Свой среди воров - Дуглас Хьюлик

– Это потому, что ты пользовался либо чем-то безобидным, либо тем, чем можешь физически управлять или чего можешь не трогать после активации. А это веревка. Она извивается и закручивается. А руны оживают, когда с чем-то соприкасаются. Если промахнешься, они могут ударить по тебе. Мне продолжать или ты хочешь лишиться чувств, ударенный собственным артефактом?

– Запирай, ничего не имею против.

Джелем взял волосок и замысловато обвязал им первый узел. Затем забормотал, делая мелкие пассы, как будто что-то тянул.

Мы с Деганом расслабленно ссутулились по обе стороны стола, как делают Кенты, когда за кем-то следят. Сесил пришел спросить, не принести ли нам выпить, и я отослал его прочь, а Деган загораживал стол всякий раз, когда кто-нибудь проходил по улице.

Наконец бормотание прекратилось, и Джелем откашлялся.

Я обернулся и увидел, что он откинулся на спинку кресла. Веревка была свернута на коленях.

– Готово? – спросил я.

– Готово.

Мы посмотрели друг другу в глаза.

– Насчет оплаты, – произнес я.

– Да?

Черт, гнусное положение. Просто позор.

– Никко меня прогнал, и все мои деньги…

– Ты на мели, – сказал Джелем.

– Временно, – признал я.

Тот кивнул.

– Я так и думал. Но, к счастью для тебя, я придумал, как нам рассчитаться без денег.

– Без денег, – эхом откликнулся я. Мне эта идея не понравилась.

– Услугой, – сказал он, и это слово прозвучало сразу сладко и гадко. – С отсрочкой.

– Что за услуга?

Джелем повел плечом:

– Если бы я знал, это была бы не услуга, а плата.

Я стиснул зубы и посмотрел на веревку. Потом снова на Джелема. Затем на Дегана.

– Не смотри на меня, – ответил тот. – По-моему, все справедливо.

Я снова взглянул на Джелема. Он сидел и расслабленно улыбался. Знал, что держит меня за горло и деваться мне некуда. Мне был нужен хоть какой-нибудь козырь, и веревка вполне устраивала.

– Отлично, – выдавил я. – Мне по-любому не впервой.

Деган украдкой кашлянул в кулак, пряча улыбку.

– Отлично, – произнес Джелем, поднял веревку и бросил мне прямо в лицо. – Держи.

Я ахнул и не успел увернуться – веревка на лету размоталась и ударила меня по боку сразу двумя узлами.

Ничего не случилось.

– Похоже, работает, – сказал Джелем, взял со стола колоду и стал тасовать. – Это хорошо.

– Похоже? – переспросил я, подбирая веревку. – Ты хочешь сказать, что не был уверен?

Джелем выровнял колоду, снял и перетасовал снова, все так же молча и улыбаясь.

– Сволочь! – вынес я свой вердикт, свернул веревку и запихнул за пояс, чтобы не бросалась в глаза.

Мы с Деганом вышли, а Джелем продолжал улыбаться.

Келлз устроил себе штаб-квартиру в северо-восточной части Десяти Путей, в развалинах небольшого особняка. Как все приличные дома в кордоне, тот не раз перестраивался; комнаты делились на чуланчики и клетушки по прихоти очередного домовладельца или жильца, стены возводились и рушились – и все наобум. Судя по балкам и сколам штукатурки во дворе, Келлз приказал своим людям убрать часть перегородок, чтобы расчистить пространство для передвижений и обороны.

– Ждите здесь, – велел один из Резунов сопровождения. – Я выясню, что вы за птицы.

– Да пожалуйста, – сказал я.

Деган только крякнул и огляделся.

Попасть в Десять Путей оказалось легче, чем я ожидал. На улицах шли бои, повсюду шатались усиленные отряды Резунов и Крушаков. Никто не обратил внимания на пару Кентов, особенно в предвидении бед посерьезнее.

А бед хватало. Мы наблюдали три уличных боя – два между Кентами из разных банд и один между небольшим отрядом Крушаков и бригадой Никко. Раньше я бы поставил на Крушаков, благо у них, кроме мечей, имелись щиты и алебарды, но головорезы Никко обычно не ходили со Ртом. Тот подбросил в воздух пригоршню гвоздей, произнес несколько слов, и это переломило ход боя. Потом мы наткнулись на людей Келлза и тут же сдали оружие в обмен на обещание провести нас в штаб-квартиру Туза.

– Хорошее место для мочилова, – заметил Деган.

Я кивнул. Любой, кто очутился бы между высокими стенами внутреннего дворика и еще более высокими окнами второго и третьего этажей, немедленно угодил бы в смертельную ловушку. Да еще если дойдет. Площадь перед домом тоже расчистили от всего, что было крупнее башмака, оставив противника без подручной амуниции и оружия.

Значит, дело действительно плохо. Значит, они готовятся биться насмерть. И Келлз проигрывает.

Внутри ощущение осады только окрепло. Кенты перебегали с места на место, готовясь к бою, или просто сидели и ждали неизбежного. Никто не трепался и не скабрезничал, как обычно бывало перед хорошей дракой. Осталось одно смирение.

К нам вышел, играя тростью, Резун, которого все называли Качком.

– Ты заходишь, – указал он на меня. – Ты – нет.

Второе относилось к Дегану.

Тот пожал плечами, отошел к стене и присел. Я не успел уйти со двора, как он уже захрапел.

Меня провели по двум лестницам, показавшимся четырьмя, потом по длинному коридору. Мы остановились у обгорелой двери. Сквозь копоть виднелась тонкая резьба – цветы, листья и птичьи крылья.

Качок дважды ударил палкой, потрудился смерить меня кислым взглядом, повернулся и ушел. Я слушал, как гулко топали его сапоги по половицам. Потом он исчез в темноте.

Я вздохнул и потер щетину. Сколько времени прошло с тех пор, как я был у Мориарти? У Кристианы? Дни сливались, мысли путались. Я моргнул, шлепнул себя по щеке и бросил в рот два зерна. Не помогло.

– Заходи, – послышался наконец голос Келлза.

Я открыл дверь.

Шторы были задернуты, комнату освещали десятки свечей. Кто-то, должно быть, наткнулся на склад посуды, потому что каждая стояла в отдельном бокале и расцветала тюльпаном. Они созвездиями мерцали по комнате, создавая игру света и тени, которая делала бесполезным мое ночное зрение.

В центре комнаты возвышался массивный письменный стол, больше похожий на тризненный. На нем тоже стояли кубки, один меньше другого – лесенка света. А за свечами, почти невидный из-за стола, сидел Келлз, особенно мрачный в неровном освещении. Руки он положил на столешницу и медленно постукивал друг о дружку большими пальцами. В остальном Келлз сохранял полную неподвижность.

Я притворил за собой дверь и сделал три шага, когда заметил, что тени за спиной Келлза пришли в движение. Сначала мне показалось, что это каверзы освещения, но движение повторилось совершенно самостоятельно. Я остановился, всмотрелся и различил высокую темную фигуру в длинном широком плаще.

Моя рапира мигом выскочила из ножен.

– И тебе здравствуй, Дрот, – послышался знакомый глубокий голос.

Кент в сером плаще выступил на свет, но лица под низко надвинутым капюшоном по-прежнему не было видно.

– Какого черта? Что он здесь делает? – резко спросил я у Келлза.

– Дрот, убери клинок, – ответил тот.

– Ты знаешь его?

Келлз поднял бровь:

– А ты?

Фигура в плаще не двинулась с места.

– Я знаю, что ему нет веры, – процедил я. – Еще я знаю, что он привел меня к паре Белых Кушаков, которые были готовы меня нашинковать, и мне также известно, что он слишком хорошо осведомлен о событиях в Десяти Путях. Так что да, я хорошо его знаю.

Человек в плаще издал смешок, и даже Келлз страдальчески улыбнулся. Их веселость не улучшила моего настроения.

Меня посетила неприятная мысль. Я указал рапирой на тень за Келлзом:

– Он что, на тебя работает? Ты приставил ко мне этот ходячий куль?

– Едва ли, – откликнулся Келлз.

– Тогда какого черта он тут обретается?

– Присядь, – сказал Келлз, указывая на одно из двух кресел перед столом.

– Постою, – ответил я, но встал за ними.

– Как хочешь.

Келлз обошел стол и уселся на ближний угол. Он помолчал, откровенно глазея на поношенную одежду Нестора, и пожал плечами.

– С чем прибыл? – спросил он.

Я долго смотрел на своего босса, потом перевел взгляд на человека в плаще.

– Ты не ответил, – сказал я.

– Он здесь, потому что я его попросил, – отрезал Келлз. – Этого достаточно.

– После его подставы – нет, – возразил я. – Он с самого начала заварухи прикармливал меня всякими сведениями и гнал в Десять Путей.

– Разве они были ложными? – осведомился плащ.

– Не в этом дело.

– Нет, в этом, – ответил он. – Тебе не понравилось, к чему это все привело, но ты не можешь отрицать, что я отвел тебя туда, куда ты хотел.

– Ты мог бы предупредить хотя бы о тех чертовых Кушаках!

– А ты бы тогда пошел?

– Ах ты, сукин сын! – загремел я. – Ты не имел права меня туда отправлять! – И я ткнул пальцем в Келлза. – Я на него работаю, а не на тебя, и будь я проклят, если раскрою рот при тебе! Ты пытался меня убить!