По ту сторону Алой Реки - Криптонов Василий

Принцесса не могла нарушить волю отца, а потому сидела и ждала, когда вернется Левмир. Когда он поймет, что делает с ней собственными руками.

— Дурак чертов, — прошептала И.

* * *

«Я погоню его на тебя, а ты стреляй прямо в грудь!» — так сказал великан, прежде чем уйти.

Левмир притаился за деревом, чуть дыша. Взгляд не отрывался от вершины холма, где нет-нет, да и появлялись оленьи рога. Хитрый зверь знал, что с холма быстро заметит опасность и сможет легко убежать. Как великан собирался заставить его выбрать нужное направление — этого Левмир не понимал. Предпочитал не думать, а просто покрепче сжимал самострел. Таких ответственных заданий раньше никто ему не давал.

«А что если я промахнусь?» — спросил он великана, прежде чем тот ушел. «Тогда твоя женщина останется голодной», — ответил тот. Левмир стиснул зубы: «Не бывать этому!»

Мысли об И навели Левмира на грустный лад. Он всеми силами прятал от себя воспоминания о последней страшной ночи в деревне, но И спрятать не мог. Каждый взгляд на нее, вызывал в памяти колодец…

Зашипев сквозь стиснутые зубы, Левмир вытер глаза рукавом. Не время сейчас для слез. Ночью, когда все уснут, и не раньше.

Он поднял голову, и сердце на мгновение замерло. Олень взбрыкнул, издал странный звук и понесся вниз. Он бежал не прямо на Левмира, а южнее. Мальчик поднял самострел, но понял, что промахнется. Что же делать? Решение пришло быстро: Левмир кинулся наперерез. Бежал так быстро, как никогда. Ветер свистит в ушах, ветки хлещут по лицу. Он уже не обращал внимания на шум, который производит, шум, который не мог не привлечь внимания даже перепуганного оленя.

Зверь повернул голову, и Левмир заглянул в его перепуганные глаза. Будто время остановилось. «Пора!» — понял мальчик. Он вскинул тяжелый самострел и спустил тетиву. Свистнула стрела. Олень поднялся на дыбы, потом припал на передние лапы и, выпрямившись, побежал дальше. Из груди торчала стрела. Мальчик думал, что олень сразу упадет, и потому выдернул из колчана новую стрелу. Прицелился, выстрелил. Олень уже далеко, и стрела вонзилась на излете — кажется, в круп. Раз моргнув, мальчик потерял оленя из виду.

Руки дрожали, стучали зубы, а успокоить сердце никак не получалось. Левмир скорее не услышал, а почувствовал тяжелые шаги великана, бегущего к нему.

— Успел? — спросил тот.

Левмир кивнул.

— Пошли.

«Куда? — думал мальчик. — Домой? Все равно ведь олень убежал».

Но великан направился в ту сторону, где скрылся зверь. Мальчик плелся следом. Великан опустился на корточки. Левмир обошел его, чтобы увидеть, что же там, на земле.

На земле — вернее, на траве, — была кровь. Розовая, с пузырями, и немало.

— Хороший выстрел, — сказал великан. — Грудину пробил.

— Откуда ты знаешь? — изумился Левмир.

— Садись. Поговорим.

Мальчик послушался. Нашел взглядом толстый корень, выпирающий из земли, сел на него. Великан не часто давал указания, но уж если давал, то их нужно было выполнять. Одно из них гласило: не сидеть на холодной земле.

— Я две стрелы в него выпустил, — оправдывался Левмир. Думал, что речь пойдет о неудаче с оленем.

— Вторую зря потратил. Первая рана — смертельная.

— Чего ж мы тогда сидим? — подпрыгнул мальчик.

— Сядь! Почует погоню — будет бежать изо всех сил. А подумает, что оторвался — ляжет и сдохнет.

— Но как же мы его…

— По следам. Уймись. Не всегда нужно куда-то бежать и что-то делать, чтобы все было хорошо. Иногда нужно просто подождать.

Левмир сел. В голове не укладывалась мысль, что он, оказывается, все сделал правильно с первого раза.

— Что дальше делать думаешь? — спросил великан.

— А что нужно?

Великан вздохнул и почесал голову. Сейчас он казался старым и уставшим, несмотря на огромный рост и бугрящиеся мышцы.

— Левмир, ты ведь больше не ребенок. Ты хозяин своей жизни. Мне больно смотреть, как ты поступаешь с ней.

— Как я поступаю? — прошептал Левмир.

Ладони, все еще сжимающие самострел, вспотели. На лбу тоже выступила испарина, несмотря на холодный воздух.

— Я не твой отец, как бы тебе не хотелось этого.

— Да я зна…

— Молчи, — осадил его великан. — Я говорю. Той ночью ты потерял все, кроме жизни и девчонки. А теперь ты приносишь в жертву мне и то и другое. Что же думаешь дальше? Так и жить со мной? Держать ее на цепи, как собаку? Выгуливать три раза в день?

— Но ты же сам ее приковал! — вспылил Левмир. — Я говорил, что не надо!

— Нет, — покачал головой великан. — Это ты ее приковал. Поэтому она и не хочет с тобой говорить. Ждет, что ты поймешь.

Левмир молчал, пытаясь найти место словам великана. В чем он его упрекает? Что нужно сделать?

— Я ненавижу всех вампиров одинаково, — сказал великан. — Будь у меня под рукой рычаг, повернув который я уничтожу весь их поганый род, я бы повернул его трижды. Но эта пигалица! — Тут великан улыбнулся. — Она человек. В самом хорошем смысле — человек. И если, как ты говоришь, она всем рискнула, чтобы спасти тебя, то не мне ты должен прислуживать, как послушный щенок.

Левмир молчал. Те слова, что крутились у него в голове, были глупыми. Скажи он их — великан замолчит. Так уже было. Второй ценный урок, который мальчик усвоил у великана, был таким: не знаешь, что сказать — молчи.

— Я держу ее на привязи, потому что не могу допустить, чтобы она выдала мое убежище своим, — сказал великан. — Что ж, она, как может, прибирается, научилась с горем пополам готовить — я мирюсь с ней. Убей я ее — наживу смертного врага в твоем лице. А мне ни к чему враги-люди. Поэтому все остается так, сейчас. Но ты? Тебя-то как может это устраивать? Вот чего я не пойму. Вот почему вампиры наверху, а люди внизу. Люди готовы втоптать в грязь все самое светлое, что у них есть, за кусок хлеба и теплый угол. А вампиры… Они берут силой все, что нужно. За это я их ненавижу, но уважаю.

Помолчав еще немного, великан добавил:

— У тебя свой путь, Левмир, а у меня — свой. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для вас обоих. А теперь пошли, найдем оленя.

Кровавый след провел их через заросли высоких кустов, изломанных несущимся зверем. Олень будто специально выбирал места, где человеку тяжело пройти, но оставлял за собой коридор. Великан шел впереди, и ветки, задеваемые им, больно хлестали Левмира по лицу.

Олень нашелся в овраге. Глаза погасли, могучие бока не вздымались. Левмир увидел обе стрелы.

— В круп зря саданул, — покачал головой великан. — Шкуру попортил. А впрочем, и так хватит.

Он вынул стрелы, перевязал оленю ноги, чтоб не болтались, и с небольшим усилием закинул тушу на плечо. Левмир ахнул от удивления: олень весил не меньше годовалого теленка. Грузно топая по ослепительно-желтому ковру из листьев, великан сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});