормально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Того самого хрена, что у тебя ушибы и сотрясение мозга, - звучит голос моего отца. Теперь ясно, какой «брат» пожаловал. - Хотя чему там сотрясаться, - добавляет он издевательски. – Всю ночь в бессознанке провалялся. Куда тебе ехать сейчас?