Жарким кровавым летом - Стивен Хантер

Все жены тоже находились там. Это был великий вечер. Можно было подумать, будто война уже выиграна или, по крайней мере, забрезжил свет в конце туннеля. Были произнесены тосты, подняты бокалы, и собравшиеся готовы были запеть. Эта была одна из тех редких ночей, когда люди могут упиваться чистым счастьем.

И в самый разгар веселья на стол упала темная тень. Беккер поднял голову и увидел длинное, грустное лицо Ди-Эй Паркера.

— Мистер Беккер...

— Да?

— Я думаю, вам лучше поехать со мной. Ребята сегодня вечером работают, и ваше присутствие будет необходимо.

— Что? Вы сказали...

— Как вы помните, я попросил вас вчера позвонить по поводу того места на Малверн-авеню. Мы использовали этот звонок, чтобы подготовить одну возможность, которая кажется очень многообещающей, — напомнил Ди-Эй, надеясь заранее перебить ту тираду, которая сопровождала инструкции Беккера по поводу любого плана рейда и скрывала пропасть между отношением окружного прокурора к использованию силы и его собственным физическим страхом, казавшуюся непреодолимой.

Фред поднялся.

— Друзья, — сказал он, — дорогая, — обратился он к жене, — я должен бежать. Есть работа, которая не терпит отлагательств и...

Его перебила громкая стрельба. Пулеметные очереди. Грохот, раздиравший ночь, походил на звук разрываемой парусины и был отлично знаком каждому, кто побывал в боях или хотя бы рядом с боями. Этот звук нельзя было ни с чем спутать. Стоило раз услышать, и человек запоминал его навсегда.

Лицо Фреда сделалось бескровным.

— Похоже, дела у мальчиков идут отлично, — заметил Ди-Эй.

23

Что не так?

Он не знал. Но его переполняло какое-то сверхъестественное ощущение беды. Что-то все-таки было не так.

Два автомобиля с потушенными фарами вкатились в переулок, проехали мимо него и остановились возле задней двери «Мэри-Джейн». Двери автомобилей тихо распахнулись, и наружу выбрались восемь членов группы заднего входа. Хотя парни казались неуклюжими из-за тяжелых жилетов и массы оружия, они без малейшего шума собрались вокруг Тощего и направились вслед за ним к двери. В руках у командира было охотничье ружье, которое он направил на дверную ручку. Ночную тишину нарушали лишь топот ног и негромкое, но все же отчетливо слышное дыхание восьми мужчин.

Что же не так?

И в следующий момент Эрл это сообразил:

«Они не могли не знать, что мы войдем через обе двери, потому что такова наша тактика. Мы входим через несколько входов одновременно. Мы отсекаем все пути для отступления, это замечательное изобретение Ди-Эй. Так что, зная об этом, они должны будут подготовить для нас удар с тыла».

Но каким образом?

В доме нет ни одного помещения, из которого можно было бы в упор стрелять по атакующим, не видно также никаких признаков того, чтобы к засевшим в борделе приближалось подкрепление. Все это время переулок был совершенно пуст; так замаскироваться могли бы только японские морские пехотинцы, да и те вряд ли.

Затем Эрл понял, откуда они появятся.

Они затаились в квартале от заведения. Он припомнил грузовик, припаркованный футах в двухстах от перекрестка на уходившей в сторону улице, и прищурился, пытаясь пронзить взглядом ночной мрак.

Внезапно со стороны парадного входа раздалась яростная стрельба, длинные очереди разодрали тишину; было слышно, как пули расщепляют дерево и крошат стекло.

В тот же момент Эрл разглядел в темноте движение. Он видел неотчетливо, ему удалось лишь уловить ощущение движения, когда один из более темных сгустков тьмы переместился футов на двадцать пять и расположился прямо на том месте, где переулок упирался в поперечную улицу.

Эрл еще подождал, сосредоточив все свое внимание на еле уловимых различиях в оттенках черноты.

Ему показалось, что он видит какое-то волнообразное движение, и он тут же понял, что это брезент, натянутый над кузовом грузовика, чтобы скрыть вооруженных людей, направляющихся к месту боя.

Тогда Эрл начал стрелять. Автоматическая винтовка выпустила содержимое первого магазина менее чем за две секунды. Далеко впереди Эрл видел вспышки и мгновенно повисшие в воздухе темные облачка — это говорило о том, что его пули попадали во что-то металлическое, вероятнее всего, в детали машины, высекая искры и поднимая пыль. Он молниеносным движением вставил новый магазин и дал еще одну длинную очередь, всаживая пулю за пулей и видя, как они пронизывают черное пятно, порой рикошетируя от каких-то металлических деталей. Со стороны грузовика раздался выстрел, потом другой, а затем от случайного попадания пули вспыхнул бензобак, озарив ночь мутным апельсиново-желтым пламенем. Тут же раздался взрыв, немного подбросивший грузовик, который моментально исчез в ослепительно ярком огненном шаре. Из шара выскочил горящий мужчина с автоматом «томпсон», сделал несколько шагов, выронил оружие и увал на дорожку.

Оглянувшись на «Мэри-Джейн», Эрл увидел, как замыкающий из команды заднего входа скрылся за дверью.

* * *

Автомобиль подкатил к входу в заведение.

Его пассажиры чувствовали себя настолько напряженно, что каждый дышал шумно и хрипло, со звуком, напоминавшим скрежет проволочной щетки по металлу.

— Ладно, — сказал Длинный, формально считавшийся командиром группы. — Вы знаете, что делать. Пошли. Орешек, ты остаешься при большом ружье.

— Есть, — откликнулся Орешек.

Присев за капотом автомобиля, он вскинул свой «томпсон», уже во время движения сняв его с предохранителя и проверив указательным пальцем, что рычажок переводчика стоит в положении «автоматический огонь». Мушка немного поплясала, но тут же успокоилась и замерла на середине торса человека, сидевшего за столом в баре.

Трое членов команды с тяжелым грузом в руках рысцой подбежали к входу. До него было совсем недалеко — футов двадцать пять. Передний пинком распахнул дверь и ворвался внутрь с криком:

— Облава! Облава! Руки вверх!

* * *

Джейп увидел, как дверь распахнулась, и, черт возьми, так разволновался, что чуть не намочил штаны. Он оттолкнул стол, прижал приклад «томпсона» к бедру, изогнул руку над огромным, на сотню патронов, круглым диском, ухватился за цевье и стиснул пальцы.

Потом раздался крик:

— Облава! Облава!

И когда он уже поднял оружие, то ему показалось, будто разбилось стекло или что-то другое, и он почувствовал удар в грудь, словно в него внезапно впились когти выпрыгнувшего неведомо откуда льва, а это ощущение сменилось ощущением, будто он куда-то падает, проваливается, тонет, охваченный сильнейшей усталостью, и затем он окончательно погрузился в темноту.

* * *

Трое мужчин, ворвавшихся в дверь, даже не успели сообразить, что оставшийся у них в тылу Орешек открыл стрельбу, прикончив отлично нацеленной короткой очередью бандита, поджидавшего их в баре. Они были почти безоружны, если не считать пистолетов, которые все еще оставались в кобурах. Каждый нес в обеих руках по армейскому котелку, наполовину наполненному всякими болтами, камнями, осколками стекла и обрезками досок. Один за другим они с грохотом, шумом и треском высыпали содержимое котелков на пол. Этот шум мало походил на топот множества человеческих ног, каким он мог бы быть в нормальной обстановке, но в горячке начавшегося боя, когда за их спинами уже почему-то прогремели выстрелы, этих звуков вполне хватило, чтобы сбить с толку засевшего наверху стрелка, который тут же открыл огонь.

Натан, Грамли из Мерфрисборо, получивший особую тюремную закалку, с силой нажал на гашетку «максима». Пулемет, установленный на мощной трехногой сошке, укрепленной на салазках, громыхал добрых минуты две, извергая 8-миллиметровые пули, которые разнесли вдребезги пол на первом этаже, подняв в воздух тучу пыли, щепок и прочих осколков. Впечатление от этого оружия оказалось настолько пугающим, что план, разработанный Ди-Эй, затрещал по всем швам.

Команда переднего входа поспешно отступила к автомобилю и укрылась за ним, держа под прицелом дверь и разбитую витрину. Команда заднего входа, все восемь человек, включая Френчи и Карло, сбилась на крохотном пятачке совсем рядом с зоной обстрела; никто не мог не то что говорить, но даже трезво обдумать происходящее, тем более подать сигнал или совершить еще какое-либо разумное действие, настолько оглушительным и страшным оказался звук пулеметной стрельбы. Дело было не в отсутствии храбрости — никакая храбрость не могла бы помочь, когда дело дошло до такого сокрушительного огня. Так что участники облавы лишь растерянно поглядывали друг на друга, отводя глаза, когда кто-то из них встречался взглядом с товарищем. Им был необходим предводитель, и он оказался рядом с ними через тридцать секунд — без бронежилета и с автоматической винтовкой.