Седьмая жена - Игорь Ефимов

Такова краткая история этого новорожденного клочка земли, на который опустился наш двадцатиместный «Дуглас» после часового полета. Все двадцать мест были заняты корреспондентами из разных стран, рвущимися взглянуть на знаменитую «Вавилонию», доставленную сюда английским ракетным крейсером два дня назад. Но только мне – по личной просьбе моего старого знакомого, мистера Козулина, владельца фирмы «Пиргорой», с которым я созвонился перед вылетом из Нью-Йорка, – только мне разрешено было посетить спасенных путешественников в больничной палате.

И вот я сижу рядом с кроватью, на которой лежит исхудавший бородатый человек, с печальным взглядом покрасневших, гноящихся глаз. Это капитан «Вавилонии», мистер Себеж. Солнце, соль, нехватка витаминов отпечатались на его лице кровоточащими язвами. Ему пока еще нельзя бриться. Нельзя есть твердую пищу – только соки и бульоны. Я чувствую себя рядом с ним ребенком. Он побывал там. Он знает что-то такое, чего нам – живым – знать не дано.

Около его кровати, на столике, лежат газетные вырезки. Он успел уже прочесть то, что писали газеты об исчезновении «Вавилонии» посреди океана. Сообщалось о прекращении радиосвязи, о международных усилиях наладить поиски. Но площадь была слишком велика и так далека от суши, что поисковым вертолетам было не долететь. А потом выловили акулу, в желудке которой нашли банку «Завтрака мурлыки». После этого поиски практически прекратились. Все решили, что яхта затонула.

Я не хочу утомлять капитана расспросами. Врачи дали мне всего полчаса. О том, через что пришлось пройти экипажу «Вавилонии», читатель уже получил представление из страниц судового журнала, напечатанных выше. Я же прошу капитана рассказать о самом последнем дне – о том, когда их «атаковал» британский крейсер.

– В тот день нам повезло, – рассказал капитан. – «Вавилония» сидела уже так низко в воде, что несколько летающих рыб залетели ночью на палубу. Мы с Рональдом подобрали их, выдавили сок. Дали попить лежавшим в каюте, поели сами. Линь Чжан даже смогла подняться наверх. Мы посадили ее на корме, дали в руки леску, наживили крючок. Сами спустились в трюм.

Мы понимали, что «Вавилония» не продержится на плаву больше двух-трех дней. Надо было что-то делать. Мы решили отвинтить опустевший топливный бак и использовать его как поплавок. К нему можно было прикрепить спасательный плот. Конечно, нам не под силу было вытащить бак наверх. Идея была в том, чтобы разобрать палубу над ним, – тогда вода поднимет его сама, когда «Вавилония» начнет погружаться. О том, что будет дальше, мы старались не думать.

По счастью, болты были затянуты не так туго, как на крышке, и их удалось отвинтить, не пользуясь зубами. Мы трудились внизу над последним, когда услышали крики Линь Чжан. Ей попалась неплохая до-рада, но у нее не было сил вытащить ее. Мы поднялись наверх, чтобы помочь ей. И тут-то и раздался этот страшный удар.

Палубу будто вышибло у нас из-под ног. Мы попадали друг на друга. Первой моей мыслью было: яхта столкнулась с каким-то морским чудовищем. Или с подводной лодкой. Потому что в звуке удара был явно металлический отголосок. Я подполз к краю палубы. Перегнулся через перила. И тогда увидел ее. Ракету. Она еще дымилась. Наружу торчало футов пять. Остальная часть была внутри. Пробоина оказалась над водой. Видимо, ракета ударилась носом в двигатель. До сих пор не понимаю, как она не разнесла нас в щепки. Я согласился с мистером Себежем, что это просто невероятно. Но вечером того же дня мне удалось выведать из надежного источника (хаш-хаш! мы говорим о вещах в высшей степени секретных!), что ракета была новейшей испытательной моделью – без взрывного заряда, но со специальным гасителем скорости. За несколько секунд до встречи с целью в ней включается тормозящий двигатель, который замедляет полет адской машины до скорости трамвая. Испытателям необходимо получить ракету целехонькой, чтобы проверить записи приборов, – это и спасло «Вавилонию».

– Вскоре над нами появились два реактивных истребителя, – продолжал свой рассказ мистер Себеж. – Они сделали круг, пролетели низко-низко и исчезли. И примерно через полчаса мы увидели корабль. Это был военный крейсер. Он шел прямо на нас. Мы не могли поверить своему счастью. Ведь столько кораблей прошло мимо, не обращая на нас никакого внимания!

Но крейсер приближался. Вскоре он уже был в сотне ярдов. С него спустили спасательный мотобот. Мы махали руками. У нас не было сил прыгать. Линь Чжан плакала. Рональд говорит, что и у меня слезы текли по лицу. Очень возможно. Но думаю, они быстро высохли, когда я услышал, что прокричал нам офицер с приблизившегося мотобота.

– Вы незаконно завладели объектом, принадлежащим флоту Ее Величества! Требуем немедленно вернуть его!

Представляете? Я чуть не свалился за борт.

– Мы завладели?! Да вы чуть не потопили нас своей чертовой ракетой!

– К какому порту приписано ваше судно? Как вы оказались в зоне военных учений? Все страны были предупреждены о том, что этот квадрат закрыт для судоходства на четыре дня.

– Мы – мореплаватели, терпящие бедствие. У нас не было никакой связи с миром вот уже четыре недели.

– Я должен предупредить, что объект, которым вы завладели, является в высшей степени секретным. Если я увижу, что кто-то из вас пытается зарисовать его или сфотографировать, последствия могут быть весьма тяжелыми для вас.

– Я повторяю – мы терпим бедствие. У нас нет ни воды, ни еды, ни топлива. На борту – больные. Нам нужна срочная помощь.

Постепенно мистеру Себежу удалось втолковать лейтенанту серьезность положения. Тот заявил, что ему нужно связаться с командиром корабля. Но по условиям учений они обязаны хранить полное радиомолчание. Поэтому он должен будет вернуться и доложить лично.

И вот, пока мотобот, поплыл обратно к крейсеру, мистер Себеж сделал вещь, которой он вправе будет гордиться до конца дней своих. Это – из тех поступков, о которых потом рассказывают внукам у горящего камина. Сохранить такую ясную голову в такой ситуации! Нет, я преклоняюсь перед этим человеком. Ибо он приказал своему штурману принести весь электрический провод, какой у них оставался. И с этим проводом они поспешно спустились вниз и крепко-крепко привязали голову ракеты к двигателю. По счастью, у нее нашлись удобные выступы, на которые можно было накинуть проволочные петли.

И как вовремя они это проделали! Как правильно оценили психологию людей, вовлеченных в дела военно-секретные!

Ибо вернувшийся лейтенант заявил, что, увы, они не могут прервать свою важную миссию и заняться спасением «Вавилонии». Принять на борт экипаж они тоже не смогут – их крейсер набит секретами, которые никто не должен видеть. Правда, мотобот доставил им ящики с провизией, медикаментами и едой, канистры с бензином. Они также забросили в трюм шланг и в несколько минут выкачали набравшуюся там воду. Но это – все, чем они могут помочь. О «Вавилонии» они сообщат на берег, как только им будет разрешено прервать радиомолчание.

На хвост ракеты накинули проволочный трос. Потянули. Ракета сидела прочно. «Вавилония» медленно двигалась вслед за мотоботом. Мистер Себеж поспешно открывал доставленные ящики. Нет, не пакеты с печеньем он хватал, не банки с апельсиновым соком. Какая выдержка! Он искал какой-нибудь гаечный ключ, плоскогубцы, цепь. И нашел! В британском аварийном ящике оказался полный набор инструментов, болтов, гаек! Капитан со штурманом снова спустились вниз и примотали голову ракеты намертво.

– Тем временем буксирный трос передали на корабль, – продолжал мистер Себеж. – И рванули со всей силы. Но ракету мы примотали на совесть, сидела как приваренная. Тогда лейтенант прокричал, что он вынужден послать своих матросов на «Вавилонию», чтобы освободить секретный объект. Он так ни разу и не употребил слова «ракета». Я сказал, что запрещаю кому бы то ни было подниматься на борт. Что это приведет к конфликту между Великобританией и США. Что, раз они не хотят помочь нам, мы будем защищать нашу территорию с оружием в руках. Показал наш автомат. (Он же не знал, что патронов у нас не осталось.)

Но лейтенант сказал, чтобы мы не валяли дурака. Мотобот стал приближаться. И конечно, они бы вынули свою ракету и бросили бы нас посреди океана, если бы не Линь Чжан.

Пять тысяч лет китайской цивилизации что-нибудь да значат. Что она сделала? Она подошла к борту и показала лейтенанту бумажную обертку от шоколадки из спасательного ящика. «Листок, – сказала она. – На нем схема. Я зарисовала. Всю ракету от головы до хвоста. Указаны все размеры. Места расположения лампочек и объективов. Высота полета над уровнем океана. Можно хорошо заработать. Продать хоть Москве, хоть Пекину. Теперь смотрите. Беру пластиковый пакетик. Скатываю бумажку в маленькую трубочку. Трубочку в пакетик. И…» Вот какая девушка! Положила пакетик в рот, открыла банку апельсинового сока и выпила ее целиком. «Теперь, говорит, можете бросить нас посреди океана. Посмотрим, кто больше заплатит за ваши секреты в моем животе».