Гамбит искусного противника - Ария Тес

Если бы ты сидела дома, ничего бы не случилось! А если твоя мамаша не совала нос, куда не следует…

— НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ О НЕЙ!

— Пошла ты! Сама начала, теперь слушай ПРАВДУ! Ирис начала все это. Она полезла туда, куда ее не просили и решила потягаться с тем, кто гораздо сильнее ее! Теперь расплачиваюсь я! Знаешь о чем я жалею больше всего?! О том, что она умерла и легко отделалась, а мне досталась ты!

— Прекрати! — внезапный крик Крис возвращает меня на землю.

Если честно, то в порыве всех этих страстей, я и забыла, что не одна на кухне, и теперь мне еще и стыдно. Конечно, мало кому будет приятно, чтобы его лажали на глазах у толпы, пусть этот «кто-то» и творец всего происходящего. Да и слова, что прозвучали — ранят сильнее ножей…Я роняю слезу, но быстро вытираю ее и снова смотрю в телефон, откуда доносится тяжелое и быстрое дыхание. Знаю, что Лиля уже пожалела о том, что ляпнула, но из песни слов не выкинешь, как говорится. Мне хочется думать, что все это — эмоции, и я старательно отворачиваюсь от того, что возможно это и есть правда. Ну знаете, как говорят? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Думаю, что можно отнести эту фразу и к злости. Она же пьянит, мне ли не знать — я подшофе хожу не один год не просыхая, и сейчас очень хочу парировать, но…не успеваю. Видимо, кто-то сверху любит труд гораздо больше всего остального, а трудилась я много. Столько лет изображать из себя того, кем не являешься — очень выматывает, и за это мне все-таки перепадает награда — короткий, мелодичный звонок в дверь.

Мы все замираем, даже на том конце провода прекращается процесс по выкачиванию кислорода. Я медленно поворачиваюсь, глядя в коридор, и не могу перестать улыбаться — все, как по часам. Мой план идет, как по маслу.

— Извини, — через миг протягиваю с довольным видом сытой кошки, — Но у нас, кажется, гости.

— Не смей…

Лилин голос теряет весь цвет и вкус. Он больше похож на могильный шепот, нежели на что-то красивое и будоражащее, как обычно. Ха! Я прямо расцветаю, представляя, как она белеет, как кровь отливает у нее от лица, когда она понимает, что ее жизнь действительно на волоске от полного краха.

Боже, какая же я тварь…

— Надо пойти открыть…

Продолжаю давить и играться, в следующий миг закусываю губу, чтобы не заржать в голос, когда сестрица взрывается праведным матом.

— Лиль, нельзя так выражаться…

— Заткни свой рот, сука! — рычит, словно раненный зверь, — Не смей открывать эту сранную дверь, или ты пожалеешь! Я позвоню и тогда…

— Ты у него в ЧС.

— ВОТ И ПРОВЕРИМ!

— Бла-бла-бла…Он в Сибе, и пока он будет сюда ехать, все уже будет кончено. Элай недоступен.

— Ты…

— Сука. Я знаю. А тебе известно, что такое «Мат Легаля»?

— Что, твою мать?! Да насрать мне на твои шахматы, при чем здесь…

— Конечно тебе насрать, это же не касается тебя лично. Тебе интересна только Лиля, предсказуемо, но я, пожалуй, коротко введу в курс дела. Это матовая комбинация с жертвой ферзя в дебюте.

— Ну и?!

— Ты мой ферзь, Лилиана. Извини.

— Ах так?!

— Чему ты удивляешься? Мы же все-таки родственники, так что должны быть похожи хоть чем-то. Например жертвовать кем угодно во благо своих интересов.

— Я пытаюсь тебя защитить, идиотка!

— Нет. Ты пытаешься защитить себя — вот она правда. Значит и я буду защищать себя.

— Ты такой ребенок, Амелия! Вообще не соображаешь, что несешь и делаешь! Ты понятия не имеешь, куда лезешь!

— Это ты еще ничего не понимаешь, как и твой старый ублюдок. Ничего, он недолго будет пребывать в своих мечтах, где он контролирует каждый шаг всех вокруг. Очень скоро он поймет, кто я на самом деле, и что с тобой у нас ровным счетом ничего общего.

— Отступи. Или я расскажу Насте "кто ты на самом деле".

Секунду я молчу, взвешивая все то, что собираюсь сказать, а потом улыбаюсь и хитро, тихо протягиваю.

— И кто тебе поверит, Лилиана? Забыла, что я — ангел, а ты — лживая тварь? Забавно вообще получается, да? Она же на полном серьезе верит, что ты что-то вроде Саурона…

— И она на полном серьезе верит, что ты что-то вроде святой невинности. Представляешь какое ее ждет разочарование? Или ты забыла, что Петя прослушивает мой телефон? Или ты думаешь, что он позволит своей неприкасаемой дочери общаться с кем-то вроде тебя?

Снова делаю паузу, но теперь лишь выжидая. Я совершенно точно знаю, что собираюсь сказать и как, через полминуты ставя в этом вопросе точку.

— Значит так тому и быть.

— Ты блефуешь!

— Нет, — спокойно отбиваю, пожав плечами, — Из песни то слов не выкинешь. А теперь я пойду, открою дверь. Пусть я дочь психопата-убийцы и похожа на него, как отражение, но воспитание то у меня мамино. Оно велит не заставлять таких важных гостей долго ждать — это моветон. Удачного шоппинга, сестричка, а я постараюсь наворотить столько дерьма, сколько не выдержит даже твоя бездонная глотка!

Очередной виток ультразвука я отбиваю ловко — просто нажимаю на отмену вызова: смысла в разговоре по кругу нет никакого. Зато есть в другом — продолжать идти вперед, и я резко поднимаюсь на ноги и, хлопнув за собой дверью, направляюсь навстречу гостям. Мне нужно получить свой подарок — получить наконец то, что я хотела с десяти лет.

Свою месть.

Перед тем, как открыть дверь, я секунду медлю. Даю себе время, чтобы взять в руки расплескавшиеся эмоции, а их просто тьма тьмущая. Злость, переплетенная с яростью, перетекает в радость и предвкушение, даже счастье, которое идет за руку с волнением и страхом. Нет, я не боюсь делать то, что делаю, а скорее того, что что-то пойдет не так, как я запланировала. Это ведь люди — с ними всегда все может пойти не так, как ты планируешь.

Выдыхаю. Нет, не позволю сомнениям взять вверх! Быстро прокручиваю замок, распахиваю дверь и…застываю.

«Это что еще за хрень?!»

Глава 10. Приглашение. Амелия

17; Июнь

Пару раз моргнув, я приподнимаю бровь и приваливаюсь к дверному косяку плечом, разглядывая нашего гостя. Разумеется, это был не король собственной персоной — даже не обсуждался вариант, при котором его величество соизволило бы приехать к холопам в их лачуги. Меня скорее удивил