Комната с призраками - Монтегю Родс Джеймс

он будет иметь при себе.

Трудно даже пытаться описать то невероятное волнение, которое охватило Доннинга на платформе в Кройдоне. В последние дни ощущение опасности только усилилось, когда он заметил, что окутывавшее его черное облако стало как будто немного рассеиваться. Облегчение, как он уже знал, было недобрым предзнаменованием. Если Карсвеллу удастся ускользнуть от него, надежды не останется. А такое вполне могло случиться! Сам по себе слух о его намечавшемся путешествии мог оказаться уловкой. Те двадцать минут, что он мерил беспокойными шагами платформу и приставал к каждому носильщику с расспросами о поезде, оказались едва ли не самыми трудными в его жизни. Но вот подошел поезд, и он увидел Гаррингтона в окне одного из вагонов. Доннинг поднялся и, медленно проходя по вагону к купе, где ехали Гаррингтон и Карсвелл, с облегчением увидел, что поезд далеко не переполнен.

Карсвелл внимательно оглядел вновь вошедшего, но ничем не показал, что узнал его. Доннинг уселся наискось от него и постарался вычислить возможности желаемой передачи. Напротив Карсвелла и рядом с Доннингом на сиденьи грудой громоздились пальто и плащ Карсвелла. Нет, не стоит подсовывать ставы в карман: Доннинг уверится в спасении лишь в случае перехода проклятия из рук в руки. Был там еще и раскрытый портфель, внутри которого виднелись какие-то документы, – может, изловчиться и украдкой убрать его с глаз хозяина, чтобы Карсвелл забыл про эту вещь, выходя из вагона, а затем догнать и вручить ему потерю? План напрашивался сам собой. Как пригодился бы сейчас совет Гаррингтона! Но на это рассчитывать, увы, не приходилось.

Одна за другой тянулись минуты. Несколько раз Карсвелл поднимался и выходил в коридор; во время второй его отлучки Доннинг уже приготовился было столкнуть саквояж на пол, но спохватился, поймав остерегающий взгляд Гаррингтона. Противник наблюдал за происходящим в купе из коридора, возможно, желая выяснить, знакомы ли его попутчики друг с другом. По возвращении он выглядел явно встревоженным, и когда опять поднялся со своего места, возник проблеск надежды на успех, ибо что-то соскользнуло с его сиденья и с тихим шелестом спланировало на пол. Карсвелл снова вышел и на сей раз встал так, что его не было видно через окно в купейной двери. Доннинг поднял упавшее – и увидел, что у него в руках ключ к решению задачи в виде обложки, куда в конторе Кука вкладывают билеты. По обеим сторонам там были кармашки, и через секунду роковой став оказался в одном из них. Гаррингтон прикрывал товарища, встав у двери и делая вид, что поправляет шторку. Все было проделано как раз вовремя, потому что поезд стал замедлять бег перед Дувром.

Карсвелл почти сразу вернулся в купе. И в этот момент Доннинг, незнамо как уняв в голосе и жестах дрожь, подал ему куковскую обложку со словами:

– Не у вас ли это упало, сэр?

Карсвелл бегло посмотрел на лежавший внутри билет и ответил:

– Да-да, спасибо, весьма вам признателен.

Как и надеялся Доннинг, он сунул обложку в карман.

Даже в остававшиеся до прибытия в Дувр минуты, полные тревог, связанных с риском преждевременного обнаружения подброшенного листка, оба джентльмена заметили, что в купе вокруг них как будто начала сгущаться тьма, а воздух стал теплее. Карсвелл сделался подавленным и беспокойным: он притянул к себе груду одежды и затем вернул назад, будто содрогнувшись, после чего сел прямо и подозрительно оглядел попутчиков. Те, чувствуя дурноту, принялись собирать вещи; когда поезд остановился на станции «Дувр городской», обоим показалось, что Карсвелл вот-вот заговорит с ними. На коротком перегоне между городом и причалом они предпочли выйти в коридор. Конечной остановкой поезда должен был стать Пирс Принца Уэльского – не было ничего необычного в том, чтобы переждать этот короткий промежуток времени уже у самого выхода из вагона.

На пирс они сошли первыми, и так как пассажиров в поезде было очень мало, им пришлось бесцельно промаяться на платформе, чтобы дождаться, когда Карсвелл минует их со своим носильщиком. Только когда его спина была видна уже у самого трапа, они почувствовали, что могут теперь обменяться рукопожатиями и поздравить друг друга с успехом. Доннинг испытал такое облегчение, что чуть не потерял сознание. Пока он стоял, опершись на стену, Гаррингтон подошел несколько ближе к трапу.

Контролер проверил билет Карсвелла, и тот, нагруженный своими вещами, стал уже спускаться по сходням на борт, когда чиновник снова окликнул его:

– Прошу прощения, сэр, а тот, другой джентльмен показал билет?

– Какого дьявола вы имеете в виду? – раздался резкий голос Карсвелла.

Контролер окинул его сверху вниз испытующим взглядом.

– Дьявола?.. Да если б я знал, – пробормотал он себе под нос и повысил голос, вновь обращаясь к человеку внизу: – Виноват, сэр, померещилось. Это, видать, ваши вещи, а мне показалось… Извините великодушно.

Потом, когда Карсвелл скрылся, контролер сказал стоявшему рядом помощнику:

– У него не было с собой собаки, ты не заметил? Честное слово, готов поклясться, что он был не один… Ладно, теперь это не моя головная боль. Пусть там, на борту, разбираются. Они сейчас отходят. Еще неделя, и начнется период отпусков…

Не прошло и пяти минут, как вдали остались видны лишь кормовые огни парохода, длинная линия огней пирса в Дувре да высоко стоящая луна. Долго, долго сидели эти двое в комнате гостиницы «Лорд-Блюститель». Напряжение спало, но теперь их занимал новый вопрос. Имели ли они право обречь человека на гибель? В том, что Карсвелл погибнет, эти двое уже не сомневались. Быть может, им стоило хотя бы предупредить его?

– Ну, – сказал Гаррингтон, – если он убийца, как я и думаю, мы лишь воздали ему по заслугам. Но даже если вы желаете, чтобы он был предупрежден, каким, интересно, образом это можно было устроить?

– У него билет до Эббивилла, как я заметил, – сказал Доннинг. – Можно взять список постоялых мест, имеющихся там, и разослать телеграммы с таким текстом: «Проверьте, что лежит рядом с билетом. Доннинг». Так мне будет легче. Сегодня двадцать первое, то есть в запасе у Карсвелла целый день. Боюсь только, он разминется с предупреждением…

И все же они оставили текст для телеграмм клерку в своей гостинице. Трудно сказать, дошло ли послание до адресата; если дошло – было ли понято. Известно только, что вскоре после полудня двадцать третьего числа один турист из Англии изучал фасад церкви Святого Вулфрама в Эббивилле, которая в то время находилась на реставрации, и был убит на месте камнем, сорвавшимся с лесов северо-западной башни. Как было доказано,