Преобразователь - Ольга Голосова

– М-да.

Седовласый потер переносицу и качнулся на стуле, отчего из-под стола показались его идеальной голубизны джинсы.

Увидев эту голубизну, мужчина за столом окончательно взъярился и, отбросив мушкет, со злостью хлопнул папкой с бумагами о столешницу.

– И когда вы наконец перестанете являться на совещание в штатском? Это нарушение устава, в конце концов! И сядьте нормально, полковник. Вы не в итальянской пиццерии, а на приеме у генерал-майора, вашего непосредственного начальника, между прочим.

«Сенатор» сверкнул очками, съехавшими на кончик патрицианского носа, и принял уставную позу. Генерал-майор вспотел затылком, но ссору продолжать не стал. Черт их разберет, этих международников. Сегодня полковник, завтра – президент…

– Итак, что там с Ватиканом, доложите.

– Фонд «Согласие» так же обеспокоен сложившийся ситуацией, как и мы. Представители Московской патриархии, входящие в Совет, согласны со своими коллегами. Никто не ожидал появления вакцины так быстро. Для нас это мощное бактериологическое оружие, для них – один из симптомов Апокалипсиса.

Генерал-майор фыркнул и потянулся за сигаретой.

– Никак не могу привыкнуть к их дурацкой терминологии. Неужели они и вправду верят во всю эту ерунду?

Седовласый пожал плечами в пиджаке от Валентино.

– Верят, не верят… Как однажды заметил один ваш коллега: «Что есть истина?»81

– Это какой еще коллега?

– Пятый прокуратор Иудеи, всадник… В общем, командовал крупным воинским подразделением и осуществлял миротворческую миссию в горячей точке Римской империи. Хотя… – седовласый посмотрел на перстень, надетый на средний палец правой руки. – Мне кажется, что все‑таки верят. Иначе зачем этот сыр-бор? Они знали о крысах гораздо раньше нас. Нас, прямо скажем, и в помине еще не было. Не было ни Разбойничьего приказа и Тайной канцелярии, ни Ваньки-Каина, ни даже Малюты Скуратова, так фанатично истребляющего всех, кто напоминал ему крыс. И что смешно: ведь ни разу не угадал, дурачок. И с крысоловами они начали сотрудничать гораздо раньше нас.

– А «Стрелы Всевышнего»?

Из груди любителя пиццерий вырвался вздох отчаяния.

– Ну, причем здесь фундаменталисты? Почему все разговоры заканчиваются талибами, ваххабитами или, на худой конец, атомной бомбой, которую тайно мастерят в Тегеране? Крысы сидят на нефти и алмазах уже сотни лет, и все наши попытки уничтожить их обречены на провал. Попробуйте уничтожить Ротшильдов и…

– Сидит же Ходорковский!

– Ну, Абрамович-то не сидит! Ходорковский всего лишь человек, чего вы от него хотите?

– Того и гляди Лужков сядет… – невпопад вздохнул генерал-майор. – А тут еще новый мэр со своими идеями чистки рядов и татарскими замашками… просто 37 год какой-то.

– Монгольское иго…

Оба мужчины замолчали. Один курил сигарету, другой – тонкую сигариллу. По кабинету плавал сизый дым, клубы которого нехотя всасывались в кондиционер.

– Так что вы предлагаете?

– Теперь будем брать его в Москве. Он обязательно заявится сюда, в Роспатент, ему же надо получить формулу!

– А мы ее за него получить не можем?

– А крысы? А крысоловы? Много нас тут, желающих. Совет предлагает уничтожить его вместе с вакциной. Просто стрелять на поражение, а формулу изъять и… – седовласый приствистнул, – и в топку. Но Совет понимает, что мы не отступимся от такого открытия. Поэтому они не спускаюn с нас глаз. И не забывайте, в свете сегодняшних раскладов и всякой симфонии государства и Церкви мы не можем их тупо продинамить. «Согласие» – организация мирового масштаба, и никому кроме Господа Бога не известно, кто в нее входит. Иногда мне кажется, что в нее вхожу даже я. Ну‑ну, шутка… Хотя по заданию Центра я действительно в нее вхожу.

– Каковы ваши дальнейшие действия?

– Итак, план прост, но забавен…

Глава 20

SMS-ка

Волоча за собой перебитые задние лапы, крыса из последних сил ползла к спасительной дыре. Еще немного, и она нырнет в темноту. Там, даже полудохлую, ее никто не сможет поймать… Но человек поднял лопату и, насладившись тщетными надеждами твари, перерубил ей позвоночник. Крыса взвизгнула, из ее пасти и ушей хлынула кровь. Человек усмехнулся и ногой откинул крысу в кусты – на поживу воронам и муравьям.

Маша проснулась от безысходного ужаса. Этот сон снился ей нечасто, но каждый раз, причудливо меняясь в деталях, в главном он оставался постоянен: ощущение смерти и мука от ее неизбежности. Сон за сном лопата методично перерубала ей позвоночник, и, просыпаясь, она чувствовала во рту соленый вкус крови.

В этот раз все было так же. Заснуть снова она даже и не пыталась, а потянулась за пультом от телевизора. В темноте она видела прекрасно, и ночник над головой являлся скорее данью декору, чем насущной необходимостью.

Хотелось пить, но вылезать из под одеяла было страшно. Смертная тоска затаилась в углах комнаты, и девушка в который раз обругала себя за забывчивость: – нет бы заранее поставить на столик воду. Маша глубоко вдохнула и осторожно нащупала ногами тапочки. Подавляя тревожную дрожь в ногах, встала и, накинув халат, отправилась на кухню. Но, не дойдя, зачем-то свернула в ванную и включила свет. Долго смотрела на себя в зеркало, потом взяла с полки купленный накануне вечером тест на беременность.

«Как все буднично», – пробормотала она и пошла на кухню за чашкой.

«Буднично все ужасно», – повторила она, глядя на две полоски несколько минут спустя. Откуда-то возникли слезы и противная испарина на лбу. Она закусила губу, выбросила тест в мусорное ведро и пошла за телефоном. Не попадая в кнопки, набрала всего два слова: «Я беременна». SMS-ка пискнула и улетела.

* * *

Айфон, лежащий на стеклянной крышке журнального стола, звякнул. Мужчина быстро схватил его и поднес к глазам.

«Я беременна» – прочел он раза три вслух, пока наконец, крепко сжимая трубку в руках, не расхохотался. Дрожа от радости, как охотничья собака, он налил себе виски и выпил. Пара капель упала на голубые джинсы, но он этого не заметил.

* * *

Сергей вздрогнул и обернулся. Кажется, он потерял что-то важное. Привычным жестом он хлопнул себя по карманам чужих штанов и выругался. Телефон с Машиным номером остался у них.

Глава 21

Кловин. Смерть Бьянки

Целый год прошел с тех пор, как она покинула эти места. За год многое может случиться.

Она шла и вспоминала. Вспоминала его объятия, его поцелуи, его ласки. Его жаркий шепот и смех, похожий на переливы ручья. До той ночи она не знала, что такое счастье. Счастье быть с ним, дышать с ним одним воздухом, вдыхать его запах, чувствовать прикосновения его рук… Каждый его взгляд вливал в нее жизнь, и как теперь быть, если его нет?

Путница встряхнула головой, отгоняя воспоминания. Острая тоска по потерянному мужчине кольнула ее в самое сердце. Поежившись от холода, она подняла голову и огляделась. Накануне ударил мороз, грязь смерзлась в комья и мешала идти. Но закутанная в коричневый суконный плащ, она упрямо шагала по обочине разбитой дороги вдоль кромки леса, вдоль бескрайних голых полей. Холодный ветер с крупинками снега пронизывал ее до костей, и, чтобы сохранить тепло она согнулась до земли. На плече женщины болталась кожаная котомка, затянутая простой веревкой. Путница прятала красные замерзшие руки в рукава, тщетно пытаясь хоть немного их согреть.

Мысли ее блуждали где-то далеко отсюда, и она встряхивала головой, пытаясь отогнать назойливые воспоминания. К чему снова и снова возвращаться к давно передуманному и вечно ноющему где-то внутри?

Невдалеке раскинулся небольшой лесок. Надо бы свернуть туда, может, он укроет ее от ледяного ветра. До ближайшего жилья идти неизвестно сколько, велика опасность сбиться с дороги. Убогие деревеньки были разбросаны по этому пустынному, сожженному войнами и голодом краю слишком далеко друг от друга. Недолго думая женщина свернула в лес и некоторое время брела по нему, то и дело оглядываясь и принюхиваясь в поисках живой души. Но ветер нес с собой лишь запахи мокрого снега, прелых дубовых листьев и пустоты. Можно отыскать какую-нибудь берлогу и переночевать там. Возможно, ей повезет и волки не доберутся до нее. А даже если и сожрут, кроме нее об этом никто не узнает. Женщина усмехнулась. Лучше сдохнуть. Она сама не понимала, зачем спустя год она вернулась туда, где спрятала медальон – призрачный символ призрачной власти. Но она вернулась и забрала его. Отшельника она не застала и, напрасно прождав его возле заиндевевшего колокола до самого вечера, вытащила реликвию из тайника и отправилась в обратный путь. Вначале надежда найти Билэта еще теплилась в ней, но с каждым днем она таяла как мокрый снег, засыпающий черные студеные ручьи, из которых она пила по дороге. Билэт исчез. Крысы ничего не могли рассказать ей, попытки Жозефа разузнать что-либо про опального крысолова от своих соплеменников тоже не принесли результата. Кловин верила, что она еще встретит отца своего ребенка, но вместе с жаждой увидеть Билэта она испытывала ужас только от одной мысли, что он отнимет его у нее. Тогда необъяснимая власть Билэта над ней станет безграничной.