Художники смерти - Андрей Кедрин

Усадив все семейство на диван, мы некоторое время разглядывали их. Потом я протянул Семену бумажку, сдавшую его.

— Знаете, где проводились подобные исследования? — Он промолчал, но вихря метнувшихся в голове мыслей мне было достаточно. Человек еще не понимал, кто пришел, но догадался, зачем.

— Это закрытая информация, вы не вправе… — Поискав в комнате что-то подходящее, я увидел в серванте хрустальную вазу. Не утруждая себя распахиванием дверок, стукнул в стекло хвостовиком ножа, Под вздрагивание семейства и удивление Ольги вытянул вазу и повторил с ней процедуру. Тонкий хруст разлетающихся осколков не мешал сконцентрироваться на донышке сосуда, оставшемся в руке. Я слегка зацепил вниманием предмет, передавая самую малость энергии в хрусталь.

— Руку вытяни… — Вздрагивающая конечность Семена подалась вперед. Тяжелый осколок вазы, сейчас вибрирующий, словно ужалил его. Загрехов выронил хрусталь, который глухо стукнул о ковер и колесиком от игрушечной машинки закатился под диван.

— Вы… кто такие? — Он понял, что означало такое поведение части посуды. Но видеть результаты своего эксперимента, точнее, их подтверждение человеку было страшно.

— Мы — такие же, как и Ваша дочь, Семен… уж не знаю Вашего отчества.

— Юленька… Она здесь при чем? — Загрехов смахнул пот, разом выступивший на лбу и уставился на меня. — Я что-то нарушил, да? Меня предупреждали, но я думал…

— Так Вы не знаете, что дочка превратилась в вампира? — Это стало новостью для всего семейства. Семен, судя по всему, перепугался еще больше и к беседе стал вовсе непригоден. Оставив их на минутку в компании Ольги, я сбегал на кухню. К счастью, в холодильнике отыскалась бутылка водки. Со стеклянным хрустом осколков я нашел в серванте рюмку, влил в хозяина ледяную жгучую жидкость. Ему стало легче.

— Как и почему вы решили, что она…? — Я отошел к стоящему в одиночестве компьютеру. Несколькими кликами мышки просмотрел количество файлов в базах данных и подключил к нему переносной HDD. Только закончив копирование, я ответил собеседнику.

— У НАС немного… а может, и совсем не такое зрение как у людей. Я просто вижу, что она отличается от простых девушек. Расскажите по порядку, как это произошло.

И Загрехов заговорил — сбивчиво, торопливо, опасливо косясь на свое семейство. Он работал в НИИ двадцать лет. Еще в молодости, как лаборант участвовал в первых опытах, описание которых есть у нас. Нет, отчеты писал не он, в его обязанности входило вести журнал опытов, следить за приборами, снимать показания. После кризиса дела в лаборатории не ухудшились, наоборот, так что им удавалось продолжать работу — деньгами кто-то помог. Через десять лет удалось купить квартиру, семейство могло позволить себе отдыхать за рубежом… но случилось несчастье — у единственной дочки обнаружился туберкулез. Как она умудрилась заразиться им, оставалось загадкой. Странная, казалось побежденная человечеством «болезнь бедности» съедала некогда здорового ребенка теперь уже вполне обеспеченных родителей. Курорты, питание, витамины, редкие антибиотики повышенной силы — все было в ее распоряжении, как и лучшие из врачей, не просто медиков, профессоров лучших сибирских вузов. Но болезнь прогрессировала, и Семен решился на крайний шаг — применить к ней методику насыщения пренатальной энергией.

Сам Загрехов, обладая всеми полномочиями, не мог провести такой эксперимент — сложное оборудование, имевшееся в его распоряжении могло замерять и улавливать, но никак не передавать тонкие материи. Для этого нужен был один из сотрудников, которого Семен назвал «экстрасенсом». За большие деньги — стоимость квартиры в центре, тот согласился помочь, хотя и предупредил, что девочка может измениться после этого. Вместе они нашли источник энергии, для этого пришлось похитить одну их «ночных бабочек». Эти занимался «экстрасенс», Семен же привез дочь утром в лабораторию, и спрятал в кабинете до окончания рабочего дня. Вечером четверо вошли в зал для экспериментов… Хозяин прервал рассказ, опрокинул еще рюмку и продолжал.

— Обычно к нам привозили преступников или пациентов психо-неврологического диспансера… иногда еще нелегалов… а то и беженцев… я привык не спрашивать, откуда взялся очередной «доброволец», которого мы доводили до полубессознательного состояния. Но в ТОТ раз мне стало по настоящему страшно. Связанная жертва билась, извивалась, пока мы укладывали ее на кушетку и пристегивали ремнями. Потом «экстрасенс» приказал привести дочку, встал перед ней и как-то странно посмотрел, словно впадая в транс. Тут я случайно глянул на прибор, регистрирующий наличие в пространстве высвобождающейся нервной энергии — его зашкаливало. Не знаю почему, но меня начало мутить, подкашивались ноги, онемели пальцы на руках, хотя сердце при этом готово было выпрыгнуть наружу… Чтобы не упасть, я кое-как добрался до кресла и сел, уже без сил, лишь наблюдая за происходящим передо мной. Девочка выглядела на удивление спокойной, жертва замерла на кушетке. Потом экстрасенс достал нож, и… они вместе пили кровь, а я не мог пошевелиться или даже сказать хоть что-то.

Не помню, как мы добрались домой, а на утро все пережитое показалось просто дурным сном. Хотя уже во время завтрака я заметил, что раньше бледная, исхудавшая дочка теперь налилась краской и весело уплетала еду, прося добавки. А через несколько дней пробы дали отрицательный результат — врачи только разводили руками, не понимая, как можно было ошибиться в диагнозе.

— Девушке необходимо будет научиться жить с новыми возможностями. Пока она скрывает свои желания, но долго ли это продлится — неизвестно. Однажды вы просто не найдете ее в комнате. Тогда не пытайтесь разыскать. — Семен кивнул. — Что случилось с экстрасенсом? Он до сих пор работает у вас?

— Нет, через год он вдруг не вышел на работу. Семен произнес это спокойно, хотя мы поняли, куда мог деться вампир. Наша беседа с хозяином оказалась очень познавательной. Ясно было главное — ученые в НИИ не знали, на кого они на самом деле работают. А значит, получать от них информацию могли как вампиры, так и опричники. Документы, попавшие к нам, и рассказ о посвящении дочери ученого говорили в пользу последнего утверждения.

Глава 30

— Что скажешь? — Терпения у Ольги было море, но и оно заканчивалось. Я молчал всю дорогу до нашей базы, не говорил и во время легкого ужина.

— Институт — вещь интересная. Нужно будет посмотреть информацию, которую мы забрали у нашего знакомого, но уже сейчас можно сказать, что ничего особо важного в этом нет. Сам факт существования вампиров при сегодняшнем уровне знаний, утаить невозможно. Рано или поздно об этом узнают. Ну и что — будем шифроваться еще лучше. Меня больше беспокоят эти добровольцы. Если они наблюдали за людьми, чтобы те не узнали чего лишнего — хорошо. А если это какой-то самородок или одиночка — плохо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});