Царь поневоле. Том 2 - Дмитрий Викторович Распопов

старшим братом, которого я оставлял за себя в Фивах при поездке на места. Так что не думаю, что его кандидатура вызовет у Его величества острое неприятие на должности главы канцелярии Южного Египта, — сказал он, смотря на меня.

— Если он верен мне и лоялен тебе, то мне без разницы, — согласился я с его решением.

— Мой царь, — Усерамон покачал головой, — все, кто начинал с Его величеством, сделав ставку на него, сейчас только что не купаются в золоте. Так что наши бывшие противники всеми силами пытаются прильнуть к этой золотоносной реке, даже в ущерб своей верности царю Хатшепсут.

— Хейра тут что-то натемнила на мой вопрос, о том, не хочет ли Хатшепсут, получив от меня наследников, избавиться от меня, — сбросил я, — вы что-то знаете об этом?

— Господин Бенермерут узнал об этом первым, — кивнул головой Рехмир, — затем господин Пенре это постарался донести до нас. Я отдал ему приказ узнать обо всех лицах причастных к заговору против Его величества Менхеперра, так что мы решили дождаться возвращения Его величества, поскольку уже сейчас есть неопровержимые доказательства участия в этом самой царя Хатшепсут. Есть её письма и приказы, которые мы задокументировали со слов свидетелей, которые их получили.

— То есть вы практически раскрыли заговор, но решение оставили за мной, — я был очень доволен их поступком.

— Конечно мой царь, такое решение может принять только Его величество, ведь это напрямую затронет второго царя, — ответил Усерамон.

— Вернёмся тогда к этому позже, — сказал я, — что дальше по Южному Египту?

— Номы работают так, как повелел Его величество, — продолжил Усерамон, — местная знать у власти, имеют свои войска, поскольку треть от налогов сейчас остаётся у них. В номе от Египта присутствует только государственный чиновничий аппарат из судей и сборщиков налогов.

— К этому мы ещё вернёмся, — пообещал я, — золото? Дерево?

— Рудники разрабатываются на постоянной основе мой царь, — ответил Усерамон, — но как просил мой царь, не на максимуме, а только обеспечивая постоянную ежемесячную выработку. Что же насчёт дерева, думаю Его величество заметил и сам, как много его стало во дворце.

Я согласился, поскольку это первое, что бросилось мне в глаза. Реальное обилие деревянных предметов мебели, которую стали делать так, как я делал для себя, а также окон и декоративных дверей и панелей.

— Мне пришлось привлечь местные племена, которые с большой охотой стали работать на нас, получая за работу деньги, — сказал он, — но в планах расширить население города Мерове, чтобы поток дерева был более постоянным, чем сейчас. Рода Абидоса, занимающиеся снаряжением для Его величества, с момента, когда на наши рынки снова хлынули медь и олово, жаловались на недостаток древесного угля, так что я сейчас занят тем, чтобы обеспечить их им.

— Отлично Усерамон! — я покачал головой, — просто отлично!

— Я рад служить своему царю, — склонил он голову, оставаясь серьёзным.

— Насчёт Северного Египта я тебе очень сильно помогу, — я всегда помнил о двух важных вещах, с которыми объездил почти весь Ханаан, но о которых со мной почему-то никто из сынов Израилевых не хотел больше говорить. Точнее не так, купцы и главы городов заикались о них, точно зная о том, что скиния и Ковчег Завета хранятся у меня, но дальше моего вопроса о том, кто мне даст гарантии, что когда я отдам их иудеям обратно, меня снова не предадут, мы не заходили. У них не было единого государства, а разрозненные колена не могли выставить единого правителя, так что по факту, договариваться было просто не с кем. Отдавать такие ценные вещи только в одно колено или город я считал ненужным расточительством, так что священные реликвии хранились пока у меня под двойной охраной.

— У меня есть две вещи, ради которых иудеи будут себе ж…ы рвать, чтобы тебе помочь, — продолжил я, обращаясь к Усерамону, — но мы будем ими, как морковкой у морды осла махать, но не отдавать. Сейчас это просто бессмысленно, пока они существуют разрозненными городами.

— Я понял мой царь, — склонил голову Усерамон, — благодарю за подсказку от Его величества.

— В остальном, можешь брать большую часть войска Хатшепсут, меджаев, а также моих новых наёмников хабиру, они местные, отлично знают дорогу и помогут тебе. Думаю, тебе также не помешает взять кого-то из всадников Менхеперресенеба, разведчики знают больше остальных, пусть отдохнуть недельку, потом пристроим их к сопровождению тебя в поездке.

— Благодарю Его величество за помощь, — поклонился мне ниже Усерамон.

— Помни главное, никаких насаждений силой верований или идеологий, — напомнил я ему, — в отличие от близкой к нам Нубии, там сам Тот сломит ногу в богах и богинях.

— Кстати мой царь, жрецы уже сильно интересовались планами Его величества на новые территории, — заметил Рехмир, — я ответил, что это мне не известно.

Я встал, подошёл к своему сундуку и отперев сначала его, затем шкатулку, достал оттуда один экземпляр своего многомесячного труда. Вернувшись, я положил его перед обоими мужчинами.

— Как прочитаете, мы позже его обсудим, — сказал я, — никому не показывать!

— Мой царь, само собой, — тут же оскорбились оба.

— Дальше Усерамон.

— Рынки Фив стали настолько популярны, что в город прибыли сначала купцы из Вавилона и Элама, стран, которые лежат много восточнее Ханаана, затем и послы их царей, — сказал глава канцелярии, — они ждут возвращения Его величества из похода, чтобы принести ему дары.

— Как и послы хеттов, которые стали частыми гостями в царском дворце, но почему-то предпочитая при этом половину царя Хатшепсут, а не Его величества Менхеперры, — добавил Рехмир и Усерамон склонил голову в согласии с его словами.

— Да и в целом, купцы за товарами и рабами прибывают к нам отовсюду мой царь, — продолжил доклад Усерамон дальше, — очень много интересных новостей с разных концов мира, но я бы хотел посвятить этому отдельную встречу мой царь, их слишком много.

— Я поддерживаю дядю, — согласился Рехмир, — с нами восстанавливают связи даже те, кто раньше не сильно хотел иметь дел с Египтом.

— Причина? — удивился я.

Рехмир опустил руку вниз, звякнул кошельком и вытащил золотую монету с моим профилем.

— Это,