Вечная молодость с аукциона - Татьяна Гармаш-Роффе

– Давай отложим на завтра, – предложил Алексей.

Ему как раз спать не хотелось: это было то нервно-рабочее настроение, в котором бодрствование могло длиться бесконечно долго – столько, сколько мысли крутились в голове. Либо найдется ответ, либо сам мозг устанет и вырубится.

– А что мы скажем завтра девочкам? И Мишелю? Нет уж, давай все соберем до конца. Пусть вся информация заляжет в мозги – дальше она будет работать сама по себе. Говори, какие у тебя еще есть «непонятки»?

– Связано ли убийство Леблана с бомбой? Один и тот же автор или совсем разные, случайно совпавшие по времени и месту действия?

– Если бы клиники красоты и связанная с ними мафия боялись, что он трепанет в полиции лишнего, то убили бы на входе в полицию, а не на выходе из нее!

– А любые посторонние разборки не подходят, потому что никто не мог знать в этот ранний час, что Леблан оказался в комиссариате…

– Тогда фармацевты? Это их люди, как мы решили, были в «Рено» и «Ситроене». И они проследили за Лебланом от замка до комиссариата!

– Но зачем его убивать? Месть?

– Да какая-то ерунда получается, детский сад. Слишком дерзко, слишком вызывающе – и только ради мести? За то, что Леблан попытался увести от них Левикова? Тем более что Левиков уже нашелся…

– А вот тут самое интересное, – произнес Кис. – Мы с тобой пришли к выводу, что в «Рено-25» были люди от фармацевтов. Но фокус в том, что они никоим образом не могли знать, что Левиков тоже попал в комиссариат. По одной простой причине: они не могли его узнать – у них нет его фотографии. И, следовательно, они не могли прийти к заключению, что Левиков нашелся! Но в таком случае Леблан им был нужен живым, чтобы снова попытаться узнать, где Левиков!

– Все, Кис, я больше не могу. Мозги заворачиваются, как засохший сыр. Пошел я спать. Остальное завтра… Ты поднимаешься?

– Нет, посижу еще. Пойду в бар, кофейку дерну с коньяком… Спокойной ночи, Реми.

…Ни кофе не помог, ни коньяк. Ничего не складывалось в этом деле, ни-че-го!

В баре было пусто, только пара посетителей – три часа ночи, что вы хотите… Работал телевизор, шел ночной выпуск новостей. Новости шли, натурально, на французском, и Кис их не смотрел: все равно ничего не понять.

Однако слух его среагировал на знакомые слова: «Венюс». Кис с удивлением обернулся на экран. Показывали вечерний Париж, две полицейские машины у подъезда высокого дома, мельком – человек на земле, носилки, «Скорая» – и голос комментатора, ни черта не разобрать по-французски…

Кис слез с табурета и подошел к мужику с седыми щедрыми усами, изрядно поддавшему и грустно смотревшему на мир покрасневшими от виски глазами.

– Вы говорите по-английски?

Оказалось, что мужик как раз по-английски и говорит, а по-французски – так, немного понимает…

Алексей попросил пересказать последний сюжет из новостей. Англичанин икнул и объяснил, что он сам не все понял, но вроде бы кого-то пристрелили прямо у подъезда, и это какой-то инженер, который работает в лаборатории какой-то больницы под названием «Венюс»…

Англичанин снова икнул и, заглядывая в глаза Алексею каким-то беспомощным, робким, готовым к отказу взглядом, спросил, не хочет ли господин выпить с ним по стаканчику виски…

Господин не захотел, чем оправдал худшие опасения англичанина.

…Значит, теперь пошел ответный удар по клиникам Венеры? Адвокат Леблан – за адвоката Шавиньи? Инженер-технолог «Венюса» – за того, кто погиб в огне лаборатории «Провентис-Фарма»? Война конкурентов не на жизнь, а на смерть… Буше не был похож на человека, способного послать киллеров к конкурентам… Впрочем, что мы о них знаем? Об этих превосходно воспитанных людях, чьи хорошие манеры никогда не выдадут плохих намерений? А разборки-то, прямо как в России, в худших традициях постсоветского периода… Периода первоначального накопления капитала – периода дикого, необузданного желания возвыситься любой ценой, собрать все деньги мира, окружить себя немыслимой роскошью, ублажить собственные комплексы неполноценности…

Кто следующий? Каковы их намерения в отношении изобретателя? Как его уберечь? Одни вопросы…

Ночью Алексею снилась Клавдия Семеновна, ее пухлый, сладкий рот в ярко-розовой помаде и три подбородка, украшавших некогда миловидный овал лица… И толстенькая ладошка с короткими крепкими пальцами и подоблупившимся лаком «розовый перламутр», громко хлопавшая по столу: «ВЕРНУТЬ НИЧТОЖЕСТВО!!!»

* * *

Поутру, когда компания, умыв заспанные лица, спустилась завтракать в ресторан, Михаил Левиков в ресторане не обнаружился. Ксюша поднялась за ним, но Левиков не обнаружился и в своем номере.

Реми бросился к портье и узнал, что ключ от номера сдан. Иными словами, Левиков куда-то ушел!!!

У Алексея засосало под ложечкой от неприятных предчувствий.

– Господин Левиков, случаем, ничего не сказал, сдавая ключ? – терзал Реми вопросами портье.

– На каком языке ты хочешь, чтобы он сказал? – простонал Кис. – Он, кроме русского, других не знает!

– Уи, месье, этот господин говорил по-русски. Я ничего не понял, но мне показалось, что он спрашивал про фармацевтов… – ответствовал портье.

– Что? – опешил Реми. – Каких фармацевтов?

– Не знаю, месье. Я понял слово «фармасет»[26] и подумал, что он ищет «фармаси»[27], аптеку, и указал ему адрес ближайшей.

Детективы вылетели из дверей гостиницы и рванули в указанном портье направлении. Аптека находилась в каких-то двухстах метрах от отеля, и весьма скоро они увидели ее вывеску – светящийся зеленый крест…

И машины полиции напротив.

…Витрина аптеки разбита, место перед ней ограждено желтыми лентами, двое полицейских с блокнотами опрашивают свидетелей. На асфальте несколько небольших пятен крови – чьей?

Через разбитую витрину они увидели, что внутри аптеки находилась небольшая кучка перепуганных людей, растерянно отвечавших на вопросы: там тоже шел активный поиск возможных свидетелей. Левикова не видать – да и там ли он? Да про аптеку ли он спрашивал у портье? Он, не знающий ни слова по-французски, по логике вещей, должен был произнести слово «аптека», а не «фармаси»… Но о чем же в таком случае спрашивал Левиков? Не на свидание же к фармацевтам, то есть к «Провентис-Фарма», он отправился? А вдруг…

Алексей похолодел. А что, если его выманили из гостиницы звонком от имени «Провентис-Фарма»? Точно так же, как его уже однажды выманили на экскурсию по Провансу… Господи боже ты мой, неужто он снова купился?

Кис был готов кусать локти и рвать на себе волосы. Он отвечал за Левикова – не только потому, что его наняли, а по тому странному праву – или по той странной обязанности, – которое непроизвольно берут на себя сильные люди рядом с беспомощным… И он не должен был отпускать от себя этого человека ни на шаг! Он должен был ночевать в его номере, ходить за ним в душ и стоять на страже, пока он писает! Он должен был водить его за ручку, пристегнуть булавкой к себе, приковать наручником, ошейником, веревкой, поводком!!!

Их не пускали в аптеку. Кис вытягивал шею в надежде что-нибудь разглядеть за осколками и отблесками стекла, Реми разговаривал с одним из полицейских.

Выяснилось, что минут двадцать назад у входа в аптеку прозвучали два выстрела. Несколько случайных прохожих пострадали от осколков стекла, и им сейчас оказывается помощь в помещении аптеки. Совершенно непонятны причины, по которым стреляли. Неприятность же заключается в том, что пока нет ни одного свидетеля, способного сказать, откуда прозвучали выстрелы…

– Если вы позволите мне заглянуть в аптеку, – Реми протянул полицейскому удостоверение частного сыщика, – то, возможно, я подскажу вам причину стрельбы.

Полицейский посмотрел на Реми очень удивленно, что-то явно хотел спросить, затем махнул рукой: проходите! Ему нужно было продолжать поиск свидетелей среди толпы любопытных – к этому занятию он и приступил, проводив Реми взглядом до дверей аптеки.

Внутри, в испуганной и возбужденной кучке покупателей, столпившихся вокруг полицейского, записывавшего их адреса, Левикова не было. Реми спросил, где оказывают помощь пострадавшим, и ему указали на коридор за прилавком. В конце коридора, в небольшом складском помещении на стуле сидел мужчина, а врач из «Скорой» обрабатывал порезы на его лице. Рядом толпились в тесноте еще четыре человека. Но Левикова среди них не было.

Детектив повернул обратно. Где же его искать теперь, изобретателя? Да и был ли он здесь?

Реми снова отвлек полицейского вопросом о других пострадавших. Выяснилось, что он приехал с дополнительным нарядом и толком ничего не знает.

Реми вернулся в аптеку и спросил того полицейского, который опрашивал покупателей. Повезло: он приехал на место в первой бригаде.

– Одного человека увезли в больницу. C ранением.