Сталин мог ударить первым - Олег Грейгъ

Нельзя воспринимать всерьез вывод историков о том, что все резервы были исчерпаны, а пополнения не поступало; это далеко не так. Ибо товарищ Сталин создал свой легион комиссаров ГУГБ не зря. Также под пулеметным огнем или в сопровождении хрипящих и рвущих на куски людей специально обученных для этого собак сгоняли они с кубанских, с донских хуторов и из сел необъятной России все новые и новые жертвы; бесконечный людской поток, направляемый на фронт. Так что в Крымфронт пополнение не замедлило поступить.

Да, здесь хотелось бы упомянуть о пресловутом немецком «приказе о комиссарах», полученном командирами вермахта незадолго до начала боевых действий с СССР. «Директива об обращении с политическими комиссарами» была принята 6 июня 1941 года. В ней шла речь о том, что все захваченные в плен политкомиссары Красной армии должны сразу расстреливаться как носители большевистской идеологии. К ним не могли относиться как к военнопленным, потому что с точки зрения международного права, как утверждало немецкое командование, они не были военными, не были солдатами, а лишь исполняли незаконную роль надзирателей. Однако красные комиссары оказались фанатичными бойцами (зная, какая участь их ждет) и также фанатично, яростно гнали своих сограждан в бой. Рассуждая об институте советских комиссаров, Эрих фон Манштейн утверждал: «В их задачу входило не только осуществление политического контроля над командирами, но и придание войне особой жестокости и характера, который полностью противоречил солдатскому пониманию ведения войны. Фактически именно комиссары в первую очередь ввели те методы обращения с военнопленными, которые шли вразрез с положениями Гаагской конвенции о ведении сухопутной войны». И в этом фельдмаршал был полностью прав.

Однако, исходя из принципов солдатской морали, фон Манштейн не дозволял расстреливать попадавших в плен комиссаров, ведь «выполнение этого приказа угрожало не только чести войск, но и их моральному духу». Полководец поставил свое начальство в известность, что этот приказ о расстреле в его войсках исполняться не будет. К слову сказать, судебное следствие, проводимое в рамках Нюрнбергского процесса над немецким генерал-фельдмаршалом, доказало, что к началу русской кампании Манштейн как командир 57-го моторизованного армейского корпуса действительно запретил исполнение данного приказа — директивы, подписанной Адольфом Гитлером. То же было и в его бытность командующим 11-й армией вермахта. И фон Манштейну не смогли инкриминировать преступления в данной области. На следствии были приведены и такие цифры: из 430 000 пленных армии около 4000 человек являлись комиссарами; однако были убиты лишь 14 из них как партизаны, «застигнутые на месте преступления», и еще пятеро переданы органам СД. С остальными обращались как с военнопленными.

Также фельдмаршал был полностью оправдан и по пункту, касающемуся расстрела евреев, и по некоторым другим пунктам обвинения.

Но вернемся к нашему повествованию.

Из вышеизложенного становится понятно: в случившейся трагической ситуации кто-то должен быть назначен виновником сдачи Керченского полуострова; и таким «козлом отпущения» Мехлис назначил вице-адмирала Г. И. Левченко, и это решение дружно поддержало командование и Военный совет ЧФ. А как иначе?! Ведь в любой момент Лев Захарович мог назначить виновниками того же Октябрьского или Азарова, Кулакова. Нет, все были выдрессированы, все верно служили в легионе; каждый из них знал, что важно вовремя поддержать решение личного представителя Верховного главнокомандующего.

Ну а адмирала украинских кровей Г. И. Левченко арестовали, лишили орденов и медалей, адмиральского звания; за 5 минут — справедливым советским судом — осудили на 10 лет лагерей с поражением в правах на 5 лет. И лишь со временем, после разборки событий по поводу трагедии под Керчью с Левченко судимость сняли и в звании капитана 1-го ранга назначили с понижением на Балтийский флот — командиром Кронштадтской ВМБ.

Отходившей (бежавшей) Приморской армии не удалось прорваться через Бахчисарай, и она была вынуждена отходить через горы по маршруту Гавро—Коккозы, через Ай-Пет-ри на Ялту и дальше на Севастополь.

Одна из дивизий Приморской армии — 184-я стрелковая дивизия НКВД (командир — полковник В. Л. Абрамов, военком — батальонный комиссар И. И. Кальченко) — также пробивалась к Севастополю через горы. В голове колонны двигался штаб дивизии в порядках 262-го стрелкового полка НКВД (командир — майор госбезопасности А. Г. Рубцов). Остатки 184-й стрелковой дивизии 17 ноября пришли в Севастополь; на базе их и батальона школы НКВД был сформирован полк НКВД под командованием майора госбезопасности Рубцова. В Севастополь устремились и бежавшие части 51-й армии, терявшей личный состав, вооружение и боевую технику.

Вскоре после прибытия Приморской армии, потерявшей большую часть воинского состава и тяжелого вооружения, в Севастополь был издан боевой организационный приказ по СОРу от 9 ноября 1941 года, подписанный генерал-майором Петровым. В основу плана обороны была положена уже существовавшая секторная организация. На должность командиров секторов намечались армейские коменданты из числа командиров прибывших стрелковых дивизий, в секторы включались все части морской пехоты, причем батальоны морской пехоты вливались в стрелковые полки и впоследствии полностью передавались в армию, а полки и бригады морской пехоты придавались в оперативное подчинение Приморской армии. Так оно и будет: в результате срочных мер, принятых командованием Черноморского флота совместно с командованием Приморской армии, она была приведена в боеспособное состояние путем укомплектования ее морской пехотой, за счет выдачи артиллерийского боезапаса, горючего, продовольствия и т. д.

Проект приказа, в основу которого положены соображения генерала И. Е. Петрова, был доработан П.А. Моргуновым, Н.И. Крыловым, И.Ф. Кабалюком.

При этом штабом по сухопутной обороне Севастополя фактически стал штаб Приморской армии во главе с его начальником полковником Н.И. Крыловым. Заместителем командующего СОРом по сухопутным войскам стал И.Е. Петров. Вся артиллерия БО была сведена в самостоятельную группу во главе с начартом БО полковником Б.Э. Файном. Назначение при этом Ставкой командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского одновременно и командующим СОРом, по сути, сосредотачивало в одних руках всю полноту власти по использованию всех сил флота и Приморской армии. Оставалось только грамотно применить эти немалые силы против умелого противника.

Но после сдачи Керченского плацдарма должность командующего войсками Крыма была упразднена, а командующий СОР по предложению Мехлиса был непосредственно подчинен Ставке ВГК.

Глава 27

Жестокая наука фальши и арифметика потерь

Историки утверждают, что сухопутную оборону Севастополя начали создавать только в начале июля 1941 года, выбрав на местности удобные позиции для прочной обороны. А генерал Моргунов в своих воспоминаниях даже приводит протоколы заседания специальных комиссий по выбору местности для воинских формирований. Кто хоть мало-мальски разбирается в военном деле и побывает в долине реки Бельбек, на высотах Мекензиевых гор, Федюхиных высот, Сапун-горы, тот поймет, что сама природа создала мощную оборонительную систему для Севастополя. Нужно было лишь разумно разместить войска, расставить батареи и также разумно их использовать.

После войны было написано множество книг о героической обороне этого южного города, но не давалось ответа, почему фон Манштейн силами двух пехотных дивизий 54-го корпуса, без танков, но с поддержкой осадных орудий и артиллерии, авиации 8-го авиакорпуса, с поддержкой одной бригады генерал-майора X. Циглера и трех румынских бригад — без существенных потерь, лишь выжидая удобное время, взял-таки Севастополь к 1 июля 1942 года.

А выжидать (но не бездействовать!) ему пришлось не так уж и мало: с осени 1941-го по лето 1942 года.

…Любой, кто подъезжает ныне к украинскому селу Верхне-Садовое, а в 1941 году это было русское село Дуванкой, на въезде может увидеть бетонированное сооружение — ДОТ (долговременная огневая точка). Точно такой же ДОГ находится напротив Камышловского моста (в прошлом — водоканал, ныне там построен поселок Вавилова); если ехать далее на Севастополь, то дорога у села Фруктовое поворачивает на Мекензиевы горы, а справа опять виднеется ДОТ. После войны, когда город считался закрытым, в этом капитальном строении находился контрольно-пропускной пункт. Это все

ДОТы из той же «линии Сталина», что и в Западной Украине, строительство которых координировали до войны Борис Михайлович Шапошников и доктор военных наук, профессор, известный фортификатор генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев.