Девятый для Алисы - Дарья Волкова

взял ее, и было уже почти не больно. Не больно и никак.

А утром он вручил ей пачку денег.

— Это… это не то, что ты думаешь.

А Алиса все мотала головой, ей казалось, что если она возьмет эти деньги, то это что-то необратимо переменит в ней. Навсегда. Что так нельзя. И тогда он просто расстегнул ей сумочку и заснул деньги туда.

— Это тебе, чтобы ты ни в чем не нуждалась, пока я… — он наморщился, потер лоб. — Алиса, ты поедешь со мной в Москву?

— Поеду, — без малейших раздумий согласилась Алиса. Мысль о том, что она сможет сбежать отсюда — из дома, где пьяные мать и отчим, из города, где все равно можно их встретить — и куда, в Москву! — просто окрылила Алису. Так, что она и думать обо всем остальном забыла.

— Вот и умница! — он потрепал ее по щеке. — Тогда жди. Я тебе позвоню, когда можно будет.

***

Когда она пришла домой, ее встретил отчим. Трезвый, а потому мрачный.

— Явилась, шалава?! — он нависал над ней. — Мать тебя не воспитала, так я сейчас тебе объясню, как надо себя вести!

Он принялся судорожно выдирать ремень из штанов, и Алиса этим воспользовалась. Она резко и быстро зашла ему за спину, привстала на носочки — и захватила рукой за шею. От неожиданности отчим захрипел.

А Алиса другой рукой вытащила из сумочки пачку купюр и сунула ее под нос отчиму.

— Видишь?! Ты за всю свою жизнь столько денег не видел, урод. У меня богатый любовник. Пальцем тронешь — он тебе голову оторвет, понял меня?!

Она разжала руки и быстро отступила. Отчим смотрела на нее, и Алиса видела, как разливается красота от шеи вверх. «Хоть бы инсульт долбанул», — мелькнула в голове мысль. И потом другая — это ж матери с ним возиться. Тогда лучше инфаркт.

И, не думая больше о нем, Алиса пошла собирать вещи.

***

Денег хватило на съем жилья. Алиса почти месяц прожила в арендованной квартире — чистой однокомнатной студии в новостройке. Теперь ей кажется, что был самый счастливый месяц в ее жизни — когда она никому ничего не была должна, жила в чистой квартире, спала в тишине на удобной постели, могла покупать продукты самой себе, без риска, что их кто-то съест.

Алиса не помнила, как прошел этот месяц. Она ела, спала, смотрела телевизор. С работы она по просьбе Владимира уволилась. А потом он позвонил. Сказал «Приезжай». Перевел денег.

Вечером того же дня Алиса уже ехала в поезде «Волгоград-Москва». А дальше… дальше московская жизнь и Владимир.

***

— Бедненькая, — Мариам шмыгнула носом и погладила Алису по голове.

— Да ладно, нормально же все, — Алиса с удовольствием положила голову на плечо Мариам. — Все равно в итоге я оказалась в хорошем месте и с хорошим человеком. Я, знаешь, даже про отчима уже забыла. Хотя первое время вспоминала часто. Да ну его к черту, правда.

— Правда! — энергично согласилась Мариам, прижимаясь щекой к ее макушке. — Шайтан заберет его!

Алиса улыбнулась. Но улыбка быстро исчезла. Слишком много болезненных воспоминаний она разворошила.

— Я, знаешь, Мариш, чего не могу понять? За что мать так со мной? Я даже не помню, чтобы она меня обнимала. Зачем она меня родила, если я ей была не нужна? Мне кажется, она меня ненавидела!

— Не говори так! — Мариам резко выпрямилась, и Алисе тоже пришлось поднять голову и сесть ровнее. — Мать не может не любить свое дитя!

— Да? А где твоя? Где твоя мать, почему она не помогает тебе? Ты же тоже сама по себе, никому не нужна, как и я!

О том, что Мариам вынуждена со всеми житейскими вопросами справляться сама, за три недели Алиса поняла точно. А Мариам резко поджала губы и отвернулась, и Алиса тут же пожалела о поспешно сказанных словах. Это все вино. Оно туманит голову. Зря она начала этот разговор, зря.

— Мариш, не сердись на меня…

— Я не сержусь, — Мариам повернула лицо. Глаза ее блестели. — Никого нет, ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестры. Война, — окончила коротко и горько. — И я не хочу говорить об этом.

— Ох, Манюшка… — Алиса обняла подругу. — Ну прости меня за мой языка гадкий!

— Да ничего, — теперь Мариам устроилась головой на плече Алисы. — Меня тетка забрала, она сюда приехала работать, когда курорт открыли. Я тут школу окончила. А потом тетка скоропостижно… не стало ее, в общем. Квартира ее родственникам по мужу покойному досталась, детей у нее не было. Ну и я вот…

— Я так рада, что тебя встретила, Мариш. Правда, — теперь Алиса погладила подругу по голове. Волосы у Мариам жесткие и очень густые.

— И я рада. Поэтому слушай меня. Нельзя плохо про маму говорить. Это же твоя мама!

— Ну тогда не буду ничего говорить, — вздохнула Алиса. Она и в самом деле уже жалела, что начала это разговор. — Плохо нельзя, а хорошо не получается.

— Ну подумай сама, — Мариам снова подскочила, разлила по стаканам остатки вина. — У нее была очень трудная жизнь, она тебя одна воспитывала.

— Зачем она вообще меня рожала? — фыркнула Алиса.

— А ты бы хотела, чтобы тебя не было?

Вопрос поставил Алису в тупик. Она никогда не смотрела на свою жизнь… с такой точки зрения. Что ее могло бы не быть. Как это — ее бы не было? Это невозможно.

— При чем тут я? — пробормотала Алиса. — Она зачем меня рожала, если не любила?

— Во-первых, любила. Не бывает иначе! — безапелляционно заявила Мариам, допивая вино. — А во-вторых, Алиска, ты как маленькая. Ну бывает же так. Ребенок случается — и все. Это же чудо.

— Это ты чудо! — рассмеялась Алиса. — И птичка-наивняк.

— А ты не можешь представить, что ты оказываешься в положении? Мужчины нет. Ты одна. Беременна. И выживай, как умеешь.

Нет, Мариам не птичка-наивняк, она птица дятел.

— Давай, чаю попьем? — Алиса попыталась сменить тему.