Состоятельная женщина. Книга 2 - Барбара Брэдфорд

Блэки с интересом посмотрел на нее.

– Что там происходит между вами, Эмма?

– Ничего особенного. Я просто его деловой партнер, вот и все, – спокойно ответила она.

– О да, – задумчиво произнес Блэки, – но мне почему-то кажется, что он думает иначе.

– Вздор и чепуха! Это все твое неуемное кельтское воображение. Ты в этом превзошел даже Фрэнка.

Блэки промолчал. Он запустил руку в карман пальто, достал кипу бумаг и протянул их Эмме.

– Вот планы перестройки среднего магазина и объединения их всех трех в один. Я думаю сделать вход в бывший магазин миссис Минтон с другой стороны, вот здесь, через эту стену со стороны галантереи. Я сделаю что-то вроде пассажа, соединяющего все три помещения. Как ты на это смотришь?

– Чудесно, Блэки! Ты знаешь, как я доверяю твоим суждениям. Я просмотрю планы вечером. Когда ты думаешь начать? – весело спросила сна.

– Хорошо зная тебя, Эмма, могу себе представить, что тебе хочется, чтобы я приступил к работе прямо сейчас, но я думаю заняться этим сразу после Рождества. Будь уверена, мы будем работать быстро, и уже в середине января ты сможешь открыть магазин.

Глава 35

Дэвид Каллински лежал на спине на диване в кухне-гостиной позади продовольственного магазина Эммы и внимательно разглядывал ее новые эскизы. Каждый лист он далеко отставлял от себя и изучал с глубоким пониманием.

Продолжая рассматривать очередной рисунок, Дэвид испытал приступ охватившего его волнения и крепко стиснул пальцы, державшие лист. Что там ни говори, но ее модели для их зимней коллекции оказались еще ослепительнее летних. Они были просто превосходны: все линии скромны и элегантны, все детали тщательно сбалансированы. Эмма остроумно комбинировала цвета, добиваясь неожиданных эффектов. Все цвета были прекрасно подобраны, но не одно это имело значение. Все модели Эммы, благодаря простоте их основных конструкций, чистым линиям и почти полному отсутствию любых лишних пустяков, идеально подходили к той технологии массового пошива, которую Дэвид внедрял на своей фабрике.

Дэвид удовлетворенно улыбнулся, гордясь Эммой. Он не представлял, откуда она черпает свои идеи, но ее способности не вызывали сомнений, ее вкус был безупречен, а художественное чутье – просто непостижимым. У него было достаточно поводов, чтобы убедиться в том, что Эмма – гений. Он не находил другого слова, чтобы описать ее несравненный талант, который, вкупе с невероятной энергией, делал ее просто грандиозной женщиной. Помимо таланта дизайнера, Эмма как никто умела улавливать капризы публики, предугадывать ее желания, а главное – чувствовать, что будет лучше всего раскупаться. Казалось, сам дьявол нашептывает ей, и все ее начинания имели ошеломляющий успех. Дэвиду казалось, что Эмма Харт способна превращать в деньги все, на что обратит свой взор, каждое ее прикосновение к чему-либо оказывалось поистине золотым. Они с отцом поражались ее хватке в денежных делах, умению выстраивать сложные финансовые комбинации так, что они при внимательном изучении неизменно оказывались изумительно выгодными. Она читала балансовый отчет, как иные читают газету, мгновенно, в считанные секунды, улавливая все их достоинства и недостатки. Ей был всего двадцать один год, но она взбиралась по лестнице своего тщеславия самыми быстрыми, но хорошо обдуманными шагами. Дэвиду казалось, что ничто на свете не в силах сдержать ее – это все равно, что пытаться поймать молнию. Эмма не переставала поражать его, и он не отваживался даже представить себе, как высоко вознесется она лет через десять.

Дэвид положил эскиз в стопку с остальными и закурил сигарету. Их дела двигались точно по графику. Они с Эммой и Джо Лаудером были партнерами уже четыре месяца. Эмма в их предприятии выступала в ролях дизайнера и стилиста, а его брат служил у него управляющим фабрики. Через месяц Дэвиду должно было исполниться 25, и он не испытывал никаких сомнений ни в своей счастливой судьбе, ни в будущем «Компании готового платья Каллински». Он намеревался стать богатым и уважаемым членом общества, о котором в один прекрасный день заговорит весь Лидс, если не Йоркшир. Он много лет назад дал себе слово и не жалел сил, чтобы сдержать его.

Дэвид уверенно и смело начал свое собственное дело, и счастье улыбнулось ему на старте. На предварительном показе их летней коллекции одежды она была с энтузиазмом встречена представителями самых крупных магазинов и торговых домов Лидса, Брэдфорда, Шеффилда и Манчестера. За их неожиданным признанием последовали на удивление большие заказы. Громадные усилия Эммы, Виктора и самого Дэвида оказались оправданными, а долгие часы, проведенные ими за тем, чтобы запустить их первую коллекцию, были достойно вознаграждены.

Дэвид не смог удержаться и не посмотреть эскизы еще раз. Он разложил их на полу и с трудом смог сдержать возбуждение, охватившее его. Да, слава Богу, у нее опять получилось! С этой ее новой коллекцией вряд ли сможет поспорить хоть один фабрикант одежды в Лидсе, да, пожалуй, и в самом Лондоне. Дэвид был уверен, что после зимнего показа заказы будут громадными, и он уже ясно представлял себе, как он втрое расширяет свое дело в предстоящие месяцы. Так же, как и Эмма, Дэвид Каллински был прирожденным торговцем: очаровательным, обходительным и бесконечно преданным своему бизнесу.

Вошедшая в комнату Эмма с мясным пирогом с почками, который она принесла из погреба, прервала его размышления. Дэвид посмотрел на нее и онемел от восхищения. Эмма переоделась в одно из платьев своей коллекции, которое невероятно ей шло. Платье не особенно бросалось в глаза, но в нем чувствовались благородство и отличные линии. Превосходная тонкая зеленая шерсть плотно облегала ее восхитительную фигуру, подчеркивая высокую грудь, мягкую округлость бедер и длину ее стройных ног. Платье было темно-зеленого цвета, удивительно сочетавшегося с цветом ее несравненных глаз и матовой белизной кожи. Дэвид заметил также, что она сегодня как-то необычно убрала свои великолепные пышные волосы. Они, как обычно, были зачесаны назад и высоко открывали ее лоб, но сзади Эмма собрала волосы в две темно-зеленые сетки, завязанные на концах тонкими бархатными ленточками. Убранные в сетки медные пряди падали ей на плечи и придавали Эмме удивительно невинный вид. «Наверное, она самое очаровательное создание в мире», – восхищенно подумал Дэвид.

Смущенная тем, что он долго изучает ее внешность, Эмма нахмурилась.

– Тебе так понравились мои модели, Дэвид? – спросила она, введенная в заблуждение восхищенным выражением его лица.

– Конечно! – вскричал он. – Они просто великолепны. Нет, это не то слово, они – выдающиеся, правда! Ты проделала фантастическую работу.