Тебе не жить, братик! (СИ) - Ситайло Вероника

— Ну почему я не могу понять даже самые элементарные вещи в этой математике?

— Да не парься ты так. У каждого человека свои качества. Вот у тебя отлично получается бесить меня. Правда, не знаю в какой профессии это поможет, — усмехается.

А у тебя поднимать мне настроение, но я этого не скажу, а то окончательно зазнается.

— Кстати, я хотел съездить купить что-нибудь пожрать, а то в нашем холодильнике мышь повесилась.

Поедешь со мной? Чтоб опять скупил поотдела детского питания?

— Неа, я дома побуду. Телефон разрывается от Викиных звонков. Шоколад купи.

— Если не забуду, — треплет меня по волосам, как дитё.

— Я тебе забуду, — бурчу себе под нос, возвращаясь в свою комнату за телефоном. А теперь самое сложное.

— Только не ори. — как тольтко прекращаюся гудки, предупреждаю, зная характер подруги.

— Мне жалко твои барабанные перепонки, подруга. Если ты мне прямо сейчас не расскажешь, что вчера произошло, я собственноручно тебя убью. Я всю ночь не спала, блин, после того, как твой братец ко мне вломился. Я уже такого напридумывала, что у тебя мозг взорвётся.

Прекрасно зная, что иногда творится в голове у Викули. даже мне стало страшно.

— Короче…

Короче вообще не получилось, так как впечатлительная подруга после каждой реплики так орала в трубку, что я реально чуть не оглохла. Я же говорила, что она ненормальная. Мне даже чуть-чуть жалко стало Илью, если говрить про Викины угрозы.

— Охренеть, подруга, — выдыхает Огнева. — Только с тобой могло такое случиться. Ну Ярослав же успел?

— Ещё чуть-чуть и не успел бы, — плюхаюсь на кровать, сложив ноги по-турецки. — И самое смешное, что я чуть не умерла вчера ночью, а на утро даже голова не болела.

— Смешное ещё впереди, Ник. Хотя. вряд ли тебе это смешным покажется. Я тебе сейчас один интересный видосик пришлю. Только сразу сядь.

А я думала, что лимит сюрпризов на сегодня исчерпан.

Глава 43

Хмурю брови и открываю входящее сообщение.

…в шоке это очень мягко сказано. На видео я вижу Ярослава и Смирного возле небольшого озера в лесу. Я знаю это место — ходили пару раз в поход летом с классом. Шокирует не то, что они оба там делали, а то, что дальше происходит.

Картинка смазана, и ничего не слышно, так как снято с приличного расстояния. Но хорошо видно, как Полянский начинает бить Олега головой о корку льда раз семь, наверное, пока та не разбивается, и голова парня начинает погружаться в ледяную воду. Еле слышен неразборчивый мат, крики и уже отчетливо громкий ржач снимающих. Прижимаю руку ко рту и отбрасываю телефон, видя, на что стало похоже лицо одноклассника.

Смотрю на время под видео. Шесть утра.

— Кто это снимал?

— Не узнала гогот? Это ж Малиновский и Резанов.

Что в лесу в шесть утра делали наши одноклассники? Этот вопрос я и спешу задать подруге.

— Ночевали они там. Ты что этих двоих дегенератов не знаешь? Тупее их только морские звезды.

Слышу, как хлопает входная дверь.

— Вик, я тебе потом перезвоню, прости, — смешно бросаю трубку и спрыгиваю с кровати.

— Не знал, какой ты ешь, — вытаскивает из пакета четыре разные плитки. — Ты чего такая хмурая?

— Яр, скажи мне, где твой мозг? — чувствую, что к глазам подкатывают слезы, нервы уже на пределе.

— Тааак, — замечает мою смену настроения, оставляя пакеты и подходя ко мне вплотную, — что уже успело произойти за десять минут?

— Ты же обещал мне! — срываюсь на крик, наоборот отходя от парня.

— Я не понимаю тебя, мелкая.

— Я поясню, — тычу ему в лицо телефоном с тем видео. По постепенно меняющемуся выражению его лица, убедилась, что понял.

— Какого черта, Яр? Зачем тебе это было надо? — слезы начинают медленно стекать по лицу. Я никогда не испытывала столько чувств к одному человеку. И сейчас я ужасно боюсь за него.

— Маленькая, ну ты чего? — берёт меня за руки и усаживается в кресло, где недавно сидела классная, посадив меня к себе на колени. — Начнем с того, что я ничего тебе не обещал. Забыла? — вытирает большим пальцем следы моей истерики. — А во вторых, таким ублюдкам нельзя спускать с рук такие вещи, иначе одной девушкой он не ограничится. Я больше никому не позволю тебя обижать, — оставляет нежный поцелуй на моем виске.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А если он пойдет в полицию? Что тогда?

— Вряд ли после того, что сделал с тобой у него хватит ума туда сунуться. За меня не волнуйся, я живучий.

— Ты вечно во что-то вляпываешься, живучий он, — бурчу я, слаживая руки на груди, пока парень, улыбаясь, начинает покрывать мою шею почти невесомыми поцелуями. Приятно. — Давно еле до кровати доползал?

— Мелкая, ты как моя бабуля, Ей-богу, — усмехается у меня на коже. — И вообще, это только один раз было. Вместо бухла мой придурок-друг подсунул мне свой чудо-коктейль.

Пускаю смешок, а потом на меня вовсе находит приступ безудержного смеха. Как вспомню ту ночь…

Просыпаюсь я ночью от громкого хрохота и мата. Ну вставать я даже не собиралась, такое частенько повторялось. Попыталась заснуть, проклиная идиота-алкаша, а потом когда стало невероятно тихо, а в комнате брата, которая находилась за стеной не было слышно ни шороха, показалось мне странным. Выхожу я в колидор, а это существо сидит раком и медленно передвигает свои конечности в сторону своей комнаты.

— Мелкая, земля шатается, — шепотом, — садись, а то упадешь.

Не знаю, как не умерла от смеха тогда. Я знала, что можно нажраться, что на утро ничего и помнить не будешь, но чтоб до такой степени.

— Земля не шатается? — продолжаю хохотать.

— Зараза мелкая, — нажимает мне на ребра, отчего я дергаюсь. Ненавижу щекотку. — Всю жизнь напоминать будешь?

— Ага.

— Я ведь того много чего могу вспомнить. Не я один часто лажаю.

— Ой, что ты там вспомнишь? У тебя мозг размером с камешек, — а он чертовски прав: мне безумно нравится его бесить.

— По-моему, кто-то давно не получал, а, мелкая?

— Только попробуй сказать что-то, связаное с Хомой.

Коротко смеется.

— В кой-то веки у меня нашлась на тебя управа. А почему пауки? — смотрит заинтересованно, удобнее устраивая меня на себе.

А я и сама не знаю. Вряд ли мы знаем, откуда берутся наши страхи. Со мной ничего такого ужасного, связанного с пауками не происходило, чтобы я люто боялась их всю жизнь. Наверное, эта фобия у меня с рождения.

— Без понятия, — пожимаю плечами, глядя куда-то перед собой. — Каждый чего-то боится. И не обязательно этому должна быть причина, типа в детстве на меня упал большой паук. И, вообще, как это чудовище можно не бояться?

— Мне всегда нравились пауки, — начинает парень с полуулыбкой, — будь то большие или маленькие. Папа часто разъезжал по командировкам в разные страны и привозил мне пауков. Мама плевалась и боялась даже в мою комнату заходить. К восьми годам у меня была почти целая комната этих членистоногих. Там были самые разные виды, некоторые вообще мало на пауков походили. Я был мелким и жутко гордился этой "фермой". Пока… — Ярослав замялся, а руки на моей талии заметно напряглись.

— Ты можешь не рассказывать, если не хочешь, — мне было жутко интересно, но, глядя на парня, видела, что продолжение дается ему очень тяжело. Этот рассказ начинался так безобидно. Что могло произойти?

Грустно усмехается.

— Я не хочу от тебя ничего скрывать, Ник. Просто я так давно это не вспоминал… Все клетки были надежно закрыты, и ни разу не было такого, чтобы… Чтобы пауки выбирались, тем более они были немаленькие. Это была паучиха… Я тогда был в школе, а папа на работе. Когда зашел в комнату, на полу валялась пустая клетка. Я сразу почувствовал, что что-то случилось, еще когда переступил порог, позвал маму, а она не ответила. Думал, может спит. Нашел ее на кухне… — парень тяжело сглотнул, а я задержала дыхание. — Наверное, в тот момент моя детская психика сломалась. Она лежала на полу белая, как мел. Хоть я и был мелким, точно знал, как выглядят мертвые. Я кричал до тех пор, пока мне что-то не вкололи и перед глазами все не поплыло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})