Отель - Артур Хейли

– Оплата в кредит – по абонементу, – сказал он телефонистке. Вашингтон, округ Колумбия.

Несколько минут ему пришлось отвечать на вопросы, по какому делу он звонит, прежде чем его наконец соединили с человеком, который ему был нужен. В трубке послышался резкий, грубоватый голос одного из самых влиятельных в стране профсоюзных лидеров, и, как поговаривали, одного из самых продажных.

– Слушаю. Да говори же.

– Доброе утро, – сказал Уоррен Трент. – Я надеялся, что успею вас застать до того, как вы уйдете обедать.

– Вы заказали три минуты, – вмешалась телефонистка, – прошло уже пятнадцать секунд.

– Некоторое время назад, – быстро заговорил Уоррен Трент, – при нашей встрече вы сделали мне одно предложение. Возможно, вы уже и не помните о нем…

– Я всегда все хорошо помню, хотя кое-кому и хотелось бы, чтоб это было не так.

– Очень сожалею, что в тот раз я был чрезмерно краток.

– Передо мной секундомер. Прошло полминуты.

– У меня к вам есть деловое предложение.

– Я занимаюсь только деловыми предложениями. Это всеми признано.

– Раз уж время для вас – главнейший фактор, – отпарировал Уоррен Трент, – не будем его растрачивать на казуистику. Вы уже несколько лет пытаетесь проникнуть в гостиничное дело. А кроме того, вам хочется укрепить позиции вашего профсоюза в Новом Орлеане. Я предлагаю помощь вам и в том и в другом.

– Сколько это будет стоить?

– Два миллиона долларов – под первую закладную на отель. За это вы получите возможность открыть отделение вашего профсоюза и подписать контракт на тех условиях, какие вы поставите. Я считаю это естественным, поскольку вы вложите в дело деньги.

– Так, – в раздумье произнес собеседник. – Так, так, так…

– Скажите, вы можете выключить этот проклятый секундомер? – спросил Уоррен Трент.

На другом конце провода послышался смешок.

– Я его и не включал. Кстати, удивительно, что подобным способом можно заставить людей пошевеливаться. Так когда вам нужны деньги?

– Деньги – в пятницу. Решение – завтра до полудня.

– Значит, ко мне вы обратились к последнему, да? Когда все остальные вам уже отказали?

Лгать не имело смысла, и Уоррен Трент коротко ответил:

– Да.

– Понесли большие убытки?

– Не столь большие, чтобы нельзя было поправить дело. Люди О'Кифа считают положение не безнадежным. Они хотят купить отель.

– А может, стоит принять их предложение?

– Если я его приму, для вас дело будет закрыто.

Наступило молчание, и Уоррен Трент не нарушал его. Он понимал, что человек на другом конце провода прикидывает, подсчитывает. У Трента не было никаких сомнений в том, что его предложение обдумывается со всей серьезностью. За последнее десятилетие Международное содружество поденных рабочих неоднократно пыталось проникнуть в гостиничное дело. Но до сих пор в этой области – в отличие от большинства других настойчиво и успешно проводившихся операций – все их усилия оставались тщетными. Причиной тому было необычайное единство – правда, лишь в данном конкретном случае между владельцами отелей, которые опасались Сообщества, и более честными профсоюзами, презиравшими его. Таким образом, для Сообщества контракт с «Сент-Грегори», отелем, до сих пор не охваченным профсоюзами, явился бы брешью в этой цитадели организованного сопротивления.

Что до Содружества, то сумма в два миллиона долларов – если оно решит пойти на такую трату – не представит большого ущерба для профсоюзной казны. Ну, а сам Уоррен Трент – это он прекрасно понимал, – если они обо всем договорятся с Содружеством, будет оплеван и заклеймлен позором, как предатель, предпринимателями и владельцами отелей. Даже собственные служащие осудят его за подобный поступок – по крайней мере, те из них, кто окажется достаточно информированным и узнает, что он их предал.

В течение уже многих лет суммы, во много раз превышающие эту, расходовались на никак не удававшиеся попытки проникнуть в гостиничное дело.

Именно служащие теряли в этом случае больше всего. Парадокс заключался в том, что если бы Трент подписал контракт с профсоюзом, то жалованье служащим пришлось бы даже немного повысить – в качестве дружелюбного жеста. Но в любом случае жалованье следовало повышать – давно следовало; Уоррен Трент сам намеревался это сделать, если бы удалось уладить дело с закладной. А кроме того, существующий порядок распределения пенсий был бы ликвидирован и заменен тем, который действует в профсоюзе, а выиграла бы от этого лишь казна Сообщества. Но главное: служащим пришлось бы в обязательном порядке платить взносы – от шести до десяти долларов в месяц. Таким образом была бы сведена к нулю не только надбавка к жалованью, но служащие стали бы приносить домой даже меньше того, что приносят сейчас.

Что ж, размышлял Уоррен Трент, придется пережить осуждение коллег владельцев отелей. Что же до всего остального. Трент старался заглушить свои чувства воспоминанием о Томе Эрлшоре и ему подобных.

Резкий голос в трубке прервал его мысли.

– Я пришлю к вам двух своих помощников по финансам. Они сядут на самолет сегодня днем. За ночь они уже разберут по косточкам все ваши книги. Я подчеркиваю: буквально разберут по косточкам, поэтому не пытайтесь скрыть от них того, о чем нам следует знать. – Угроза, отчетливо прозвучавшая в этих словах, лишний раз напоминала о том, что только отчаянному смельчаку или человеку легкомысленному могло бы прийти в голову сыграть шутку с профсоюзом поденных рабочих.

– Мне нечего скрывать, – возмутился владелец «Сент-Грегори». – Вы будете иметь доступ к любым моим документам.

– Если завтра утром мои люди доложат, что все в порядке, вы подпишете с нашим профсоюзом контракт на три года, указав, что в вашем отеле будут работать лишь члены нашего профсоюза. – Это было сказано уже ультимативно, а не вопросительно.

– Естественно, я с удовольствием подпишу его. Конечно, предстоит еще получить согласие на собрании служащих, но я уверен, что смогу гарантировать благоприятный исход. – Уоррен Трент на какой-то миг почувствовал себя неловко: а может ли он это гарантировать? Его служащие будут несомненно против альянса с Содружеством. Тем не менее многие посчитаются с его рекомендацией, если она окажется достаточно весной. Но удастся ли ему собрать большинство голосов?

– Никакого голосования я не допущу, – отрезал президент поденных рабочих.

– Но ведь в соответствии с законом…

– Не вам учить меня законам о труде! – прервал его резкий сердитый голос. – Я знаю их досконально и получше вашего. – Наступила пауза. Затем он буркнул, поясняя:

– Это будет Соглашение о добровольном присоединении.

А в законе ничего не сказано о том, что добровольное присоединение требует голосования.

Конечно, подумал Уоррен Трент, можно сделать все и так. Процедура была неэтичной, аморальной, но, бесспорно, законной. Подпись владельца отеля на контракте сама по себе обяжет всех служащих, хотят они того или нет, присоединиться к соглашению.

Ну и пусть, мрачно подумал Трент, пусть будет так. Это лишь упростит дело, а исход его все равно одинаков.

– Как вы собираетесь оформить сделку? – спросил Трент.

Он понимал, что это щекотливый вопрос. Ревизионные комиссии Сената неоднократно строго взыскивали с руководителей профсоюза поденных рабочих за то, что они вкладывают крупные капиталы в предприятия, с которыми у них имеются трудовые соглашения.

– Вы дадите расписку пенсионному фонду нашего профсоюза и получите два миллиона долларов на условиях восьми процентов годовых. Расписку дадите под первую на отель. Южное отделение профсоюза будет хранить закладную в интересах пенсионного фонда.

Дьявольски хитроумная махинация, подумал Тоент, она, по сути дела, противоречит духу всех законов об использовании профсоюзных денег и в то же время юридически не задевает ни одного из них.

– Кредит будет дан вам на три года, но мы тут же аннулируем вашу расписку и пустим в ход закладную на отель, если вы дважды подряд не уплатите своих восьми процентов.

– Согласен, – задумчиво проговорил Уоррен Трент, – но кредит мне нужен на пять лет.

– Мы дадим вам только на три.

Условия были кабальными, но и за три года можно попытаться сделать отель хотя бы конкурентоспособным.

– Хорошо, я согласен, – нехотя выдавил из себя Уоррен Трент.

Раздался щелчок – на другом конце провода повесили трубку.

Выходя из телефонной будки, несмотря на возобновившийся приступ боли, Уоррен Трент улыбался.

После злополучной сцены в вестибюле отеля, закончившейся демонстративным отъездом доктора Николаса, Питер Макдермотт сокрушенно подумал, какие еще неприятности ждут его впереди. По здравому размышлению он решил, что ничего не добьется, войдя в объяснения с руководителями конгресса стоматологов. Если доктор Ингрэм выполнит свою угрозу и уговорит участников конгресса выехать из отеля, это едва ли произойдет раньше завтрашнего утра. Следовательно, сейчас вернее и благоразумнее переждать часок-другой, пока не остынут страсти. Потом, если потребуется, он поговорит и с доктором Ингрэмом, и с другими руководителями конгресса.