Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

— Палия?

Девочка, которую он вырастил как дочь. Ее мать была проституткой, из тех, кого солдаты Города называют полковой шлюхой. Она следовала за армией во время походов и прибилась к части, где служил Ванни. Забеременев, она решила оставить ребенка, и часть заплатила за ее возвращение в Город. Солдаты шутили о том, кто же отец ребенка. Это мог быть любой из двадцати солдат, которые пользовались ее услугами, в том числе и Ванни.

А потом начались настоящие сражения, страшные и жестокие. Часть Ванни попала в ловушку в горах и была почти полностью уничтожена — из окружения выбрались только Ванни и еще один раненый солдат, который впоследствии погиб во время операции. Ванни вернулся в Город, чтобы разыскать шлюху, и узнал, что она погибла от рук злодея в глухом переулке. Новорожденная девочка осталась у жены хозяина борделя, где промышляла мать. Ванни выкупил девочку и отдал на воспитание в хорошую семью, заплатив за проживание, еду, одежду и обучение.

— Зачем он это делал, если не знал, кто отец ребенка? — спросил Бэйн.

— А зачем ты вытаскивал лошадей из реки? — вопросом на вопрос ответила Морригу.

— Ты это видела?

— Я вижу все, Бэйн, но мы говорили о Ванни. Он назвал девочку Палией. Она выросла красивой и доброй, но слишком чувствительной. Палия полюбила мужчину, который воспользовался ею и бросил, когда она забеременела. Она поняла, что любимый ее предал, не смогла с этим справиться и вскоре после родов вскрыла себе вены и умерла.

— Это ее призрак приходит к Свирепому?

— Да, это она.

— Значит, он старался напрасно.

— Глупый мальчишка! — прошипела Морригу. — Добрые поступки никогда не бывают напрасными. Они кормят землю, и как от брошенного в воду камня, от них расходятся. волны, они вдохновляют на добрые поступки других и усиливают дух.

— Свирепый убил мужчину, который предал Палию?

Нет, тот мужчина был солдатом. Единственная его вина в том, что соблазнил Палию. Он ничего ей не обещал, а к моменту ее смерти покинул Город вместе со всей армией. Именно тогда Ванни и стал Свирепым, гладиатором номер один, но смерть Палии почти подорвала его дух. Он продолжал сражаться некоторое время, но его сердце было разбито. Настал день, когда он оказался не в силах сражаться. Тогда он покинул арену и вместе с внучкой уехал в Гориазу.

— Вижу, он тебе нравится, но ведь он — убийца, — сказал Бэйн. — Разве ты не противоречишь сама себе?

— Вы все убийцы, — ответила Морригу, — но именно дух управляет Ванни, а еще в нем много доброты, великодушия и сострадания. У него, как говорят сидхи, живая душа.

Бэйн взглянул на спящего Свирепого. Подул пронизывающий зимний ветер, и Бэйн затрясся от холода.

— Ах, вот вы где! — Из-за деревьев появился Телорс. Бэйн быстро посмотрел на то место, где сидела Морригу, — старуха исчезла. Чернобородый гладиатор подошел к костру и склонился над Свирепым:

— Я знал, что так случится, поэтому и остался на ночь. Они вместе подняли Свирепого, Телорс присел, перекинул спящего через плечо и понес к дому. На полпути они поменялись, но у них едва хватило сил донести гладиатора до фермы. Бэйн положил Свирепого на коврик у огня в большой комнате, а Телорс подложил ему под голову диванную подушку, накрыл одеялом и пошел на кухню выпить воды.

— Он много выпил, — сказал Бэйн, — я слышал, от такого количества можно умереть.

— Я посижу с ним.

Бэйн отрезал себе кусок хлеба, намазал маслом и сел рядом с Телорсом.

— Не думал, что он пьет крепкие напитки, — проговорил он.

— Обычно нет, это началось очень давно, в Городе, после… личной трагедии. Смертельные поединки стали странно на него действовать, он напивался и отправлялся бродить. Мне приходилось его разыскивать и приводить домой.

Телорс подошел к буфету, достал фляжку с брагой и протянул Бэйну, который сделал несколько больших глотков.

— Он много болтал? — спросил Телорс.

— Смотря о чем.

— Ну, о жизни… своем прошлом что-нибудь рассказывал? Бэйн увидел, что Телорс взволнован.

— Нет, говорил только, что люди спустились со звезд, больше ничего.

Телорс успокоился.

— Завтра он будет в порядке. Кара приготовит ему завтрак. Она чудесная девочка, я не хочу, чтобы ей было больно.

Внезапно Бэйн понял, что именно беспокоит Телорса. Кара ничего не знала ни о смерти матери, ни о своем происхождении. Бэйн отхлебнул из фляги. Брага была крепкой, и ему тут же ударило в голову.

— Свирепый вчера был просто великолепен, — сказал Бэйн, меняя тему разговора, — быстрый, уверенный, беспощадный.

— Ну, так это же Свирепый, — сказал Телорс и расслабленно улыбнулся.

— А он мог бы победить Волтана?

— Я вижу, ты быстро все схватываешь. Ответа я не знаю. В лучшие годы оба были превосходны. Думаю, если бы мне нужно было поставить на одного из них все деньги, я бы выбрал Волтана, но если бы моя жизнь была в опасности, я бы хотел, чтоб меня защищал Свирепый. Надеюсь, я ответил на твой вопрос?

Бэйн покачнулся на стуле, очертания комнаты расплывались перед глазами.

— Лучше иди спать, парень, я слишком устал, чтобы тащить еще и тебя, — засмеялся Телорс.

Бэйн плыл по морю снов, мимо него проносились лица и образы, сливаясь и изменяясь. Он видел Ариан, потом Ворну, потом старого ловчего Паракса, а потом гладиатора Фалько. Перед глазами проплывал бесконечный поток людей. Бэйн потянулся к ним, но его пальцы прошли насквозь, и образы покрылись рябью, как на воде. Бэйн проснулся в холодном поту и откинул одеяла. В комнате было холодно, а ставни покрылись льдом.

Он сел и почувствовал, как в голове стучат раскаленные молоточки. Бэйн встал, быстро оделся и вышел из комнаты. На кухне Кара помогала толстой гатке Гирте мыть посуду после завтрака.

— Ты долго спал, — сказала Кара, — могу приготовить тосты из вчерашнего хлеба.

— Было бы здорово, — ответил Бэйн.

В голове перестало стучать, зато появилась тупая боль за глазными яблоками. Бэйн сел за стол и стал растирать виски. Вены под кожей натянулись как медная проволока. Гирта бросила кисейный мешочек с травами в чашку и залила кипятком. По кухне поплыл сладкий аромат, Гирта поставила чашку перед Бэйном.

— Пусть немного настоится, — сказала она, — а потом можно пить.

— Неужели я так плохо выгляжу? — через силу улыбнулся Бэйн.

— Ты очень бледен, а под глазами темные круги. Следы браги.

Гирта усмехнулась.

Бэйн потер глаза. Казалось, выпил лишь несколько глотков, но напиток оказался крепким. Можно было подумать, что глотаешь огонь.

Через несколько минут вернулась Кара с тарелкой горячих тостов с маслом. Бэйн поблагодарил ее и попробовал отвар. Гирта была права: в голове тут же прояснилось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});