Рейтинговые книги
Читем онлайн Фавориты Фортуны - Маккалоу Колин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 256

— Вноси его!

Внутри, когда тело ее мужа положили на пол, она распорядилась:

— Отрежь его голову. Я отошлю ее Сулле в подарок.

И Бастия сдержала слово. Она послала голову мужа Сулле с поздравлениями. Но рассказ, услышанный Суллой от несчастного управляющего, которому хозяйка приказала доставить свой дар, был не в пользу Бастии. Сулла передал голову своего старинного врага одному из военных трибунов и прибавил равнодушно:

— Убей ту женщину, которая прислала мне это. Я хочу, чтобы она умерла.

* * *

Итак, счет был почти закрыт. За исключением Марка Лампония из Лукании, все остальные сильные враги, которые противились возвращению Суллы в Италию, были мертвы. Если бы Сулла захотел, он действительно мог бы провозгласить себя царем Рима, и никто не посмел бы оспаривать это.

Но Сулла нашел решение, более подходящее человеку, который твердо верил во все традиции республиканского mos maiorum. И поэтому он ехал по Большому цирку, совершенно не думая о такой возможности.

Он стар и болен и все свои пятьдесят восемь лет вынужден был бороться с бессмысленными обстоятельствами и событиями, которые следовали друг за другом, лишая его справедливого вознаграждения, законного места, которое он должен был занять по праву рождения и способностей. Ему не предлагали выбора, не давали никакой возможности подняться по cursus honorum законным путем, с честью. На каждом повороте дороги кто-то или что-то преграждало путь и делало невозможным следовать прямо. И вот он едет по пустому Большому цирку, сорокавосьмилетний инвалид, терзаемый двойственным чувством — торжества и потери. Властелин Рима. Первый Человек в Риме. Наконец он оправдан и реабилитирован. И все же разочарование — из-за возраста, уродства, скорого приближения к последней черте — отравляло его радость, разрушало удовольствие, причиняло острую боль. Как поздно пришла эта горькая победа, как изувечена она…

Сулла не думал о Риме, который находился сейчас у него в руках, с любовью или с идеализмом. Цена заплачена слишком высокая. Его не прельщала работа, которой, как он знал, ему придется заняться. Больше всего он нуждался в мире и покое, в исполнении тысячи сексуальных фантазий, в головокружительных пьяных кутежах, в полной свободе от забот и ответственности. Так почему же он не должен иметь всего этого? Из-за Рима, из-за долга. Невыносима сама мысль о том, что он должен прекратить работу, когда так много еще не сделано. Единственная причина, по которой он ехал по пустому Большому цирку, заключалась в том, что он знал: предстоит гора разных дел. И он должен переворотить эту гору. Ведь никто больше не мог этого сделать.

Он решил собрать вместе Сенат и народ на Нижнем Римском Форуме и обратиться к ним с ростры. Всей правды он, конечно, не скажет — кажется, Скавр называл его равнодушным к политике? Сулла не помнил. Нет, в нем слишком много от политика, чтобы быть совершенно правдивым. Поэтому Сулла умно проигнорировал тот факт, что это он прикрепил первую голову к ростре — голову Сульпиция, чтобы напугать Цинну.

— Эта отвратительная практика, которая появилась совсем недавно! Рим еще не знал ее в те дни, когда я был претором по гражданским делам. — И Сулла повернулся, показав на ряд насаженных голов. — Но она не прекратится, если должные традиции mos maiorum не будут полностью восстановлены и старая любимая Республика вновь не поднимется из руин, в которые ее превратили. Я слышал, как говорили, будто я намерен провозгласить себя царем Рима. Нет, квириты, не намерен! Чтобы приговорить себя на те годы, что мне остались, к интригам и заговорам, мятежам и ответным ударам? Нет! Этому не бывать! Я долго и много трудился на службе у Рима и заработал награду. Я желаю провести последние дни свободным от забот, свободным от ответственности — свободным от Рима! Так что одно я вам могу обещать, и Сенату, и народу: я не буду царем Рима. Меня не радует ни единая лишняя минута, проведенная у власти, — у власти, которую я вынужден не выпускать из рук до тех пор, пока моя работа не будет завершена.

Вероятно, никто в действительности не ожидал этого, даже те, кто были так близки Сулле, как Ватия и Метелл Пий. Но когда Сулла продолжил, некоторые начали понимать, что Сулла поделился секретами с другим человеком, принцепсом Сената Луцием Валерием Флакком, который стоял на ростре рядом с ним и не выглядел удивленным.

— Консулы мертвы, — продолжал Сулла, рукой показывая на головы Карбона и Мария-младшего, — и фасции должны вернуться к Отцам, их надо положить на место в храме Венеры Либитины, пока не будут выбраны новые консулы. Рим должен иметь интеррекса. На это существует специальный закон. Наш принцепс Сената Луций Валерий Флакк — старший патриций Сената, своей декурии, своего рода. — Сулла повернулся к Флакку, принцепсу Сената. — Ты будешь интеррексом. Пожалуйста, прими эту должность со всеми ее обязанностями на пять дней.

— Пока все хорошо, — прошептал Гортензий Катулу. — Он сделал именно то, что должен был сделать, — назначить интеррекса.

— Помолчи! — буркнул Катул, которому трудно было разбирать невнятную речь Суллы.

— Прежде чем наш лидер Палаты возьмет в свои руки ведение этого собрания, — медленно и тщательно подбирая выражения, проговорил Сулла, — несколько слов еще хотел бы сказать я. Я приложу все силы к тому, чтобы Рим оставался в безопасности, чтобы никто не пострадал. Закон будет для всех. Республика вернет себе славу. Но это все должно явиться результатом решений нашего интеррекса, поэтому я больше не буду говорить об этом. А вот о чем я действительно хочу поговорить с вами, так это о том, что рядом со мною служили замечательные люди и настало время поблагодарить их. Я начну с тех, кого сегодня здесь нет. Гней Помпей, который обеспечил урожай зерна с Сицилии и тем самым гарантировал, что Рим не будет голодать этой зимой. Луций Марк Филипп, который в прошлом году обеспечивал урожай с Сардинии, а в этом году вынужден был сражаться с человеком, которого послали против него, Квинтом Антонием Бальбом. Он принял вызов Антония — и тот мертв. Сардиния в безопасности. В Азии я оставил троих великолепных воинов, чтобы они позаботились о самой богатой, самой драгоценной провинции Рима, — Луция Лициния Мурену, Луция Лициния Лукулла и Гая Скрибония Куриона. А здесь со мной стоят мои самые преданные сторонники, не покинувшие меня в трудные дни, в дни отчаяния: Квинт Цецилий Метелл Пий и его легат Марк Теренций Варрон, Публий Сервилий Ватия, старший Гней Корнелий Долабелла, Марк Лициний Красс…

— О боги, списку нет конца! — проворчал Гортензий, который любил слушать только себя и особенно ненавидел слушать тех, чьи ораторские способности были столь ужасны, как у Суллы.

— Он закончил, он закончил! — нетерпеливо прервал его Катул. — Пошли, Квинт, он зовет Сенат в Курию. Больше сладких песен на Форуме не будет. Пошли быстрее!

Курульное кресло занял Луций Валерий Флакк, принцепс Сената, в окружении поредевшего состава магистратов, которые еще остались в Риме и не погибли. Сулла уселся справа от курульного подиума, вероятно, там, где и намеревался сидеть впредь — в переднем ряду консулов, экс-цензоров, экс-преторов. Однако он не снял доспехов, а этот факт говорил сенаторам о том, что Сулла ни в коем случае не отказался от полного контроля над происходящим.

— В календы ноября, — начал Флакк своим хриплым голосом, — мы чуть не потеряли Рим. Если бы не мужество и стремительность Луция Корнелия Суллы, его легатов и его армии, Рим находился бы сегодня во власти Самния, а мы проходили бы под ярмом, как делали после проигранной битвы у Кавдинского ущелья. Но не буду больше об этом! Самний побежден, Луций Корнелий победил, и Рим в безопасности.

— Продолжай же! — прошептал Гортензий. — Боги, он с каждым днем все больше дряхлеет.

И Флакк продолжал, ерзая на стуле, потому что ему было неудобно.

— Однако даже если война и окончилась, у Рима много других неприятностей, которые не дают ему покоя. Казна пуста. Храмы ограблены. Улицы словно вымерли. В Сенате не хватает людей. Консулы мертвы, и только один претор остался из шести, которых избрали в начале этого года. — Он помолчал, глубоко вздохнул и, собравшись с духом, произнес то, что велел ему сказать Сулла: — Фактически, почтенные отцы, Рим уже переступил ту черту, за которой возможно обычное управление. Римом должна управлять твердая рука. Единственная, способная поставить Рим на ноги. Мой срок интеррекса — пять дней. Я не могу провести выборы. За мной последует второй интеррекс, тоже только на пять дней. Предполагается, что он проведет выборы. Может так получиться, что он не сможет провести эти выборы. В этом случае попытку предпримет третий. И так далее, и так далее. Но этого, назначенного наспех, управления недостаточно. Время не терпит. Я вижу лишь одного человека, способного принять необходимые меры. Но он не сможет сделать всего, будучи только консулом. Поэтому предлагаю другое решение. Я попрошу народ принять его в своих центуриях, имеющих преимущество при голосовании. Я попрошу народ Рима подготовить и провести lex rogata, согласно которому Луций Корнелий Сулла будет назначен диктатором Рима.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 256
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фавориты Фортуны - Маккалоу Колин бесплатно.

Оставить комментарий