Орел приземлился - Джек Хиггинс

Лицо Бена было в поту, он стонал и метался. В палате стоял неприятный запах гниющего мяса. Когда Дас разбинтовал колено, Рубен, взглянув, отвернулся. Страх подкатил к его горлу как желчь.

— Бен, — прошептал он.

Гарвальд открыл глаза. Казалось, в первое мгновение он не узнал брата. Потом, слабо улыбнувшись, спросил:

— Сделал, Рубен, малыш? Избавился от него?

— Пепел к пеплу, Бен.

Гарвальд закрыл глаза. Рубен повернулся к Дасу:

— Очень плохо?

— Очень. Похоже на гангрену. Я предупреждал его.

— О, господи, — сказал Рубен. — Я знал, что его надо было отправить в госпиталь.

Глаза Бена открылись и лихорадочно заблестели. Он схватил брата за руку:

— Никакого госпиталя, слышишь? Ты что хочешь сделать? Дать этим чертовым полицейским щелку, которую они безуспешно ищут годы?

Он откинулся на подушки, закрыв глаза. Дас сказал:

— Есть один шанс. Лекарство пенициллин. Слышали о нем?

— Конечно. Говорят, оно творит чудеса. На черном рынке стоит целое состояние.

— Да, в подобных случаях оно действительно творит чудеса. Вы можете достать? Сегодня, сейчас?

— Если оно есть в Бирмингеме, вы его получите в течение часа. — Рубен подошел к двери. — Но если он умрет, вы последуете за ним. Я обещаю.

Он вышел, и дверь за ним захлопнулась.

* * *

В этот момент в Ландсвоорте «дакота» оторвалась от взлетной полосы и повернула к морю. Герике времени зря не терял. Он поднял самолет до тысячи футов, заложил правый вираж и полетел к берегу, теряя высоту. Штайнер и его команда приготовились к прыжку. Они были в полном боевом облачении британских парашютных войск, оружие и снаряжение сложены в подвесные мешки на английский манер.

— Внимание! — приказал Штайнер.

Команда стояла в затылок, зацепив карабин парашюта за фал вытяжного парашюта, проверяя, хорошо ли подтянуты ремни у впереди стоящего. Штайнер присматривал за Гарви Престоном, последним в цепочке. Англичанин дрожал. Штайнер чувствовал это, когда подтягивал его ремни.

— Пятнадцать секунд, — сказал он. — Времени у вас немного, понятно? И зарубите себе на носу: если вы собираетесь ломать ноги, то только здесь, а не в Норфолке.

Все рассмеялись. Штайнер подошел к началу цепочки, и Риттер Нойманн проверил его ремни. Как только над головой замигала красная лампочка, Штайнер открыл люк. Все услышали неожиданный рев ветра.

Герике сбавил газ и пошел на снижение. Был отлив, и широкие мокрые песчаные отмели светлели при лунном свете, простираясь до бесконечности. Сидящий рядом с Герике Бомлер напряженно следил за альтметром.

— Пора! — закричал Герике.

Над головой Штайнера вспыхнул зеленый свет, и он похлопал Риттера по плечу. Молодой старший лейтенант, а за ним и вся команда быстро прыгали вниз. Но Престон стоял, приоткрыв рот и уставившись в ночь.

— Пошел! — крикнул Штайнер и схватил его за плечо.

Престон вырвался, держась за стальную стойку. Он покачал головой, беззвучно шевеля губами.

— Не могу! — наконец, выдавил он. — Не могу!

Штайнер дал ему пощечину, схватил за правую руку и швырнул к открытому люку. Престон уцепился обеими руками. Штайнер пнул его ногой в зад и выбросил в люк. Затем прыгнул сам.

Когда прыгаешь с высоты четырехсот футов, не успеваешь испугаться. Престон почувствовал, что перекувыркнулся, затем ощутил внезапный рывок, щелчок парашюта — и повис, раскачиваясь, под зонтиком цвета темного хаки.

Картина была фантастической. Бледная луна на горизонте, плоский мокрый пляж; кремовая линия прибоя. Престон ясно видел у пирса торпедный катер, людей, наблюдавших за парашютистами, и дальше на песке ряд смятых парашютов, которые собирали приземлившиеся. Он посмотрел вверх, увидел над собой слева Штайнера, и ему показалось, что тот спускается очень быстро.

Вещевой мешок, болтавшийся на фале, прикрепленном к поясу, ударился с громким звуком о песок, предупреждая Престона приготовиться. Он опустился жестко, слишком жестко, перевернулся и — о, чудо! — оказался на ногах, а парашют вздымался в лунном свете, как таинственный бледный цветок.

Престон сделал движение, чтобы, как его учили, свернуть парашют, и вдруг замер на четвереньках, объятый огромной радостью, чувством могущества, подобного которому он никогда в жизни не испытывал.

— Я прыгнул! — громко крикнул он. — Я утер нос этим ублюдкам. Я прыгнул! Прыгнул! Прыгнул!

* * *

В лечебнице в Астоне Бен Гарвальд неподвижно лежал на кровати. Рядом с ним стоял Рубен и наблюдал, как доктор Дас проверяет стетоскопом, бьется ли сердце Бена.

— Ну как? — требовательно спросил Рубен.

— Еще жив, но это уже конец.

Приняв решение, Рубен схватил Даса за плечо и швырнул к двери:

— Немедленно вызовите скорую помощь. Я отвезу его в госпиталь.

— Но это значит, что придет полиция, мистер Гарвальд, — сказал Дас.

— А мне все равно, — прохрипел Рубен. — Я хочу, чтобы он жил, понятно? Это ведь мой брат! А ну, двигайся!

Он открыл дверь и вытолкнул Даса. Когда вернулся к кровати, на глазах у него были слезы.

— Обещаю тебе одно, — запинаясь, сказал он, — я заставлю этого коротышку, ирландского ублюдка, поплатиться за все, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Глава 13

Из своих сорока пяти лет Джек Роган прослужил в полиции почти четверть века, достаточно долгий срок, когда работаешь в три смены и чувствуешь нелюбовь соседей. Но такова участь полицейского, что и следовало ожидать, как он часто говорил жене.

Было девять тридцать во вторник, второго ноября, когда Роган вошел в свой кабинет в Скотланд-Ярде. По правилам ему не надо было приходить. Проведя долгую ночь в Масуэлл Хилле, где он допрашивал членов ирландского клуба, он имел право поспать несколько часов, но сегодня надо было немного разобраться с бумагами.

Не успел Роган сесть за стол, как раздался стук в дверь, и вошел его помощник, детектив-инспектор Фергус Грант. Грант был младшим сыном вышедшего в отставку полковника индийской армии. Закончил Уинчестер и Гендонский полицейский колледж, представитель нового поколения, призванного революционизировать полицию. Несмотря на это, они с Роганом хорошо сработались.

Роган сделал предупредительный жест:

— Фергус, я хочу только подписать несколько писем, выпить чашку чая и уехать домой спать. Ночь была адская.

— Знаю, сэр, — сказал Грант. — Но дело в том, что мы получили довольно необычное донесение от полиции города Бирмингема. Я подумал, что оно может вас заинтересовать.

— Именно меня или ирландскую секцию?

— И вас и секцию.

— Ладно. — Роган откинулся на стуле и начал набивать трубку табаком, беря его из потертого кожаного кисета. — Читать мне не хочется, поэтому перескажите.

— Слышали ли вы, сэр, о человеке по имени Гарвальд?

Роган помолчал.

— Вы имеете в виду Бена Гарвальда? Он многие годы доставлял нам неприятности. Самый крупный мошенник в центральных графствах Англии.

— Он умер сегодня рано утром. Гангрена от пистолетной раны. В госпиталь попал слишком поздно.

Роган зажег спичку:

— Есть у меня знакомые, которые могли бы сказать, что это лучшая новость за многие годы, но каким боком это касается нас?

— Правую коленную чашечку ему прострелил ирландец.

Роган уставился на него:

— Это уже интересно. Обычное наказание, применяемое ИРА, когда кто-нибудь пытается обмануть. — Он выругался, когда спичка в левой руке прогорела до пальцев, и бросил ее. — Как звали ирландца?

— Мерфи, сэр.

— Возможно. Что-нибудь еще?

— У Гарвальда есть брат, который так убит его смертью, что раскололся совсем. Он хочет, чтобы друга Мерфи взяли под ноготь.

Роган кивнул:

— Придется посмотреть, можем ли мы ему сослужить эту службу. А в чем дело?

Грант рассказал ему подробности. Роган нахмурился:

— Армейский грузовик, «джип», краска цвета хаки? Для чего ему все это нужно?

— Может, сэр, собираются напасть на армейский лагерь, чтобы захватить оружие?

Роган подошел к окну:

— Нет, этого я не принимаю без убедительных доказательств. Они не способны осуществить такой план, и вы это знаете. — Он вернулся к столу. — Мы перебили хребет ИРА здесь, в Англии, и в Ирландии. Люди де Валера интернировали большинство из них в лагеря. — Он покачал головой. — Подобная операция в нынешней обстановке бессмысленна. А что говорит об этом брат Гарвальда?

— Он считает, что Мерфи подготавливает налет на воинский склад или что-то в этом роде. Вы ведь знаете такие дела? Въезжают переодетые солдатами на армейском грузовике…

— И выезжают с виски и сигаретами на пятьдесят тысяч фунтов. Это уже было, — сказал Роган.

— Значит, Мерфи еще один вор такого рода, сэр? Что подсказывает вам интуиция?