Включить. Выключить - Колин Маккалоу

Кармайн предчувствовал, что вся эта грандиозная операция не принесет никаких плодов. Он и сам не знал почему, но помнил, что имеет дело с Призраками, а их можно увидеть лишь в том случае, когда они сами решат показаться на глаза.

Глава 20

Понедельник, 31 января 1966 г.

В предыдущую среду навалило полметра снега, и таять он не собирался — не такое уж редкое явление для января. Температура упала на двадцать градусов ниже нуля, после наступления темноты становилось еще холоднее. Наблюдение за подозреваемыми превратилось в кошмар, полицейские пытались согреться под меховыми шубами, позаимствованными у жен и матерей, меховыми пледами, шкурами, одеялами, натягивали шерстяную одежду, надевали термобелье, ежились под электрическими одеялами, работающими от автомобильных аккумуляторов, не брезговали даже угольными грелками прошлого века — словом, прилагали все усилия, чтобы не закоченеть. Едва столбик термометра опустился ниже нуля, оставлять двигатели работающими стало опасно: густые клубы белого пара из выхлопной трубы выдавали машину, как бы надежно ее ни прятали.

Кармайн дежурил с полуночи до восьми утра, благодаря всех святых за то, что в его бежевом «бьюике» такой теплый, отделанный бархатом салон.

Ночь с воскресенья на понедельник выдалась особенно холодной, температура достигла минус семнадцати градусов Цельсия. Закутавшись в два кашемировых одеяла, Кармайн сидел, опустив стекла ровно настолько, чтобы они не запотевали, и стучал зубами словно кастаньетами. Вечнозеленые рододендроны скрывали его, но еще в четверг, в первую ночь своих сидений, он вдруг вспомнил про Бидди и встревожился: а если пес почует его и залает? Бидди не подняла тревогу ни в первую ночь, ни сегодня. «В такую погоду торчать на улице будет только тот, кто перенес децеребрацию, — думал Кармайн. — Сейчас самое время греться у камина, в теплом воздухе, разгоняемом вентилятором, или хлопотать по дому. Если Призраки и планировали похищение, наверняка мороз заставит их передумать».

Участок Понсонби доставил немало головной боли наблюдателям. Пятиакровый, прямоугольный, он круто спускался от длинного холма, проходящего по его дальней границе; старинный дом стоял у самой дороги, деревья вокруг него были редкими. Гребень холма отделял улицу от заповедника площадью двадцать акров, пожертвованного окружному совету самим Айзеком Понсонби, дедом Чарлза и Клэр. Айзек обожал оленей и осуждал охотников; в его завещании говорилось, что эти двадцать акров леса должны стать оленьим заповедником возле самого города. Окружной совет пренебрег волей покойного, ограничившись установкой табличек «Охота запрещена». Со времен Айзека лес почти не изменился: он был довольно густым, и оленей здесь водилось немало. Лес спускался с гребня холма к Диэр-лейн — короткому тупичку с четырьмя домами по обе стороны от дальнего полукруглого конца, — огибал его и рос дальше, поэтому на улице больше никто ничего не строил. Кармайн был уверен, что Чарлз Понсонби не настолько крепок здоровьем, чтобы разгуливать в двадцатиградусный мороз, тем не менее распорядился установить посты на Диэр-лейн, перекрестке и шоссе. Наблюдатели сообщили, что других припаркованных машин на Диэр-лейн нет.

Такой могла быть арктическая ночь: небо казалось не темным, а с оттенком крапчатого индиго, с причудливой россыпью ослепительных звезд. И ни одного облачка. Блеск! И ни единого звука, кроме перестука зубов, никаких теней за окном. Не мечутся лучи фар, не хрустит под колесами гравий на замерзшей дороге.

Бездельничать Кармайн не любил, поэтому стал обдумывать внезапную мысль, которая возникла в ту же секунду, когда на небосводе сверкнула падающая звезда.

«Рассмотри религиозную сторону вопроса, Кармайн. Вернись назад, к пропаже первой издевочек, Розиты Эсперансы. Десять жертв были католичками. Рейчел Симпсон — дочь священника епископальной церкви. Франсина Мюррей и Маргаретта Бьюли — баптистки. И ни одной протестантки из «белой» церкви. А если приравнять католичек к чернокожим протестанткам? Ну и что это тебе даст, Кармайн? Вывод: похититель — белый фанатик-протестант. Мы упустили из виду значительное преобладание католичек — вероятно, потому, что с них Призраки переключились на Франсину и Маргаретту. Но Маргаретта не вписывается в общую схему. Неужели мы еще не все знаем о семье Бьюли?»

Забыв про холод, он заерзал, с нетерпением ожидая утра, чтобы смениться с бессмысленного дежурства и поговорить с мистером Бьюли.

Его передатчик издал короткий низкий звук — сигнал, что к машине приближается коп. Бросив взгляд на часы, Кармайн обнаружил, что уже почти пять утра — слишком поздно, чтобы предпринимать ночное похищение, если оно и было запланировано. Одно он знал точно: ночью Понсонби не покидали дом.

Патрик сел в машину рядом с Кармайном и с усмешкой извлек из-под одежды термос.

— Лучший кофе из «Мальволио». Я заставил Луиджи сварить полный кофейник, а к тому времени как раз испекли бублики с изюмом.

— Патси, я тебя обожаю.

Пять минут они жевали и прихлебывали молча, затем Кармайн изложил кузену свою новую теорию. Но, к его разочарованию, Патрик оценил ее невысоко.

— Беда в том, что ты уже так вгрызся в это дело, что исчерпал все возможные версии и теперь тебе не остается ничего другого, как искать самые невероятные.

— И все-таки здесь не обошлось без религии и расизма!

— Согласен, но Призракам нет дела до религии. Их интересует лишь то, что в богобоязненных семьях растут подходящие для них девочки.

— Бьюли что-то скрывают, это точно, — пробормотал Кармайн. — В противном случае Маргаретта в общую схему не укладывается.

— Она не укладывается в нее, — терпеливо растолковал Патрик, — потому что твоя гипотеза абсурдна. Вернись к тому, с чего начал! Если ты считаешь Призраков в первую очередь насильниками, а потом убийцами, значит, ты ищешь вовсе не религиозных фанатиков, не преступников, помешанных на людях с определенным цветом кожи и принадлежащих к определенной конфессии. Ты ищешь мужчину или двух мужчин, которые ненавидят всех женщин, но некоторых — особенно. Призракам ненавистно целомудрие в сочетании с юностью, цветом кожи, миловидным личиком и другими характеристиками, неизвестными нам. Ни одна из жертв не была белой — и не будет, могу поручиться. Больше всего девушек такого типа среди католичек, вот и все. Эти дети достаточно наивны для своего возраста, их держат в строгости и окружают любовью. Все это ты и сам знаешь, Кармайн! Семьи похищенных не относятся к числу недавних эмигрантов, а религиозный фанатик выбирал бы их в первую очередь — чтобы сдержать приток чужаков, дать понять: если эмигрируешь сюда, твоих детей изнасилуют и убьют. Решение кроется в известных нам обстоятельствах похищений.

— И все-таки я съезжу к мистеру Бьюли, — заупрямился Кармайн.

— Если надо — поезжай. Но Маргаретта не вписывается в схему потому, что сама схема — плод твоего воображения. Ты слишком долго сражался и пал жертвой усталости.

Оба умолкли; еще два с лишним часа — и дежурство завершится.

Незадолго до семи из передатчика снова послышались звуки: кто-то приказал наблюдателям незаметно покинуть свои посты и собраться в назначенном месте — произошло очередное похищение.

Местом сбора Кармайн выбрал мотель «Майор Минор», где они с Патриком завладели телефоном на стойке портье. Сам хозяин мялся поблизости, изнывая от любопытства. Все номера в его мотеле были забронированы полицией Холломена за баснословную сумму, непомерную еще и потому, что номера пустовали, — об этом знали и постояльцы, и хозяин. Табличка «Мест нет» оправдывала скопление машин на стоянке, и майор не собирался убирать ее, не выяснив, что стряслось.

Пока Кармайн вел переговоры, Патрик наблюдал за майором Минором и от нечего делать гадал, намеренно ли юный Ф. Шарп Минор[4] поступил в Вест-Пойнт, чтобы дослужиться до чина, противоречащего его фамилии, как порой делают люди с «говорящими» именами. В свои пятьдесят с лишним майор обладал мясистым лиловым носом алкоголика со стажем и репутацией кабинетного вояки: главное — заполнить бланки как полагается и сдать бумажную работу вовремя. А потом делай, что душе угодно: хоть выбивай из солдат дурь, хоть кради со склада оружие. Постояльцы являлись в мотель на час-другой в середине дня; стоянка располагалась за зданием, чтобы ни одна жена, проезжающая по шоссе, не заметила машину своего благоверного возле мотеля. Однажды Кармайн сгоряча внес майора Ф. Шарпа Минора в список подозреваемых — на том основании, что во всех номерах имелись тщательно замаскированные «глазки». Престарелый прохиндей избавился от скрытых камер, после того как частный детектив застукал его за съемкой директора компании и его секретарши, но подглядывать за постояльцами майор Минор так и не отучился.