Жили они долго и счастливо (ЛП) - Шоу Мэтт

Подойдя к входной двери, я вытряхиваю содержимое ящика на пол, прежде чем швырнуть его об кирпичи. Бесполезная попытка ослабить кирпичную кладку или истерика?

Не могу решить.

* * *

Камера видеонаблюдения в коридоре:

Сквозь помехи видно, как Ванесса стоит на коленях перед замурованным дверным проемом коридора и лихорадочно царапает цемент пластиковым ножом.

Угол камеры не позволяет нам увидеть ее прогресс.

Однако разочарование на ее лице ясно показывает его отсутствие.

3

Как прошел день?

Я не отвечаю.

Ну, мой день был довольно непродуктивным.

Я не признаю, что он здесь.

Для посторонних мы должны выглядеть как пожилая супружеская пара. Один партнер отчаянно пытается вовлечь другого в разговор.

Я фыркаю.

Я тебя люблю.

Я хмурюсь.

Было бы приятно услышать от тебя это в ответ...

Тебе придется очень долго ждать...

* * *

Камера видеонаблюдения столовой:

Кристально чистая картинка. Ванесса сидит за обеденным столом. Картонная миска с едой стоит перед ней. Нетронутая.

Что-то похожее на сломанную пластиковую ложку в ее правой руке.

* * *

Можешь улыбнуться мне?

Я поднимаю голову и притворно улыбаюсь камере видеонаблюдения в углу комнаты, прежде чем вернуться к своей тарелке с супом. Ненавижу камеры на стене. Я знаю, что они больше не записывают, но даже так они заставляют меня чувствовать себя неловко.

Может быть, завтра я сдеру эту хрень со стен...

Понятия не имею, зачем я приготовила суп, ведь я не голодна.

Мое подсознание, возможно, настаивает, чтобы я что-нибудь съела. Что-либо. Я спорю со своим подсознанием, какой смысл есть и сохранять силы, если из этого ада нет выхода?

Почему бы просто не сдаться?

Просто давайте покончим с этим.

Умори себя голодом.

Умри.

Не задумываясь, я вонзаю ручку пластиковой ложки в левое запястье и тяну вниз, отчаянно пытаясь вскрыть вены. Я не могу не всхлипнуть.

Болит, но только щиплет.

Кожа не рвется, и кровь даже не идет.

Я разочаровываюсь и, не задумываясь, возвращаюсь к тому, чтобы правильно держать ложку – за ручку. Через долю секунды я окунаю ее в суп, прежде чем отхлебнуть прямо с ложки.

Глотай.

Подсознание побеждает в этом раунде.

Приятно пахнет? Так и должно быть – это шикарный бренд.

Пошел ты.

Он продолжает говорить, но я игнорирую его. Я блокирую его мысли. Вместо этого концентрируюсь на попытке составить план.

Я делю свое время поровну между тем, чтобы соскребать цемент, и поиском другого способа выбраться из этого гребаного дома.

Я знаю, что кирпичи, вероятно, мой лучший выбор, но я не могу не чувствовать, что могла что-то упустить. Кроме того, дом не такой уж и большой – можно еще поискать, прежде чем посвятить все свое время соскребанию цемента.

Начни с цемента, а затем, когда у меня будет достаточно большая щель в бетоне, я могу попеременно царапать и пинать кирпичи. Может быть, когда они станут достаточно слабыми, они все просто провалятся, обнажив дыру, достаточно большую, чтобы из нее можно было выбраться?

Может быть.

Я просто хотела бы знать, чем все это закончится. Было бы просто приятно знать, что вся эта тяжелая работа окупится в долгосрочной перспективе.

Меня беспокоит, как долго я могу быть здесь.

На кухне еды хватит на месяцы, а то и на годы.

Мне не нужны годы здесь. Я скорее умру. Беглый взгляд в будущее подскажет мне, что мне лучше: побег из дома или бегство от жизни...

Еще супа.

Даже не думай об этом. Приходится оставаться на позитиве. Придется продолжать.

Приходится верить, что есть выход.

Господи! Я будто проповедую группе самопомощи. Просто доешь свой суп и заткнись, Ванесса.

Нет.

Не молчи.

Будет хуже, если я заткнусь. Жуткая тишина дома... его голос...

Нет.

Не молчи.

Все будет хорошо. Еще несколько дней, максимум неделя, и я выберусь. Вернусь к своим любящим маме и папе. Они, вероятно, рассердятся, что я не нашла способа связаться с ними. Но они будут злиться только потому, что их эмоции будут смешаны; чувство счастья, что я дома и злость, что их не было рядом, чтобы защитить меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

Камера видеонаблюдения столовой:

Усталое лицо Ванессы расплывается в улыбке. Первую искреннюю улыбку хоть одна из камер сумела поймать, как положено.

Она красивая, когда улыбается.

* * *

Первая ночь с мамой и папой... они, вероятно, закроют все двери в дом и задернут все шторы. Пытаясь сохранить все там, где и должно оставаться.

Я снова улыбаюсь, задаваясь вопросом, какую еду они закажут. Наверное, пиццу, зная, что мой отец тоскует по вкусу ветчины и ананаса... Серьезно, кто заказывает гавайскую пиццу?

Кроме моего отца.

Но я все еще люблю его.

Интересно, смогу ли я уговорить их заказать китайскую еду. Немного ребрышек в соусе барбекю... кисло-сладкая курица по-гонконгски, яйцо Фу Юнг и немного жареного риса.

Или, как его называет папа, жареные вши.

Каждый раз, когда он говорил это, заказывая рис, я закатывала глаза и желала, чтобы он заказал еду нормально.

На меня накатывает грусть – теперь я хочу услышать, как он это скажет.

Я бы все отдала, чтобы услышать, как он это говорит.

Образ тел моих мертвых родителей вспыхивает в моем сознании. Я крепко зажмуриваюсь, заставляя слезу течь по моей щеке, надеясь, что вид их мертвых тел не вернется, но это имеет противоположный эффект, и с закрытыми глазами я вижу только выражение их мертвых лиц.

Твой суп остынет.

Пошел ты!

* * *

Камера видеонаблюдения в столовой:

Ванесса поднимает миску с едой и швыряет ее через всю комнату. Она разбивается, не попадая в кадр. Брызги супа – единственное свидетельство того, что миска не приземлилась идеально, не пролив ни капли.

Она опускает голову на стол. Камера не улавливает звуки, но по тому, как вздрагивают ее плечи, можно предположить, что она плачет.

4

Я проснулась от стука по кирпичам, блокирующим входную дверь. Стук стал более безумным и полным решимости попасть внутрь после того, как я закричала, предупредив их, что я застряла здесь, в этой тюрьме.

– ПОМОГИТЕ МНЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ МНЕ! – кричу я во все горло.

Мой голос эхом разносился по пустому дому.

Не оставляй меня, пожалуйста.

Пошел ты!

– ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ МНЕ!

Я не могу разобрать их слова, но удары по кирпичам становятся все сильнее и сильнее.

Я чувствую это.

Вкус свободы.

Не могу не плакать – это слезы радости.

Еще несколько тяжелых ударов с другой стороны, и внезапно в стене появляется трещина, пропускающая дневной свет в коридор. Яркий солнечный луч прорвался сквозь меня, мгновенно согревая мою холодную кожу.

Дружелюбный голос с другой стороны:

- Там есть кто-нибудь?

– ПОЖАЛУЙСТА! ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! – снова кричу я.

Дружелюбный голос отвечает:

- Держись подальше от стены...

– ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ ЗДЕСЬ!

– Мы никуда не уйдем.

Более сильные удары разбиваются о кирпичи вокруг дыры, в результате чего появляется большая трещина - достаточно, чтобы я увидел, что с другой стороны двое мужчин. Один из них наклоняется и заглядывает в щель.

– Мы вытащим вас в кратчайшие сроки, – говорит он с ободряющей улыбкой.

Я улыбаюсь в ответ сквозь слезы.

Его друг наклоняется и тоже смотрит на меня сквозь стену...

ПИТЕР?!

– Я тебя люблю, – говорит он.