Издалека - Константин Бояндин

Вид у них был такой, словно кто–то несколько раз хлопнул по макету ладонью. Отпечатки отдельных пальцев ещё смутно виднелись в груде песка, но быстро заплывали. Не такой уж и большой была та ладонь: Науэр поднёс собственную — если и меньше, то ненамного.

Рядом пошевелился Аймвери, потряс головой, избавляясь от песка и пыли, и уставился в небо.

Последние обрывки чёрных туч сворачивались, съёживались, всасывали сами себя. Ещё несколько мгновений — и всё успокоилось.

Они долго сидели, молча глядя друг другу в глаза, после чего Науэр встал, собрал то, что осталось от костра, и принялся разжигать его заново. Обращаться с кремнем было для него делом непривычным.

— Вы ещё помните название замка? — повернулся он к Аймвери.

Лесной человечек некоторое время смотрел куда–то сквозь Гостя, после чего кивнул.

— Но, думаю, кому–то очень не хочется, чтобы я его произносил, — заключил он, отряхивая руки.

— Мне бы очень хотелось знать — кому, — тихо произнёс Гость и вновь взглянул на южную часть небосвода. Однако там, как и прежде, горело созвездие Лучника — яркое, как и десять минут тому назад.

* * *

— Унэн? — окликнули его. — Что–то забыл?

— Сейчас, — крикнул тот в ответ, продолжая смотреть в глубины открытого шкафа, на лежащую перед ним Книгу. Приглушённый рёв донёсся изнутри тома. Глухой шлепок и свист ветра. Звуки были настолько явственными, что притягивали внимание, как магнит — железо.

После чего голос, едва слышный, но вполне отчётливый, произнёс:

— Вы всё ещё помните?..

Монах с грохотом захлопнул шкаф и дважды повернул ключ. У него возникло дикое, необъяснимое желание сломать ключ в скважине и убраться отсюда как можно дальше. Никогда уже не возвращаясь. Когда начинаешь слышать голоса из глубин книги, дело плохо.

Если бы знать, что это помогло бы, подумал он. Стараясь не смотреть в сторону запертого шкафа, бормоча под нос песенку, Сунь Унэн вышел, пятясь, в коридор и тихонько прикрыл за собой дверь. Потянул её. Раздался щелчок запирающегося замка. Можно ехать.

* * *

Норруан смотрел на юг, откуда только что, вырываясь из просвета между тучами, показался исполинский человеческий силуэт. Он наклонился над Моррон так стремительно, что Норруан успел понять — никакая магия, никакие слова и силы не в состоянии остановить это. Бороться с ним так же бессмысленно, как разговаривать с катящейся лавиной.

Ладонь, в которой мог, вероятно, поместиться весь Зивир, пронеслась над головой Владыки, странным образом уменьшаясь в размерах. Ну да, она ведь удаляется, подумал тот отчего–то.

Затем вздрогнула земля — к северо–востоку отсюда.

Силуэт потёк, размазался и втянулся в брешь на небе.

Прошло несколько секунд и, разорвав тишину оглушительным треском, на парапет опустилась ворона.

— Что это было? — спросила она.

— Понятия не имею, — Норруан ощутил, что дрожит. — Никогда ещё не видел такого. Что находится на северо–востоке? — и протянул руку, указывая точное направление.

Ворона покачала головой.

— Холмы… лес… Река… в самом конце — Фиолетовый пик. Много чего.

Они обменялись взглядами, и Норруан ощутил, что начинает понимать.

— Давно ли Гость отправился в путь?

— Пять дней назад они покинули Иглу, — ответила Морни. — Мои сородичи следят за ними постоянно.

— Хорошо, — и Норруан устало опустился прямо на остывший камень. — Я не думал, что он отправится тем же путём, — сообщил он вороне мрачно. — Это разочаровывает.

Ворона долго смотрела на него.

— Что есть, то есть, — повторила она. — Если он тоже намерен идти у берега Реки, как ему советовали в Игле, то вскоре всё выяснится.

«Тоже»! Норруан отвернулся, пряча улыбку. Морни, которая всего лишь несколько недель назад считала, что Гость — первый из тех, кто может всерьёз изменить положение в Зивире, теперь, не задумываясь, признала, что это не так. Всё потому, что большую часть времени проводит в Моррон, предположил он. Или нет? Или потому, что ей уже доводилось смотреть на Науэра вблизи?

Пока же всё повторялось, как и сотни раз до того. Норруан поморщился, отгоняя видения, преследовавшие его даже во сне, и побрёл вниз. Ему вновь было страшно холодно.

* * *

Я видел всё это несколько раз, подумал Унэн, оборачиваясь и глядя на монастыри. Они возвышались над ним — красивые, неприступные, мощные. Даже если всё живое сгинет, пройдут многие века, прежде чем исчезнут последние следы этих строений. Впрочем, что такое века? Миры существуют многие миллионы лет… так что всё, что только ни пытаются люди возвести на Ралионе, по большому счёту не более долговечно, чем цветы–эфемеры, распускающиеся в пустынях во времена весенних дождей.

Шассим, сидящий у него за плечами, пошевелился. Самому флоссу, конечно, проще было лететь — куда быстрее и привычнее. Но ему хотелось иметь возможность разговаривать с монахом, а тот не очень возражал против дополнительной тяжести. По крайней мере, сейчас.

— Сколько раз я уже так уходил? — пробормотал Унэн. Конверт лежал в рукаве (в котором могло поместиться многое, очень многое). Вскрыть его надлежало, лишь удалившись от монастырей не менее чем на семьдесят километров. Сам того не подозревая, монах направлялся сейчас в сторону Венллена.

— Куда мы направляемся? — поинтересовался Шассим. — Может, разведать дорогу?

— Куда угодно, — было ответом. — В какой–нибудь городок… небольшой и тихий… чтобы можно было посидеть и подумать денёк–другой.

— Анкуорал, — немедленно отозвался флосс. — Восток–юго–восток, примерно шестьдесят километров.

— Пойдёт, — коротко ответствовал Унэн и двинулся в указанном направлении. — Вполне подойдёт. Был я там несколько раз…

— Может, перенести нас туда? — флосс с сомнением посмотрел на дорогу — мягко говоря, не очень удобную. Метрах в семистах отсюда, если следовать в направлении Анкуорала, был довольно высокий обрыв. И вообще весьма опасные склоны. — Идти пешком туда не очень–то приятно.

— Айзала говорит, что я порой упрям, как осёл, — возразил Унэн. Флосс не видел его лица и не мог понять, шутит тот или говорит всерьёз. — Так оно и есть. Пойдём напрямую.

Флосс замолчал. Был бы он человеком, пожал бы плечами. Что уж тут поделать!

Оставалось следить только, чтобы Унэн, замечтавшись, не свалился с обрыва.

* * *

Когда пришло утро, первое, что ощутил Гость — холод. Солнце уже всходило, тщетно пытаясь выбраться из сплетения ветвей, но пройдёт ещё немало времени, прежде чем он начнёт греть.

К востоку от него всё так же текла Река. А рядом с угасшим костром, меж двух камней лежала записка:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});