Север и Юг - Софья Валерьевна Ролдугина

не слишком хорошо.

– Ну, значит буду тебе переводчиком, – усмехнулся рыжий. – Ты под своим именем в город въедешь?

– Да, – уверенно ответила Фогарта. – У меня в сундуке именная печать из цеха кимортов Великого Ишмирата. – «Ученическая, но кто об этом знает?» – А почему ты спросил? Есть причины скрываться?

– Я думал, у тебя есть, – вкрадчиво предположил он. – Ты ведь до сих пор не назвала мне своё имя…

– Фогарта Сой-рон, – чётко произнесла Фог, инстинктивно расправляя плечи, чтобы выглядеть увереннее.

«Цех всё равно не сунется в пустыню. Я никому не говорила, что у Алиша сброс. А Дуэса наверняка думает, что убила меня. Я ничем не рискую… Почти».

Убедить себя в этом до конца не получалось.

В это время караванщик наконец заметил, что Фог нашла себе неподобающего собеседника, и засуетился. Подозвал одного охранника, второго и поспешно направил тхарга прямо к ней, вздымая целые волны мелкого песка. Иаллам беззвучно рассмеялся и сделал знак своему человеку подъехать ближе.

Что-то сухо щёлкнуло – совсем как стреломёт, когда его незаметно заряжают под широкой полой верхней накидки.

– Сей путник изволит надоедать вам, о ясноокая госпожа? – залебезил Югиль. – Только слово скажите – и я…

– Мы с этим человеком заключили сделку, – по-северному деловито откликнулась Фогарта, перебив караванщика. – Мне нужен переводчик. Да, кстати, скоро ли мы приедем? До оазиса вроде не так уж далеко, – лениво перевела она тему разговора и зевнула.

Югиль подозрительно скосил глаза на Иаллама. Тот весело мурлыкал себе под нос что-то несусветно непристойное – на лорги.

– Три часа, не больше, клянусь, о ясноокая госпожа! Да сопутствует вам удача на долгом пути.

Отозвав охранников, Югиль вернулся в самое начало каравана.

– Подозревает, паршивец, – хмыкнул Иаллам. – Точнее, уверен, что я осведомлён об эпидемии, и боится, что я тебя предупрежу. А вы, киморты, легки на расправу, как говорят. Правда это, кстати?

– Кто знает, – ответила Фог, склоняя голову набок, подобно Сидше. – Морт – не яд и не сталь, следов не оставляет.

Смеяться на сей раз Иаллам почему-то не стал.

Вблизи оазис оказался больше, чем ожидалось – озеро около двадцати шагов в длину, деревья с узкими листьями, хижины из глины и известняка, два колодца под навесами… От оазиса и до городских врат тянулась мощёная дорога, полузанесённая песком; было очевидно, что её давно не расчищали.

Югиль-Далар арх Югиль торопился уже неприлично. Не дожидаясь, пока все подтянутся к месту стоянки, он начал сгружать с повозок скарб и перепрягать ездовых ящеров. Некоторые путники забеспокоились, но караванщик состроил жалобную физиономию и запричитал, что день, мол, потерян из-за садхама, нагонять теперь надо… При расчётах кому-то сбросил монету, кому-то – две, и вопросы прекратились.

Фог только зубы стискивала, наблюдая за этим, и напоминала себе, что шумиха ей ни к чему, а назад караванщик всё равно никого не повезёт.

Вскоре Югиль тронулся в обратный путь, подгоняя тхаргов. Пустые повозки удалялись так быстро, что вскоре они превратились в облако пыли посреди сияния песков.

«Точка невозврата».

Некоторые из путешественников сразу отправились к воротам. Другие задержались в оазисе, чтобы привести себя в порядок перед тем, как въехать в город – умыться, сменить дорожную одежду на торжественную, подобающую случаю, и положить за отворот пояса мешочек с благовониями. Вот тут-то и вскрылся обман.

– Эй, эй, почтенные, а у меня мех-то дырявый!

– Глядите-ка, и у меня!

– И у нас тоже… То-то, чую, ноша полегчала!

Во всеобщем гомоне Фог тихонько спросила у Иаллама:

– Это Югиль сделал?

– Его люди, – шепнул рыжий. – Чтоб никто за ним в погоню не пустился. Тхарги долго быстрый темп не выдерживают. Даже пеший мог бы караван нагнать, если б день и ночь шёл, но без целого меха, без запаса воды ни один безумец в пустыню не сунется. Два варианта остаётся – или в город идти, или тут сидеть. Но в оазисе, видишь ли, есть нечего. А из города обратно никого не выпустят.

– И что, люди обречены?

– Тс-с! – Иаллам по-ишмиратски прижал палец к губам, оглядываясь. Но все были слишком увлечены спорами о том, кто испортил мехи, чтобы слушать чужие разговоры. – Три четверти из них знали, на что шли. В кого ни ткни, попадёшь в убийцу, контрабандиста или мародёра. Нельзя раскрывать себя. Если до городского совета дойдут подозрительные слухи, то нас с тобой отравят при первой же возможности. И тогда конклав не узнает правды о том, что здесь происходит, и погибнет куда больше людей!

Фог вздохнула, сдаваясь. Иаллам говорил разумно.

– Но мехи-то я могу починить, если ко мне обратятся?

Рыжий так посмотрел, что ей стало стыдно.

Вопреки ожиданиям, никто и не подумал просить киморта починить флагу или мех. Фогарта побродила немного по оазису в поисках Габри-Алира с его семейством, но никого не нашла, и лишь потом заметила яркую голубую накидку одной из жён купца около городских ворот. Вспомнился маленький ребёнок, которого женщина укачивала вечерами, и сердце у Фог защемило.

«Только бы они не погибли».