Последняя шутка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

брошусь под самосвал!

Покинув машину, наполненную скандалом с лёгкими элементами мордобития, Рита села в свою. Однако, стояли ещё пятнадцать минут. "Ауди" качалось от выяснения отношений внутри него. Когда оно резко сдало назад, делая крутой разворот, и вошло в поток, двигавшийся к центру, Рита едва успела за ним пристроиться.

Глава третья

Нет, не с Артёмом напилась Женька в кафе, а с тремя подругами – Галькой, Анькой и Зульфиёй. Был с ними мужик. Он, впрочем, не пил и ел исключительно овощной салат, поскольку являлся кроликом. Его звали Васька. Принадлежал зверёк Зульфие, однако в конце застолья вопрос о том, кому он принадлежит, стал вдруг почему-то открытым. Сошлись на том, что он принадлежит Женьке. Она не спорила. Так, с кроликом на руках, домой и пошла. Но пришла к Артёму. Точнее, к двери его квартиры. Стала стучать, а затем звонить. Никто не открыл. Поняв через полчаса, что, видимо, не откроют, но подолбив ещё минут десять, спустились Женька и её лопоухий спутник во двор.

Был уже давно двенадцатый час, но город ещё шумел. Три парня лет по четырнадцати на лавочке пили пиво. Женька взяла у них закурить, попросила выпить. Они велели показать задницу. Показала. Наглые домогательства пресекла. Высосав бутылку "Охоты", побрела к дому вдоль Вешняковской. Звёздочки над её головой качались и разлетались, как вертолётики. Кролик, которого она согревала своим дыханием, почему-то чувствовал себя плохо. Прохожие оборачивались ей вслед. Машины сигналили.

Со второй попытки открыв подъездную дверь, Женька поднялась на этаж пешком, потому что в лифте её частенько рвало. На это ушло минут двадцать пять. Оказавшись дома, она пустила кролика бегать, улеглась на пол и позвонила Артёму.

– Да, – сказал тот, мгновенно приняв звонок.

– А ты почему, скотина, мне не открыл? – напала на него Женька, – я все коленки отбила об твою дверь! Это хорошо?

– Женечка! Ты что, напилась?

– Ирка напивается, чтоб ей было не так обидно всяким козлам давать! А я выпиваю, если есть повод.

– Ну, и какой ты повод нашла?

Женька рассмеялась. Потом опять разозлилась.

– Это не твоего ума дело! Ты почему мне дверь не открыл?

– Так я ведь тебе сказал, что меня сегодня не будет дома! Я на работе.

– Пишешь портрет?

– Да, пишу портрет.

– Мужской или женский?

Артём вздохнул.

– Женечка, я тут вышел на лестницу покурить, и мне уже надо идти работать. Завтра мы с тобой встретимся. Я отвечу на все вопросы.

– А ты меня когда будешь рисовать?

– Когда пойдёт дождь.

– Тебя зовут не Артём! – заорала Женька.

– А как?

– Козёл!

Раздались гудки. Со всего размаху бросив мобильник в комнату, из которой немедленно после этого почему-то донёсся какой-то звон, Женька позвала:

– Васька, Васька! Иди ко мне! Я тебя хочу!

Но кролик не соблазнился. Женька заплакала. А потом её стало рвать.

Глава четвёртая

Ирка была очень благодарна своим коллегам за то, что те не подсаживались на колени к Серёже, хоть он подмигивал им, чтоб её позлить, и не предлагали приватный танец. Серёжа также вёл себя адекватно – на полуголых красавиц, конечно, пялился, и не только украдкой, однако деньги им в трусики не совал, по попкам не хлопал. Все остальные, включая девушек, это делали. Рита – тоже. Откуда вдруг у неё появились деньги, для Ирки с Марой так и осталось загадкой. Мальчишки все поуединялись со стриптизёршами за портьерами, где танцовщицы полностью раздевались и позволяли трогать себя за все части тела, кроме половых органов. Руслан, впрочем, уединился только отчасти, так как за ним попёрлась Карина – его невеста. Эта знойная девушка начала состязаться со стриптизёршей в красоте танца и раздевания. Но затмить профессионалку, к тому же трезвую, оказалось ей не под силу, и она в гневе чуть не убила всех. Её успокоили двойной порцией вермута. Отличилась также и Ирка. Еле уже держась на ногах, она взобралась на сцену, и, всех с неё разогнав, полезла на шест. Взвившись по нему до самого верха, стала соскальзывать вниз на попе, с раскинутыми ногами. Но тут её замутило. Хотя от сцены её пришлось отскребать, публика зашлась восторженным рёвом.

Бар был битком. Пришедшие праздновать двадцатидвухлетие сына главы нефтяной компании составляли малую часть толпы – Руслан пригласил лишь избранных, но все прочие вовлеклись в поток их безумия. Девушек заставляли плясать прямо на столах, а бедного именинника заставляли смотреть на это – подарок, мол, принимай! Бедным именинник был потому, что его невеста, больше уж не пытаясь соревноваться со стриптизёршами, хохотала в самое его ухо, громко крича: "Смотри, какая тощая задница!" или что-нибудь в этом роде. Такие танцы стоили дорого. Поздравители то и дело бегали в холл, к банкоматам. Каждый пытался с Русланом выпить. Но он пил мало, так как рассчитывал погонять по ночному городу. Самый экстравагантный подарок преподнесли ему Мара и Зелимхан, его близкий друг. Они вызвали певицу, которая лет пятнадцать назад орала, как говорится, из каждого утюга. Ей было уж за полтос, но песня про День рождения была встречена ликованием. Тем не менее, Рита решительно прогнала со сцены старую курицу, вырвав у неё микрофон, и сказала, что сейчас будет читать стихи.

– Не надо стихов! – запротестовала Мара, – это шантаж!

Однако, Руслан велел ей молчать, а Рите – читать. Звукорежиссёр убрал фонограмму, и Рита взялась за дело. На третьем стихотворении она сбилась и покраснела. Но ей похлопали. После этого удалым стритрейсерам бар стал тесен. Взяв по бутылке пива, они, а также Серёжа, Ирка и Рита вышли на улицу. Ирку, впрочем, вынесли на руках. И сразу засунули в "Гелендваген". Карина всё продолжала орать про тощие задницы. Остальные просили её заткнуться. Было два сорок пять. Блестящий асфальт Садового так и звал пожечь об него резину. Сняв туфли, Мара влезла на крышу своего "Ауди", и, раскинув тонкие руки, запела песню про День рождения. Её стали записывать на смартфоны со всех сторон.

– Русланчик, да я тебя с твоим "Мазератти" в жопу засуну! – вдруг прокричала она, не допев куплета, – давай поспорим на двадцать бутылок "Хеннесси", кто быстрее сделает круг по кольцу! Согласен?

– Давайте лучше я почитаю стихи, – предложила Рита, случайно облившись пивом, – я вроде вспомнила ту строку, на которой сбилась!

Её никто не услышал, так как Карина громко заметила, что у Мары – тощая задница.

– Принимаю вызов! – крикнул Руслан и твёрдой походкой направился к "Мазератти". Надир, его однокурсник, сказал, что он будет третьим, и, сев за руль своего "Рейндж Ровера", завёл двигатель. Рита, пискнув, что также хочет участвовать, села в "Форд", пребольно ударившись головой. Но "Форд" не завёлся. Она расстроилась так, что сразу уснула.

– Её нельзя отпускать одну, – сказал Зелимхан про Мару, которая босиком полезла за руль, – менты все на