Тебе не жить, братик! (СИ) - Ситайло Вероника

— Соседи не жалуются?

Парень пытается скрыть улыбку, а я закатываю глаза.

— У тебя такие же долбанутые друзья, как и ты.

— Ну ладно, Паш, давай, а то гном совсем разбушевался, — подмигивает мне, намекая, что со мной только начал, и бросает трубку. — Ну что гном? — постукивает пальцами по моим ребрам, недобро усмехаясь. — Обсудим твое желание.

— Может сначала меня слезешь, слон? — смотрю на него скептическим взглядом, слаживая руки на груди.

— Обязательно, мелочь. Ты на меня все время таким взглядом смотришь, что, боюсь, если я слезу, в ту же секунду останусь без яиц, ну или без лица.

Правильно думаешь, ой, правильно.

— Я обещаю, что покалечу тебя только половину.

Смеется.

— Это как?

— Ну лицо я твое пожалею, а вот без секса и детей как-нибудь проживешь.

— Всегда знал, что ты коварная женщина, — не без усмешки проводит по волосам. — Не, мелкая, я могу прожить без лица, но точно не без секса.

— Да кто тебя захочет без хари то, идиот? — не выдерживаю и громко фыркаю, отчего Ярослава пропирает на громкий ржач.

— Такой умный разговор не находишь?

— Не вижу рядом ни одного умного человека.

— А вот как ты без секса то проживешь, а, мелкая? — хитро прищуривается.

Видит бог, я заплюю всю комнату, так возмущаясь.

— Откуда столько самоуверенности, гоблин? Ты что единственный мужик на планете?

Это была самая настоящая провокация для парня, и он с легкостью на нее повелся.

— А ты единственная зараза на планете, которая сейчас останется без языка.

Мне капец не нравится этот чересчур откровенный взгляд. И правда, язык без костей, блин!

Между тем парень снова начинает меня щекотать еще более безжалостно, что я тысячу раз проклинаю свой дебильный характер. Тупая щекотка!

— Да хватит уже, пожалуйстаааа! Ну честно больше не буду тебя обзывать, правдаааа!

— Твое честно, это нихрена не честно, мелкая, — улыбаясь, оставляет меня в покое, давая мне сделать громкий облегченный вдох.

— Как же ты меня бесишь, изверг. Все, все, все, молчу! — кричу я, когда он начинает снова тянуть ко мне руки.

— Какого черта у тебя майки такие короткие, гном? — проводит рукой по моему обнаженному животу, потому что топ задрался почти до груги, когда я вертелась.

Хочется выкинуть что-нибудь колкое, но все слова куда-то исчезают, когда натыкаюсь на потемневший взгляд парня.

Опускает глаза на мой живот и почти невесомо прикается к нему губами. Из груди вырывается судорожный вдох. Это даже не поцелуй, он просто коснулся губами моей кожи, а по телу резко прошлись разряды электрического тока. Я с каждым разом все острее реагирую на его прикосновения. Мне нравится это и в то же время пугает. Поднимает голову и наши взгляды встречаются.

К черту все! Хочу его поцеловать. Сам тянется ко мне, и наши губы не касаются, а практически врезаются друг в друга. Нет никакой нежности, только страсть. И это напоминает мне тот день, когда я поцеловала Ярослава у подъезда. Губы парня просто терзали мои, но вот свои руки он контролировал, поглаживая мою талию, живот, спину. И от этого нежно-грубо просто сносит крышу. Когда я уже начинаю задыхаться, он спускается поцелуями ниже на мою шею, уже не так себя контролируя. По любому останутся засосы. Пофигу, у меня каникулы. Позволяю парню оттягивать мою кожу зубами, кайфуя от его прерывистого дыхания на ней. Его руки на моей талии спускаются вниз, обхватывая бедра и обвивая их вокруг своего торса. Я не планировала заходить так далеко, но такое чувство, что я сама себе не принадлежала, не могла себя контролировать. И это такое офигенное чувство, когда можешь забыться, раствориться в любимом человеке.

— Я же не железный, мелкая, — выдыхает Ярослав, оставляя влажную дорожку до ложбинки груди. — Я же чувствую, ты тоже хочешь. Я тебя не обижу.

Вспышка…

— Я же вижу, ты тоже хочешь. Тебе понравится, малышка.

Нет! Нет! Нет! Нет! Не надо! Не хочу это вспоминать! Не хочу туда возвращаться! Только не сейчас! Никогда! Что мне с этим делать?

Между тем рука Ярослава пробирается под майку и расстегивает застежку бюстгалтера. Это отрезвляет похуже ведра ледяной воды на голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Яр, не надо, я не хочу, — пищу не своим голосом.

Реагирует сразу же, отпуская руки, что дает мне возможность за считанные секунды выползти из-под парня и спрыгнуть с кровати.

— Опять? — смотрит на меня вопросительным и все еще затуманенным взглядом. — Что с тобой происходит, мелкая? Почему ты уже второй раз смотришь на пеня так, будто бы я тебя изнасиловать пытаюсь? Что в твоей голове?

Мне нужно… Грудь сдавило железными тисками. Дышать с каждым разом становилось все сложнее.

…это опять начинается. И я понятия не имею, что с этим делать.

— Мне нужно в ванную, Яр. Нет! — выставляю руку вперед, когда парень поднимается с кровати. — Не ходи за мной, пожалуйста. Ничего не случилось. Пять минут, — стараюсь говорить максимально ровным голосом, но дрожь, охватившая все тело, добралась и до горла.

Мне нужно побыть одной!

Пока у брата в голове вертятся шестеренки, успеваю сбежать в ванную и закрыть дверь на замок.

Обопираюсь руками о раковину, позволяя дать волю рыданиям. От слабости, от безысходности, от боли, от жалости к самой себе. Как же это невыносимо жить с таким… Неужели это будет преследовать меня всю жизнь? Неужели все девушки, над которыми так по издевалась судьба, испытывают тоже самое? Или только я такая "везучая"?

Зажимаю рот рукой, чтобы заглушить звуки, которые так рвутся из меня.

Больно…

Настолько больно, что не могу дышать!

Поднимаю глаза к потолку. Господи, я никогда ничего у тебя не просила. Я просто хочу… Хочу, чтобы боль ушла…

— У тебя все в порядке?

Мой сводный брат. Единственный человек, которого я подпустила невыносимо близко к сердцу. Человек, с которым я могу забыть обр всем на свете. Тот, с кем я чувствую себя в безопасности. Тот, который выводит, но дарит мне жизнь. Тот, которому доверяю. Которого люблю…

Но я не заслужила такое чувство, как любовь. Не заслужила быть любимой. И он уж точно не заслужил той правды, которую я бы вывалила на него. После такого он уж точно не посмотрит на меня, как раньше, как сейчас. Он не поймет. Как бы сильно я его не любила и как бы сильно не хотела быть с ним, он все равно все узнает, не буду же я вечно прятаться по углам. Он и так достаточно настрадался из-за меня. Золотарев, Смирнов… И он уж точно не воспримет спокойно информацию о тех ублюдкам. Я не могу испортить его жизнь. Я слишком сильно его люблю. Поэтому должна… Отпустить…

— Твою мать, мелкая! Какого черта ты молчишь? Либо открывай сама, либо я выбью эту дверь.

Резко поднимаюсь на ноги, включая воду и ополаскивая лицо.

— Минута!

Меня все еще трясет, и я не знаю, как я буду начинать такой разговор с ним. Мне быть собранной и убедительной. Он не должен догадаться. Мне нужно сделать так, чтобы мою ложь было невозможно отличить от правды. Потому что так нужно. Нам обоим.

Делаю глубокий вдох и поворачиваю ручку двери.

Выдерживаю очень пристальный взгляд голубых глаз, которые прямо прожигают меня насквозь.

— Мелкая, что…

— Яр, ты должен съехать! — на одном дыхании выпаливаю. — Сегодня.

Непонимающе хмурится. Видимо не ожидал такого крутого поворота событий.

— Ты там головой ударилась?

Знала, что легко не будет и с первой фразы он не поймет.

— Я не хочу быть с тобой. Я совершила ошибку, я только недавно это поняла. Это все была ошибка. Я…

— Заткнись! — рявкает, заставляя меня испуганно вздрогнуть. Прикрывает глаза, видимо пытаясь успокоится. — Просто заткнись, Ника, — уже намного тише и спокойнее. Подходит ко мне вплотную, беря мое лицо в ладони. — Я не знаю, что произошло с тобой за эти пять минут и я не знаю, что за бред вылетает из твоего рта сейчас, поэтому просто не буду это слушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но…

— Молчи, — нежно касается большим пальцем моей нижней губы, и от этого простого жеста мое сердце сжимается от боли. — Сейчас ты выкинешь всю хрень из головы и спокойно расскажешь мне в чем дело.