Открытая дверь - Вера Александровна Колочкова

кто просит у тебя прощения, понимаешь?

– Нет… То есть я понимаю, конечно, но… Мне трудно сейчас пока даже думать об этом. Я очень устала, Саш… Ты уйди сейчас, ладно? Прости, что я тебя гоню, но мне надо побыть одной…

– Да, я уйду, конечно. Я понимаю тебя, очень хорошо понимаю. Сам через это недавно прошел, когда не мог жену простить… Но ты обещаешь мне подумать над всем этим? Просто подумать?

– Да, обещаю. Спасибо тебе… Я ж знаю, что ты искренне мне хочешь помочь, но я пока не готова… Даже говорить на эту тему не готова. Дверь за собой захлопнешь, ладно?

Саша снова сжал ее ладонь, потом встал со стула, вышел из кухни. Вскоре она услышала, как в прихожей хлопнула дверь.

Ушел… И странное ощущение после себя оставил. Будто изменилось что-то в окружающем пространстве, будто что-то пошло по-другому. И сама ее жизнь изменилась, будто раздумывала, в какую сторону повернуть. И думать ни о чем не хотелось, хоть и обещала Саше. Очень хотелось спать. Может, шампанское на нее так подействовало? Или эти слова его странные о прощении?

Хотя почему же странные? Наверное, что-то в этом и есть. И кто-то умеет войти запросто в эту дверь, именуемую прощением. Кто-то, но не она… Черт возьми, как же хочется спать, как сильно хочется спать!

Ушла в спальню, бухнулась на кровать и тут же уснула. Сон был крепким и вкусным – давно так не спала. И такое было чувство необычное в этом сне, будто сил для чего-то важного набиралась… Не сновидение, а именно чувство!

Когда проснулась, долго не могла понять, какое сейчас время суток. Утро? Ночь? Ну да, вроде ночь, за окном темно…

Нашла телефон, глянула на время. И вовсе еще не ночь, а половина двенадцатого. И сна больше ни в одном глазу. И зачем выспалась, спрашивается? Придется теперь всю ночь лежать и в потолок пялиться. Да еще и голова болит нестерпимо… Надо хоть до кухни дойти и воды попить.

Но вставать ужасно не хотелось. И еще что-то мешало… кроме недовольства собой и головной боли. Мысль какая-то нехорошая шевелилась внутри. Или ощущение неприятное… Да, пожалуй, ощущение, похожее на обиду.

И поняла вдруг, что это за ощущение! Вернее, и впрямь обида! И даже будто словами эта обида облеклась, произнесенными Сашиным голосом! Как же он это сказал, если вспомнить? Мол, произносишь это все будто страшное заклинание? Про то, как сидела на скамейке в парке с ребенком на руках, как пойти тебе было некуда? И не раз, и не два уже произносила его, наверное, и уже оно собственной притчей во языцех стало? Привыкла к этому заклинанию, сроднилась, больше и жизни своей без него не представляешь, да?

Вспомнила все дословно почти, и кровь ударила в голову, даже почувствовала, как слезу из глаз вышибло – да как он посмел вообще? Почему он в таком тоне с ней разговаривал, почему она ему это позволила? Она ж открылась так доверчиво, рассказала все. А он…

А что он? Пожалеть ее должен был, что ли, как маленькую обиженную девочку? По головке погладить? Этого она от него хотела, да?

Самой стыдно признать, что да… Именно этого и хотела. Чтобы пожалел, чтобы заклеймил презрением обидчиков. Да и по всем канонам должен был заклеймить, если сочувствует, если ее понимает… А он… А он! Мало того, что не заклеймил, так еще и простить этих обидчиков посоветовал! Мол, ей это прощение больше нужно, чем им! Чтобы тяжесть обиды в себе не таскать! Философ доморощенный… Простить ей надо, смотрите-ка… Щас, ага! Знаем мы про это прощение, слышали… Еще бы про смирение рассказал и про то, что надо левую щеку подставить, когда тебя по правой ударили. Да за кого он ее держит вообще?

Так себя распалила, что пить хотелось уже нестерпимо. Встала, пошла на цыпочках на кухню: Вику бы не разбудить… Тихонько заглянула к ней в комнату, увидела, что кровать пуста… Господи, да что же это такое? Где же она? Время почти двенадцать часов!

И забыла, куда шла, бросилась обратно в спальню, кликнула Викин номер. Сжалась вся в нетерпении ожидания – погоди, доченька, сейчас я тебе устрою ночные гуляния!

Звонки были длинными и занудными, было ясно, что сейчас они оборвутся механическим голосом оператора – простите, мол, абонент сейчас не может ответить, перезвоните позже. Или еще что-нибудь в этом роде… Что он вне зоны доступа, например. Обычно Вика сразу отвечает, когда она ей звонит…

Может, не слышит просто? Телефон запихнула поглубже в рюкзак и не слышит? Но все равно время-то должна чувствовать, ведь они давно уже договорились, что все гуляния не позже одиннадцати!

А может, Соня знает, где Вика? Может, она ей ответит?

Сонин телефон тоже выдавал длинные гудки, но почему-то на душе легче стало. Значит, Вика не одна, она вместе с Соней… Просто обе находятся где-то вне зоны доступа. Бывает, что ж… Главное, они вместе…

Хотя чего уж душой кривить, вовсе не тому она сейчас обрадовалась, что Вика гуляет вместе с Соней! А тому обрадовалась, что если она с Соней гуляет, то Юры рядом нет. Потому что Соня была бы третьей лишней…

Господи, глупые какие вычисления она строит, сама себя ими успокаивает! Если бы да кабы, значит да не значит… Надо просто точно узнать, дома Соня сейчас или нет!

Кликнула номер Саши, начала ходить нервно по комнате – ну хоть ты ответь… Пожалуйста, ну!

– Да, Ирина… Я слушаю… – услышала наконец его ровный и тихий голос.

– Скажи мне, Соня дома? – спросила нервно и коротко, почти с истерикой.

– Да, дома… – растерянно подтвердил Саша. – А что случилось, Ирина? Что у тебя с голосом?

– А почему она тогда на мои звонки не отвечает?

– Да не слышит просто… Она в ванной сейчас…

– Позови ее к телефону, слышишь? Я только спрошу! Пожалуйста, Саш! Мне очень нужно!

– Ладно, сейчас…

Было слышно, как он идет по коридору в сторону ванной, как стучит в дверь, как говорит виновато:

– Сонь, извини… Возьми телефон, пожалуйста, я его в дверную щель просуну… Это Викина мама звонит, что-то срочное…

Вскоре она услышала удивленный Сонин голосок:

– Да, теть Ир? Что случилось?

– Это я тебя должна спросить, что случилось, Сонечка! Где Вика, почему ее до сих пор дома нет?

– Я… я не знаю. Но она скоро придет, не волнуйтесь, пожалуйста…

– Она с Юрой, да? Говори прямо,