Холодные сердца - Лайза Джуэлл

Пока что мне светит одно из двух.

А) Вернуться в коммуну, пережить то, что меня там ждет (знаю, ни один из вас не желает даже про это слышать, но, видит бог, я люблю ее, люблю всем сердцем), и продолжать надеяться, что вы когда-нибудь примиритесь с этим, хотя на самом деле этого не случится никогда.

Б) Махнуть рукой, притвориться, что ничего такого в моей жизни вообще не было, и ждать, что, возможно, вы все меня простите.

Выбор Софи, ей-богу…

А пока самое последнее фото Тиа. Ей сейчас пять с половиной. Она просто умница. Называет меня папой, если вам это интересно, и хотела бы в один прекрасный день увидеть всех вас, своих теть, кузин и кузенов. На Рождество мы ездили с ней в Ирландию. Там она тотчас подружилась со своими двоюродными братьями и сестрами с материнской стороны, но мою радость омрачала печаль по поводу того, что она ни разу не видела никого из вас, близких мне людей.

В общем, пока Эйди не поправится или уедет, я какое-то время пробуду в Мадриде и надеюсь, что, пока я здесь, я приму для себя решение по поводу всего, что происходит в моей жизни. Кроме меня и моих проблем, не забудьте позвонить матери на Пасху. Она проведет ее в обществе Вики, и, как вы наверняка знаете, возможно, это будет их последняя совместная Пасха. Пусть они почувствуют, что их кто-то любит.

Я тоже вас всех люблю. Вы даже не представляете, какую острую боль я испытываю из-за того, что я не с вами, зная, какие страдания я вам всем причинил. Счастливой вам Пасхи, мои прекрасные дети.

Люблю, целую, обнимаю.

Ваш отец.

Xxx

* * *

Мэган обвела взглядом стол. Это был, как они говорили друг другу, не день, а сплошные праздники. Восьмой день рождения Элфи. Пасхальное воскресенье. И еще, впервые проведя неделю вместе со всем пятым классом в детском лагере, домой вернулась Молли. За столом в произвольном порядке сидели все трое ее детей, Билл, его брат Фрэнк, подружка Фрэнка, Соня, их сын Фрэнк-младший, недавно овдовевший отец Билла, Бобби, и недавно разведенная ее лучшая подруга Шарлотта, она же мать лучшего школьного друга Элфи, Джеймса.

По такому случаю из других частей дома принесли дополнительные стулья, а Шарлотта захватила с собой четыре столовых прибора. По случаю праздника в качестве закуски были поданы устрицы и креветки с чесночным майонезом. В данный момент сидевшие за столом освобождали свои тарелки от жареного барашка с овощами в соусе из красного вина. Мэг, которая не могла похвастать тем, что она прирожденный повар, приготовила все эти угощения благодаря поваренной книге. Из-за предстоящих хлопот она поднялась уже в семь утра, разложила все ингредиенты на столе, скотчем приклеила к кафельным плиткам заранее распечатанный лист с указанием времени кулинарных операций, убрала волосы в хвост и взялась за дело. В отличие от обычных дней, она не стала ни на чем экономить, равно как не стала покупать готовый соус или картофель-фри. Нет, она собственноручно приготовила все с нуля. Это была их первая семейная Пасха за четыре года, сама она была беременна своим последним – она поклялась себе в этом – ребенком, и ей хотелось, чтобы это был идеальный день. Идеальный во всех отношениях.

Билл улыбнулся ей через стол.

– Отличная работа, – похвалил он. Мэган улыбнулась. Его слова как будто согрели ее изнутри. Последние несколько лет отношения между ними не ладились. Пару лет назад она даже выставила его за порог, сказав, что не может жить с человеком, у которого два мобильника, который едва ли не каждый раз ночует в офисе, с человеком, который орет на собственных детей, а на ее вопросы отвечает невнятным мычанием.

Она знала, что у него есть другая женщина. Возможно даже не одна, а целый их выводок. Если честно, ей было все равно. Лежа по ночам в постели одна, она представляла, как он где-нибудь в гостиничном номере, выпучив глаза и высунув язык, трахает сзади какую-нибудь изящную блондинку. Увы, эта картинка ничуть ее не расстраивала. Она представляла, как в звездную лондонскую ночь он лежит на одеяле с ее соперницей, миниатюрной и женственной, как кончиками пальцев гладит ее лицо, как с любовью и нежностью смотрит ей в глаза. Увы, это тоже ее не трогало. Подумаешь, пожала она плечами, по крайней мере, он хотя бы с кем-то счастлив.

Но в том-то и беда, что счастлив он с ними не был. С кем бы он там ни спал, с кем бы ни крутил романы, кого бы ни трахал, кого бы ни любил, он все равно ощущал себя несчастным. Именно поэтому она и выставила его вон. Он вернулся через три дня, с крошечной золотой птичкой на цепочке в коробочке из магазина «Либерти», и сказал:

– Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

Как странно, словно по мановению волшебной палочки, все тотчас изменилось. Никакого крика, никакого ора, никаких односложных ответов, никаких ночевок вне стен дома. Спустя год, окончательно поверив, что они наконец вырвались из порочного круга, она предложила обзавестись еще одним – последним – ребенком.

– Я хотел предложить свадьбу, но раз ты предпочитаешь ребенка…

– Может, сначала ребенок, – с улыбкой ответила она, – и только потом свадьба?

Через полгода она забеременела.

– Кстати, – сказала она, дождавшись, когда голоса за столом стихнут, – в четверг я ходила на УЗИ, чтобы определить пол ребенка.

Шарлотта и Соня взволнованно ахнули. После двух практически не отличимых друг от друга мальчишек (да-да, когда они сидели, Элфи и Стэна было почти невозможно отличить друг от друга) и шестилетнего перерыва большинство присутствующих явно склонялись в пользу девочки. Если честно, Мэган была не против. Ее матери вроде как повезло: двое мальчишек и две дочери, но зато чем все это кончилось? Так что Мэг было все равно, главное, чтобы это был счастливый ребенок. Здоровый, счастливый ребенок с подкупающей улыбкой, послушный, не капризный.

– Это будет… – она выдержала театральную паузу и лишь затем, зная, что сейчас разочарует большинство тех, кто сейчас здесь сидит, едва ли не со злорадством закончила: – Еще один мальчик!

Разочарование присутствующих не скрылось от нее, хотя они и постарались завуалировать его в восторженных восклицаниях. Мэг улыбнулась. Ее четвертый ребенок. Последний. Она не могла дождаться встречи с ним. Пусть он станет для них самым главным на свете, той осью, вокруг которой будет вращаться вся их семья. Всеобщий любимец, он всегда будет в центре их внимания, даже если для этого потребуются все ее силы. Этот мальчик никогда не пропустит пасхальный обед, никому не нужный, никем не замечаемый. Мой мальчик, мой самый любимый мальчик, подумала она, потрогав живот.

После обеда, взяв мобильник, Мэг отправилась в самую тихую часть дома и, закрыв за собой дверь, позвонила матери. В ожидании, пока та ей ответит, Мэг вздохнула. Последний раз она навещала мать почти два месяца назад, и теперь ее терзали муки совести.

Вот она, обласканная любовью всей семьи, ее будущее как на ладони, светлое и счастливое, как в кино, на подходе еще один ребенок, как и она, любимый и желанный. В то время как мать за многие мили отсюда делит свой пасхальный обед со своей умирающей возлюбленной. И ей, старшей и любимой дочери, полагалось быть там, с ней. Мэг это знала. Возможно, для Вики это последняя Пасха. Если бы Мэг поехала к матери, она бы помогла остальным, пусть на время, забыть про хаос, царящий в их безумном семействе. Однако, рассмотрев этот шаг под всеми возможными углами, она поняла, что должна поступить эгоистично. Элфи хотел, чтобы на день рождения рядом с ним был его друг, Молли только что вернулась домой из поездки и не горела желанием снова собирать вещи и вновь трястись многие мили в машине, чтобы потом спать в чужой постели. Отца Билла тоже не хотелось оставлять одного – это его первая Пасха с тех пор, как он овдовел. Нет, она пригласила Лорелею, но лишь затем, чтобы ее потом не мучила совесть. Она ее не мучила. Совершенно.

– Привет! – сказала она, когда Лорелея на десятый раз наконец взяла трубку.

– Привет, дорогая. Как приятно слышать твой голос. Как там у вас дела?

– Хорошо, – уклончиво ответила Мэг. – Какой прекрасный день. А у тебя?

– Как тебе сказать… Все хорошо. Лучше не бывает.

– Где ты сейчас?

– Я у Вики. Мы только что попили чаю с пирожными.

– Это которые ты всегда себе покупаешь?

Мать сухо усмехнулась.

– Нет, моя дорогая. Только не сегодня. Впрочем, пирожные я действительно купила, но другие.

– Признайся, ты опять заставила всякой всячиной свою плиту? – Мэг пыталась говорить мягко, однако даже сама услышала в своем голосе раздражение.

Лорелея вздохнула. Мэг стало стыдно.

– Как там Вики? – спросила она, меняя тему.

– Держится. Ну, ты понимаешь. Выглядит просто кошмарно. Но ее дочери просто чудо. Поддерживают ее, как могут. Не отходят от нее ни на шаг.

Мэган ничего не сказала. Произнесенные в певучей манере Лорелеи, слова матери прозвучали совершенно невинно, но били наповал, как залп из двуствольного ружья.