Женихи для герцогини (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

За столом установилась тишина, старшее поколение недоуменно переглянулось между собой. И Вика поняла, что незадачливые божки только что сдали их всех с потрохами.

— Ильтран, мальчик мой, ты, кажется, в академии учишься? — Сортран. Ласково так говорит, почти нежно. Только крепыш разом пятнами подозрительными покрылся, нежно-зелеными, круглыми. То ли от вопроса, то ли от тона.

— Д-да. Последний курс…

— Да неужто? — А это уже Ада. Ядовито интересуется. Вот у кого яд нужно сцеживать, вместо того чтобы несчастных гадюк в медицинских целях по полям отлавливать. И безнадежные больные на ноги встанут, причем мгновенно. — И чему же вас, бездельников, там учат, если ты не смог отличить иллюзию от реальности?

Упс. Большой такой упс. Толстый и неуклюжий. Парни, видимо, почувствовали то же самое, потому как ощутимо напряглись. Поздно, ребята. Отсюда уже не сбежать. Отвечать перед достопочтимыми родственниками придется всем вместе.

— Значит, по саду вы не гуляли. — Теперь уже Лариниса. Медленно, задумчиво, нараспев. Ой, как же Вике не нравится этот непонятный допрос с трех сторон…

— А чем же вы тогда, позвольте поинтересоваться, все это время занимались? Вика?

И что ответить матери? Смотрит зло и недовольно. И почему сразу Вика? Там еще куча народу была…

— Дядя Стас пришел. Забрал нас с Сандрой в город. А парни разошлись, кто куда…

Да, действительно, бог времени и пространства появился утром как нельзя вовремя и этим спас уже изрядно потрепанную нервную систему молодой герцогини. И рядом с ним в городе было намного интересней, чем с постоянно опекавшими девушек старшими родственницами. Как оказалось, у богов тоже есть и игровые автоматы, и казино, и осообый кинотеатр, позволявший зрителям участвовать в сценах фильмов, и даже скрытый от посторонних глаз бордель. Правда, в последний их не повели, но и без этого впечатлений накопилось более чем достаточно.

Мать пытливо прищурилась, бабушка недовольно поджала красивые губы, дед довольно ухмыльнулся. А вот гости, старшее поколение, выразили свое недовольство громким ропотом и довольно желчными разнообразными высказываниями в адрес одного отсутствовавшего здесь бога. Сортран, услышав это, вскинул брови:

— Все мной сейчас услышанное можно высказать Стасаниору в лицу, я без проблем вызову его сюда. Есть желающие?

На этот раз установилась полная, практически кладбищенская тишина. Да, похоже, храбрецов на такое самоубийственное действие в обеденном зале не найдется…

После неудачного завтрака практически сразу, не позволив гостям разойтись, появился лорин. Следом за ним в зале оказались демоны и бывшие женихи. Последние выглядели отвратительно и казались тенями, а не живыми существами: худые, с запавшими глазами и втянутыми щеками, с потухшим взглядом, они вызывали к себе жалость и сочувстие. У Вики дрогнуло сердце: это из-за нее все пятеро сейчас в таком бедственном положении. Это она виновата в том, что ранее полные жизни мужчины превратились в жалкие подобия живых существ.

— Вика, солнышко, пойдем со мной.

Лариниса встала и вышла из-за стола. Вздохнув про себя, девушка послушно проследовала за ней.

Уже знакомая молодой герцогине «классная комната», впитавшая в себя столько неудачных заклятий, вновь распахнула перед незадачливой колдуньей свои двери. Зайдя внутрь, богиня присела на диванчик и кивнула внучке на кресло.

— Садись, милая. Посмотри на меня. Через несколько часов тебе предстоит блистать на вечере, устраиваемом нами в твою честь. Твои бывшие женихи должны быть там, пусть и в уже новом для себя качестве. И тот, кто претендовал на твою руку у Костадона, тоже должен быть там. Расколдованным. Ты меня понимаешь? Вика… Почему ты дрожишь? Девочка моя, ты что, боишься?

Боится? Она? Да ну, глупости какие. Ничего она не боится. Она просто в ужасе. Тихом. Готова прямо сейчас сорваться и сбежать. Куда угодно. Хоть на край света. Хоть… Она не будет их расколдовывать!!! У нее не получится!!! Ничего не получится!!!

Их вводили в комнату по одному. Как на расстрел. Лариниса стояла рядом молча, и девушка не знала, успокаивало ее присутствие рядом старшей родственницы или все же нервировало. Каждый раз после чтения заклинания богиня хлопала в ладоши, давая понять, что все прошло хорошо, и через несколько минут, после повторного хлопания, девушка снова читала нужные слова, не открывая глаза. Незачем. Она не сможет смотреть на них, ни сейчас, ни на вечере, вообще никогда…

— Отлично. Всех важных ты расколдовала. Теперь открывай глаза. В коридоре тебя ждут остальные демоны.

Она? Расколдовала? Не может быть! Не с её удачей! Хотя зачем богине Любви обманывать свою внучку.

Пять часов сна. Всего пять часов. Так невообразимо мало. Вика, покорная приказам служанки, поднимала по очереди руки, передвигала ноги, поворачивалась из стороны в сторону, позволяя облачить себя в шедевр местных портных, и казалась со стороны самой себе не зомби, нет, скорее бездушным роботом, обычной техникой, не способной «вырабатывать» и выдавать вовне чувства или эмоции. Усталость, физическая и душевная, плавно перетекла в апатию, и теперь ни чириканье Сандры, ни возможное недовольство матери, ни сам вечер, после которого, вероятно, родительница нетерпеливо поинтересуется выбором дочери, — ничего не задевало душу, не будило даже малейшие отголоски эмоций, не волновало, не пугало, не заставляло задуматься… Пустота. Именно это слово, по мнению девушки, наилучшим образом могло охарактеризовать ее нынешнее состояние. Молодая герцогиня равнодушно посмотрела в зеркало. Миленькая куколка в полупрозрачном изумрудном платье, будто сотканном из невидимых нитей, взглянула на нее в упор. Хороша, да, кто спорит. И родня у нее тоже хороша. И приданое, что получит потенциальных жених. В общем, все вокруг будут радоваться. Кроме нее. Но когда это ее мать интересовало мнение родной дочери?

— Вика, ну что ты как соня! Пошли! Там только нас и ждут!

Сандра. Чересчур возбуждена. Прекрасно выглядит в светло-голубом платье в пол, с открытыми руками и глубоким декольте. Выдать бы ее замуж побыстрее, чтобы хандрить не мешала.

Медленно переставляя ноги (ходить на огроменной шпильке Вика просто не умела), поддерживаемая под руку своей роминой, молодая герцогиня якобы величественно вплыла в украшенными натуральными фруктами и цветами огромный зал. Мамочки, сколько здесь… Нет, не людей. Существ. Тысячи? Сотни тысяч? Или ей просто кажется, и у страха глаза велики?

— Вика, вы великолепно выглядите.

Знакомый демон, просивший когда-то у отца ее руки, был сегодня облачен во все черное, включая рубашку под фраком. По кому траур? Неужели по ее свободе?

— Благодарю вас.

— Вы позволите пригласить вас на танец?

Нет, не позволит. Не хочет она сегодня танцевать. А с ним — так и подавно.

— Конечно же, позволит. Вика умеет и любит танцевать.

Ада. Нарядно одетая в примелькавшиеся уже зеленые цвета. С улыбкой голодной пираньи на чувственных губах. Платье обтягивает фигуру и обнажает стройные ноги на высоком каблуке. Мать любит веселье, танцы и балы, чего нельзя сказать о ее дочери, предпочитающей уединение и тишину. Чуть поодаль — спокойный и невозмутимый дед и мило воркующая с кем-то бабушка. Они тоже пришли сюда наслаждаться вечером, им легко и хорошо здесь. А вот Вике…

Первые аккорды. Необходимость переставлять плохо приспособленные к данной обуви ноги.

Руки у её потенциального жениха холодные, как будто долго на морозе пробыл… Или в склепе…

Танец — все движения знакомые, выученные и отточенные до совершенства еще в отрочестве. Медленно и печально они плыли по залу. Демон пытался поддерживать разговор, но девушка упорно молчала. Настроение, и так нулевое, упорно стремилось куда-то в минус.

Демон-бог-демон. Опять бог. Снова очередной демон. Она как переходящее знамя. И даже не нужно запоминать лица и имена своих партнеров. Просто двигайся в такт музыке, аккуратно переставляй ноги, изображай из себя живую куклу.