Боги Бесконечных Земель - Александр Цзи

class="p1">Но никто не засмеялся. Ракеш похлопал его по плечу и сказал:

— Я больше никогда не буду потешаться над твоими привычками, друг Данис!

— А я хочу тебя просто поблагодарить, — сказал Киран. — И тебя, Ракеш, за то, что спас нас всех. Я-то считал тебя раньше клоуном.

— Спасибо, — поджал губы Ракеш.

Наступила недолгая пауза, заполненная звуками жевания и чавканья. Потом Ирис кашлянула и проговорила:

— А я хочу сказать, что… что вела себя слишком высокомерно… из-за того, что я из Держателей Тайн. Мы — Эмиссары, и нам нужно навсегда забыть все эти сословные различия. Когда бьешься бок о бок, они совершенно не важны. Прав Шен Дамон, что никогда не вспоминает свое сословие.

От Дана не укрылось, как Киран легонько вздрогнул и хотел было воззриться на Ирис, но в последний миг сдержался.

— Кстати, все равно интересно, из какого он сословия, — вставил Ракеш, вытирая губы рукавом и отряхивая руки.

Киран дернул подбородком.

— Да какая разница? Может, он и Служитель, который выбрался в люди.

Дан добавил:

— Или вовсе с такой Земли, где нет деления на сословия.

Тут без всяких индрий он ощутил, как на нем скрестились взгляды всех Эмиссаров.

— Деления нет только в мирах, где укрепился культ Смарана, — медленно промолвил Ракеш. — В остальных всегда есть те, кто выше, и те, кто ниже. Я сейчас не про рост говорю.

Дан равнодушно сказал:

— Значит, я из нижнего сословия. Моя семья сроду не была где-то сверху. Мы — люди простые.

— И ты так легко об этом заявляешь? — поразился Киран.

— А что такого?

— Ты поразительный человек, Дан. Нам всем надо взять с тебя пример… Твое эго настолько мало и прозрачно, что тебя не задевает даже сословный вопрос.

— Сомневаюсь, что мое эго мало и прозрачно…

Ирис глубоко вздохнула, улыбнулась — в полумраке ее зубы сверкнули — и сказала:

— Давайте просто всегда друг друга поддерживать, ладно?

Прозвучало немного по-детски, но очень мило. По мнению Дана, если бы она почаще вела себя таким образом, то это пошло бы ей самой на пользу.

Наверное, тихая тропическая ночь на необитаемом острове посреди мирного и неглубокого океана подействовала на всех расслабляюще и умиротворяюще. Дан и сам не успел спохватиться, как наклонился вперед, и Эмиссары, поддавшись единому порыву, обнялись сидя на песке со скрещенными ногами.

— Приятно стать, наконец, полноценными друзьями, — прочувствованно сказал Ракеш. — Жаль, что нам недолго вот так вот поддерживать друг друга — без еды и пресной воды…

Киран воспринял его слова серьезно:

— Я буду счастлив умереть в кругу друзей. А ты, друг Ракеш?

— Э-э-э… Я бы вообще предпочел не умирать… Но если выбирать, с кем именно умирать, то лучше, конечно, с друзьями.

И он шмыгнул носом.

Дан в который раз вспомнил деда Григора. В кого он превратился? В мураша? Летает сейчас, небось, над тундрой, ни о чем не жалеет, ни о чем не печалится, потому что на всех каменьградцев один коллективный разум. Но как же другие города Приполярья и всей Земли? Они тоже превратились в рой?

В мире мурашей трансформации под воздействием культа Смарана подверглась вся Земля, иначе тот город оцепили бы, наложили бы карантин, попытались бы мурашей вылечить… Однако ничего подобного не произошло. Значит, культ Смарана — это как пандемия, рано или поздно захватывает весь обитаемый мир.

— Или с родными, — сказал Дан.

Эти неожиданные слова смутили Эмиссаров. Ирис отодвинулась и принялась возиться со сложенным мечом на коленях, Киран начал ковырять в зубах, а Ракеш повалился на спину и закрыл лицо предплечьем, закованным, как обычно, в кожаные наручи.

— У вас есть родные? — спросил Дан, хотя подозревал, что лучше этот вопрос не задавать.

— Как бы нет, — отозвался Ракеш, не отнимая от глаз руки. — Мы все круглые сироты. Кроме Ирис. Нас подобрал Шен Дамон.

— Правда? — вырвалось у Дана.

— Правда, — пробубнил Киран.

— У меня есть биологические родители, — сказала Ирис. — Но мы с ними редко общаемся… Короче, у нас все сложно.

“У нас” — это у Держателей Тайн, догадался Дан.

— Выходит, Шен Дамон — ваш приемный отец? — уточнил Дан, обращаясь к Кирану и Ракешу.

Те переглянулись, и Ракеш сказал:

— Фу! Нет, он слишком противный. Не ляпни ему часом, а то он над нами будет насмехаться…

— Я в любом случае буду над вами насмехаться, — раздался из темноты насмешливый низкий голос.

Эмиссары вскочили.

Возле дальней пальмы стоял Шен Дамон, сложив руки на груди. Как он там появился? Почему проспали индрии?

— Мы не умрем от жажды и голода в дружеской обстановке! — радовался Ракеш.

Ирис выступила вперед и порывисто обняла Шен Дамона. Впрочем, тут же отступила, сильно смутившись.

Эта выходка сбила Дамона с толку.

— Мы не виделись всего полсуток, а вы так соскучились?

…Той ночью в Антарапуре (которая наступила несколько позже, чем в мире неглубокого океана) Дан долго ворочался в постели, смотрел на мягкий свет фонарей, просачивающийся сквозь высокие окна, пережевывал мысленно детали своей первой миссии. Проваленной с треском и грохотом.

Кто же все-таки виноват? Шен Дамон, который не разъяснил деталей миссии и не разработал четкого плана? Ирис, которая не углядела того, что в них стреляют? Он сам, Дан, не удержавший Глаз Смарана? Или Ракеш, упавший не вовремя на Ирис, пребывающую в состоянии визуализации мандалы?

У Шен Дамона свой подход к таким делам. Он никого ни в чем не укорял; создавалось впечатление, что он доволен таким плачевным результатом. Махасиддх, одним словом — настолько гениален, что больше похож на полного психа. Если в Академии полагается работать именно так, то Дан со своим уставом лезть не будет.

В полумраке спальни на тумбочке шевельнулся Базиль. С робокотом Дан в последнее время общался совсем редко и ловил на себе его укоряющие взоры. Скорее всего, укор Дану все-таки мерещился, ведь Базиль не настолько развитый ИИ, чтобы глядеть как-то эмоционально.

Еще Дану не спалось из-за роя бессмысленных чешуйчатых человеко-муравьев, в которых, вероятно, и превратился весь Камень-град, а то и весь мир Приполярья. Пока он тут прохлаждается, развивает сиддхи и индрии, летает на виманах, гуляет по парку, наслаждается мягким тропическим климатом, Григору и другим соотечественникам приходится претерпевать жуткое превращение невесть во что — во что-то нечеловеческое. Теперь Дану было понятно, что имелось в виду, когда Эмиссары говорили о “мерзости” культа Смарана.

Он попытался визуализировать мандалу из сна, но не вспомнил все линии и круги геометрического фрактала. Нет, домой вернуться так просто не удастся…

Вдруг обострившееся чутье встрепенулось, Дан почувствовал чье-то чужое