Битва за Францию - Ирина Даневская

Чарльз I встречал своего друга как победителя. Королю уже успели сообщить едкую фразу Людовика XIII, сказанную им венецианскому посланнику: «Если бы я знал, что моему доброму брату королю Англии так хочется иметь остров Рэ, я сам продал бы ему этот остров за половину той цены, которую он заплатил». Французская несдержанность привела самолюбивого Стюарта в такую ярость, что Бэкингем, опасавшийся, что поражение этой экспедиции заставит короля отказаться от плана английской интервенции на континент, опять вздохнул спокойно: по всей видимости, разбушевавшегося монарха следовало не поощрять, а сдерживать.

— Мы ещё покажем этим французикам, — заключил король во время краткой аудиенции, данной герцогу в присутствии всего двора. — Вам, милорд Бэкингем, я поручаю заняться приготовлениями к новой экспедиции. Наши друзья-протестанты взывают о помощи, и они её получат!

Придворные потупили головы. Казалось, этот Бэкингем был заговорён от королевской немилости. И, несмотря на то, что Англия оплакивала своих сыновей, погибших на чужой земле, посылая проклятия на голову виновника их смерти, Джордж Вилльерс опять был на коне и получил неограниченные полномочия для возобновления военных действий.

Герцог облегчённо вздохнул. Да, король опять доказал ему свою дружбу, но... Королева не присутствовала на аудиенции, и её отсутствие говорило о многом.

Сразу же после свидания с королём, Бэкингем отправился на поиски Элениты. Он так спешил повидать баронессу, что опередил даже собственного брата.

Увидев герцога, Элен радостно вскрикнула. Бэкингем легко подхватил её, обнял и несколько раз поцеловал.

   — Последний поцелуй от Джона, — подмигнул он девушке. — Но все остальные лично от меня.

Против своей воли баронесса густо покраснела.

   — Как Джон? — тихо спросила она.

   — Жив, здоров, и я был уверен, что он уже здесь!

   — Слава Господу, — улыбнулась Эленита. — А... Вы уже виделись с королевой?

   — Я решил сначала повидаться с вами, так как некоторые письма нашего государя заставили меня поволноваться. Скажите, моя дорогая, между августейшими супругами и в самом деле всё так хорошо, как это представляется королю? Или же Генриета так зла на меня за эту французскую кампанию, что решила отомстить с помощью мужа?

   — Вы ещё забыли о несчастном Монтегю, — вздохнула баронесса. — И о беременности герцогини Бэкингемской. Вам не следовало назначать вашу жену фрейлиной Её Величества, милорд.

   — Почему? — удивился герцог.

   — Потому, что герцогиня Бэкингемская искренне считает вас лучшим мужчиной на свете. И поскольку королеве общество герцогини доставляет больше удовольствия, чем глупые сплетни Люси Карлейль, то совершенно очевидно, что они стали лучшими подругами, и...

   — ...и Генриетта решила пожертвовать нашими отношениями ради счастья Кейт, — закончил герцог. — Какая чушь! Ну, ничего, я заставлю Её Величество изменить своё решение.

Элен улыбнулась.

   — Возможно, что вам, милорд, и в самом деле удастся это сделать. Сегодня утром лорд Монтегю возвратился в Лондон!

   — Есть! Есть Бог на небе! — возликовал министр. — И где же он?

   — У Её Величества.

   — Ах, так вот почему Генриетта не присутствовала на королевской аудиенции! Элен, вы возвращаете меня к жизни.

Бэкингем уже хотел со всех ног броситься в покои королевы, но, со вздохом оглядев себя, вынужден был отказаться от этой затеи. Если к королю он явился как солдат, только что прибывший с поля сражения, то предстать перед любимой женщиной в таком виде, ему представлялось невозможным.

   — Я буду у неё завтра, — со вздохом произнёс он. — Сейчас я отправляюсь домой, чтобы привести себя в порядок, отдохнуть, и...

   — И узнать, как себя чувствует герцогиня и ваши дети, — улыбнулась Элена.

   — Вы удивительно проницательны, моя дорогая, — засмеялся герцог. — Чёрт возьми, как же я завидую Джону!

   — Вот-вот, милорд, продолжайте в таком же духе, и вы, быть может, завоюете моё сердце, но вряд ли это вам поможет восстановить отношения с королевой, — заявила баронесса.

Джордж поцеловал ей руку.

   — До завтра, мой ангел. И, ради бога, скажите Монтегю, пусть явится ко мне. Я приму его в любое время дня и ночи.

Но герцог увиделся с Уолтером только на следующий день после заседания Государственного совета. Собрать его было необходимо, чтобы решить, что делать с остатками армии, которая, сойдя на берег, начала грабить мирное население. Крестьяне не торопились добровольно оказывать гостеприимство солдатам, которые и выглядели, и вели себя, как бандиты с большой дороги. После долгих споров и размышлений было решено поместить солдат на постой принудительно, что вызвало новую волну беспорядков в стране. Вдобавок ко всему, господа из Тайного совета отнеслись к неудачам министра не столь снисходительно, как сам король. Выслушав доклад Субиза, который постарался затушевать свои дипломатические просчёты, и всё своё красноречие бросил на описание военных потасовок, взволнованные лорды забросали оратора вопросами. Как несложно было предугадать, большинство из них касалось трагического отступления.

   — Да, — грустно вздохнул лорд Пемброк, бросив на Бэкингема укоризненный взгляд. — Если бы были вырыты траншеи, чтобы солдаты могли прикрыть отступающих и встретить французов мушкетным огнём, скольких бы жертв удалось избежать!

   — Если бы я приказал рыть эти траншеи, мы бы застряли на этом проклятом острове ещё на неделю, — отрезал герцог. — Или навсегда, что более вероятно, учитывая превосходящую численность противника.

   — Неделя — срок вполне достаточный, чтобы дождаться Холланда, который был уже на полпути к Ла-Рошели, — не сдавался Пемброк.

Пришлось вмешаться королю и взять на себя вину за несвоевременную отправку флота с подмогой.

   — Не переживай, Стини, — шепнул он ему. — Я знаю, что ты сделал всё, что было в человеческих силах, и даже больше.

   — Но зачем было так рано грузить пушки на корабли? — не мог взять в толк один из лордов. — Пускай бы достались французам, но было бы спасено немало наших людей.

Бэкингем вздохнул. Он и сам горько сожалел об этом.

После того как министру припомнили ещё и безнадёжный штурм Сен-Мартена, заседание было окончено.

* * *

Монтегю поджидал Бэкингема возле королевских покоев. Он выглядел так элегантно, что министр, который ожидал увидеть измученного невзгодами узника, даже присвистнул от изумления.

   — Я вижу, Уолтер, Ришелье в Бастилии вас кормил лучше, чем меня мой повар на острове Рэ... Ладно, идемьте расскажете мне, как вам удалось попасть в руки кардинала и, наконец, как вы смогли вернуть себе свободу?

   — Где вам будет угодно выслушать меня, милорд? — Монтегю огляделся вокруг в поисках укромного уголка, но, не найдя ничего подходящего, сказал: — Здесь полно любопытных ушей.

   — Попросим баронессу Сент-Люс приютить нас, — решил герцог.

Апартаменты баронессы были пусты, и Бэкингем без зазрений совести воспользовался ими.

   — Ну, вот мы и одни, — заявил он, падая в кресло. — Ах, я думал этот Совет никогда не кончится...

   — Тяжело было?

   — Тяжело вот здесь, — Бэкингем ткнул пальцем себя в грудь. — Знал бы я, что эта экспедиция закончится полным провалом, то десять раз бы подумал, прежде чем позволить Субизу втянуть меня в эту аферу. Я ехал за победой, а вернулся поверженным, уничтоженным... на радость всем моим врагам, которые облепили меня, как слепни на дартмутских болотах, желая испить моей крови.

   — Зачем же говорить о провале, — возразил Уолтер. — Вам всё же удалось разжечь огонь междоусобной войны во Франции. Теперь Англия может не бояться появления новой Армады. Цель достигнута, милорд.

   — То было раньше, — скрежеща зубами, ответил Бэкингем, у которого перед глазами всё ещё стояло его трагическое отступление от Ла-Рошели. — А теперь я считаю, что побережье Ониса должно стать английской территорией, как и Кале, которое вырвал из наших рук герцог Гиз в 1558 году.

Монтегю даже закашлялся от изумления.

   — Это будет Англии дорого стоить, — заметил он.

Бэкингем был настолько занят своими мыслями, что не заметил иронии.

   — Да, вот вопрос, где достать денег, — задумался герцог. — Видимо, придётся созывать парламент.

   — Но это же самоубийство! — воскликнул Уолтер, которому было невыносимо видеть, как этот смелый и умный человек сам толкает себя к гибели. — И, потом, король на это не согласится.

   — Я его уговорю, — пообещал министр. — Как бы там ни было, другого выхода нет. Дважды я уже показал себя жалким неудачником: когда послал флот к Кадису и потом когда сам отправился к Ла-Рошели. Третьего раза не будет. Так говорит и мой астролог, доктор Лэмб.