Фея - Джон Варли

— Это правда, — подтвердила титанида.

— Почему бы тебе не продолжить, — предложила Сирокко. — А то у меня совсем голова раскалывается.

Когда Крис развернулся к корме, Менестрель ненадолго прекратил грести и развел руками.

— Да сказать-то почти и нечего. Сирокко уже все объяснила.

— Значит, яйцо — это просто на хранение. А расстроена Валья оттого, что я забыл, как это случилось. Она вовсе меня не любит.

— О нет, этого я не говорил. Валья девочка старомодная, и секса с людьми у нее никогда не было. Она страшно тебя любит.

Ненастная погода в Гее позволяла ночным регионам зацапать себе больше территории, чем та, которой они владели. Когда отряд проплывал мимо устья Мельпомены, они как раз входили в область, обычно относимую к сумеречной зоне. Теперь же тут была ночь.

Впрочем, ночь в Гее никогда не бывает полной. Когда погода ясная, то даже в самом центре Реи так же светло, как земной ночью при полной луне. Под облаками мрак, разумеется, сгущался — но все же никогда не становился непроницаемым. Земля у подножия гор Астерия освещалась мягким свечением, исходившим из заоблачной сферы. В нише на корме каждого каноэ было установлено по лампаде. Отряд двигался дальше.

На берегу стали попадаться деревья. Вначале они были рассеяны, но вскоре превратились в густой лес. Деревья эти, с прямыми стволами и тонкими листьями, порядком напоминали сосны. Появился и невысокий подлесок. Там Крис увидел стада шестилапых существ, передвигающихся немыслимыми прыжками, вроде кенгуру. Сирокко объяснила ему, что эта область представляет собой остатки первичного леса, который Гея сделала, еще будучи молодым титаном, и что простые растения и животные, которых они теперь видят, по-прежнему процветают на высоких нагорьях.

Когда лодки начали вплывать в узкое ущелье, Крис испытал сильнейший оптический обман. Ему показалось, что каноэ плывет вверх. Окружающие холмы косо уходили к востоку. Деревья лишь на несколько градусов отклонялись от вертикали, и верхушки их на десять-двадцать метров оказывались восточнее их корней. Однако, глядя на все это некоторое время, Крис убеждался, что на самом деле все четко вертикально и именно река пренебрегает гравитацией. Одна из шуточек Геи, пояснила Сирокко.

Дождь снова полил, и титаниды стали причаливать лодки у самого начала крутой расщелины. Воздух наполнился шумом. Крис подумал о мощном водопаде или о бешеных волнах, неустанно обрушивающихся на берег.

— Аглая, — сказала Габи, присоединившись к Крису и Валье, как раз затаскивавшим каноэ на берег. — Впрочем, пока облака не разойдутся, ты ее, скорее всего, не увидишь.

— Что за Аглая?

Габи взялась описывать Крису работу трех речных насосов, а титаниды тем временем разбирали каноэ. Работа спорилась. Серебристую кожу снимали с деревянных рам, складывали в небольшие стопочки и упаковывали в седельные вьюки. Крис недоумевал, что они собираются делать с ребрами, килями и настилом. Ответ, впрочем, был очевиден. Все это предполагалось просто оставить на берегу.

— Когда потребуется, сделаем новые каноэ, — объяснила Валья. — Но это будет не раньше, чем мы войдем в Крий и понадобится пересечь Полночное море.

— Да как же мы пересечем море? Возьмем Фею за руки и пойдем по воде?

Валья не снизошла до ответа. Люди оседлали титанид, и все направились в сгущающуюся тьму.

— Я построила эту дорогу — давным-давно, — сказала Габи.

— Правда? А зачем? И почему за ней никто не ухаживает?

Они как раз находились на том участке Кружногейского шоссе, по которому Габи добиралась до Фонотеки. Титаниды по очереди расчищали дорогу от буйно разросшейся лозы.

— Одна причина — это Фанфара вон там с мачете. Лоза растет как сволочь, так что уход за дорогой потребовала бы массу времени, а заниматься этим никто не хочет. Не так много народу отваживается на круговой маршрут. Да и никому, кроме Геи, дорога эта была не нужна. Впрочем, желания Геи здесь чертовски уважаются — вот я ее и построила.

— С чьей помощью?

— В основном — с помощью титанид. Чтобы наводить мосты, я запузыривала их пару сотен. Для расчистки, нивелирования и укладывания асфальта я…

— Асфальта? Ты шутишь.

— Нет. Погоди, немного прояснится — и сам увидишь. Гея затребовала одну полосу движения с черным покрытием, достаточно широкую для двухметровой оси, перепады высот не больше десяти процентов. Мы вставили пятьдесят семь подвесных веревочных мостов и сто двадцать два на сваях. Большинство до сих пор на месте, но я бы дважды подумала, прежде чем ими пользоваться. Каждый придется оценивать по мере подхода.

Габи и раньше упоминала про шоссе. Крис решил, что она по какой-то причине хочет об этом поговорить, но нуждается в некотором подстегивании. Этим он и решил заняться.

— А ты не хочешь пояснить про… как это ты «запузыривала»? Если ты перевозила асфальт на пузырях, то ведь они же не приближаются к огню. Кроме того, что-то очень много потребовалось бы асфальта.

— Да, много. Но Гея кое-кого тут сварганила. Несколько тварей, которые сильно облегчили работу. Хотя мерзость страшная. Получилась у нее эта нечисть размером с тиранозавра — жрала деревья. Я использовала пятьдесят штук. Они расчищали просеку через леса и оставляли за собой кучи древесной мякоти. По-моему, они переваривали только тысячную долю того, что жрали, — так что стрескали они чертову уйму деревьев. Потом были хреновины еще почище — клянусь, чистая правда, — твари размером с поезд метро. Эти жрали древесную мякоть и срали асфальтом. Вонищу ты просто себе не сможешь представить. Нормальный чистый асфальт и сам-то не очень приятно пахнет — а эта срань была перегружена разными эфирами, кетонами и еще черт знает чем. Представь себе кита, который уже три недели как сдох. Так это еще цветочки.

По счастью, рядом с этой заразой никому находиться не пришлось. Лесопилки — так мы окрестили пожирателей деревьев — те не были перегружены интеллектом, но их, по крайней мере, можно было приучить жрать только те деревья, которые опрыскивались определенным спреем. Мы шли впереди, размечая дорогу, а лесопилки двигались следом. Затем мы шли за лесопилками и лопатами раскидывали мякоть туда, где нужно было положить асфальт, — короче, где должна была лечь дорога. Ну а потом мы гнали самогонок, так мы назвали эту асфальтовую нечисть. Ставили их на трассу с мякотью — а дальше их и гнать особенно было не надо. Мы держались километрах в десяти с подветренной стороны, уверенные, что они не заплутают, так как кроме мякоти эти бестии ни черта не жрали. Причем не просто мякоти, а именно того состава, который был пропущен через желудок лесопилки. Мозгов у самогонки было как у улитки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});