Эхо Мертвого озера - Рэйчел Кейн

что делать. Я сам их обучил.

Настаивать бесполезно – он будет только сильнее упираться руками и ногами. Такие, как Паркс, не любят, когда им указывают. Особенно если указывает женщина.

– Нужно, чтобы вы приехали в участок дать показания. Уверен, вы понимаете это, – говорит он.

– Разумеется, – киваю я.

Паркс прищуривается:

– Надеюсь, вы никак не навредили моему расследованию. Я очень расстроюсь, если узнаю, что вы сделали что-то незаконное, и это скомпрометирует найденные нами улики.

Я бы охотно посоветовала ему вести себя иначе и быть более благодарным, но хорошо знаю, какой властью пользуются шефы полиции в маленьких городках. Похоже, Паркс из тех, кто способен арестовать и затолкать человека в камеру и только потом придумать причину. Вместо ответа я скрещиваю руки на груди.

– И как же вы узнали, что нужно приехать сюда? – спрашивает он. – Это как найти иголку в стоге сена.

Я решаю не впутывать Коннора. Не стоит, особенно с учетом того, что взлом чужого аккаунта можно расценить как уголовное преступление.

– Нашла фейковый аккаунт Джульетты на сайте знакомств. Она часто общалась с парнем по имени Бо. Я попросила свое агентство вычислить адрес по IP и приехала сюда. – Пожимаю плечами. И не могу удержаться, чтобы не добавить: – На самом деле довольно просто.

Судя по прищуренному взгляду шефа полиции, он не в восторге от моей последней фразы.

– Ну что ж, мне нужно взять у вас показания сегодня вечером, по свежим следам. Я хочу, чтобы к утру дело было закрыто.

Вспоминаю растерянное лицо Тревора, когда полицейские машины с воем мчались по подъездной дорожке. Что-то мне во всем этом не нравится.

– Если этот парень виноват. Может, и нет, – замечаю я.

Шеф полиции смеется:

– Предоставьте детали мне. Я попрошу сопроводить вас обратно.

Он поворачивается и возвращается к пикапу, что-то бормоча себе под нос, отчего остальные смотрят в мою сторону и хихикают.

Во мне нарастает раздражение. Как я могла так сильно ошибиться в этом человеке при первой встрече? Тогда меня поразило, что он охотно позволил мне участвовать в расследовании. Поделился информацией. Теперь-то понятно, что он просто был в отчаянии.

Если версия окажется верной, он присвоит все заслуги себе, это ясно. Хотя неважно. Главное – выяснить, что с Джульеттой. Но у меня все равно остается нехорошее предчувствие.

Возвращаюсь к своему внедорожнику мимо вереницы полицейских машин. В одной из них вижу на заднем сиденье силуэт Тревора с опущенной головой.

Не останавливаясь, иду к своей машине, забираюсь внутрь, облегченно вздыхаю и открываю приложение, отслеживающее местонахождение детей. Метки Коннора и Ви в кофейне, куда я заходила утром. Хороший выбор. Нельзя винить их за то, что они проторчали там полдня, – я сама провела утром в кофейне несколько часов.

Звоню Коннору, он что-то бурчит. Значит, до сих пор дуется. Надеюсь, новости его обрадуют.

– У меня для тебя кое-что есть: мы отследили IP-адрес того аккаунта и нашли потенциального подозреваемого.

– Серьезно? – Обида Коннора мигом сменяется энтузиазмом, которого я не замечала уже давно. Это напоминает о прошлом, когда мы больше времени проводили вместе. Когда сын не был таким угрюмым и чужим. От этих воспоминаний у меня начинает болеть сердце. Как я могла не замечать, насколько сильно мы отдалились друг от друга? Конечно, в последнее время мне приходилось много ходить по врачам, заниматься физиотерапией и к тому же лечить душевную травму… Но нужно взять себя в руки. Быть рядом с детьми. Больше участвовать в их жизни.

И, конечно, я понимаю это только тогда, когда предстоит провести почти весь вечер в полицейском участке, давая показания. Я не сомневаюсь, что если б решила отложить это до завтра, шеф Паркс без колебаний послал бы за мной патрульную машину и вежливо настоял на моем личном присутствии в участке. И не сомневаюсь, что он заставит меня ждать очень-очень долго, пока не соизволит побеседовать.

– Мы еще точно не знаем. Полиция уже допрашивает подозреваемого, но чтобы узнать больше, нужно время.

– А если это он, значит, я практически раскрыл дело, да?

Я смеюсь:

– Уверена, тебе воздадут по заслугам.

– Вот видишь… Разве ты не рада, что взяла меня с собой и позволила участвовать в расследовании?

– Рада. Насчет расследования… боюсь, я вернусь очень поздно, так что вам придется побыть одним. У полиции есть ко мне вопросы, и они хотят, чтобы я приехала в участок дать показания. По дороге туда заскочу в кафе забрать тебя и Ви и отвезти в мотель. Уже поздно, и я не хочу, чтобы вы возвращались в темноте.

– А… гм… – Коннор с минуту мнется и спрашивает: – А ты далеко? Я только что заказал еще кофе и хочу знать, не отменить ли заказ.

Смотрю на приложение с картами.

– В получасе, наверное. Или чуть больше.

– Хорошо. Пойдет. – Я думаю, что он уже закончил разговор, но вместо этого Коннор делает паузу и добавляет: – Постой… Если ты уже практически раскрыла дело, значит, мы скоро уедем отсюда?

– Не знаю, – отвечаю я. – Может быть.

Он спрашивает как-то странно, и я добавляю:

– Это же хорошо?

Еще одна пауза.

– Как думаешь… может, нам лучше задержаться здесь ненадолго?

Я удивлена и самой просьбой, и тем, как робко Коннор об этом спрашивает.

– А есть серьезная причина?

– Да нет, просто… – Он вздыхает. – Я пока не особо хочу возвращаться.

– Из-за школы?

Сын молчит так долго, что я волнуюсь, не слишком ли давлю на него. Наконец он произносит:

– Они считают, что я тоже замешан, мама.

Во мне тут же просыпается защитный инстинкт.

– Кто считает? – возмущенно требую я.

– Все ребята в школе. И в новостях пишут. Да вообще все.

Я вскипаю от гнева:

– Как они могли такое подумать?

– Ты же понимаешь: яблочко от яблони недалеко падает… Убивать у меня в крови. И все такое.

Снова гребаный Мэлвин Ройял. Он по-прежнему вредит нашей семье, и конца этому нет. Прикрываю глаза, ненавидя себя за то, что сейчас я так далеко от сына. Хочется обнять его и защитить.

– Милый, все будет хорошо.

– Просто пока Кевин не очнется и не сможет рассказать правду…

Я прикусываю язык, чтобы промолчать. Коннор верит в своего друга куда больше меня.

– Прошло уже много времени, – продолжает сын, – но я хорошо помню, как было с папой: журналисты, письма с угрозами, постоянное внимание… Я не хочу повторения. Это началось до отъезда, но я потом смотрел в интернете, и все стало только хуже. Я просто хочу, чтобы хоть раз в жизни все было нормально.

Сын так расстроен