Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Джоди… – Имя, с трудом сошедшее с губ, теперь казалось незнакомым.
Вилли скрестил свои огромные руки на груди и вздохнул. Его голос остался сильным и звучным – он держал себя в руках и, похоже, даже наслаждался тем, как развивалась эта история. Не мог не наслаждаться, ведь он теперь обрел новый статус, попал в число посвященных.
– Так ты обо всем уже знаешь, да? Чувак, не бери в голову. Не точи на нее зуб, и на меня, пожалуйста, тоже. Это ведь развлекалово такое, и только. Всего-навсего компромисс, блин… да как ты не понимаешь, что мне иначе не сдать, что я почти на любом экзамене обосрусь? Мне нужно получить высшее образование. Я не хочу оставаться здесь вечно, как ты.
– Я… хочу? – прохрипел Калеб. Оказывается, Вилли ничего не знал и в то же время знал почти все. Он с самого начала прикинул ставки в этой игре, понимал, какой ждет тест, – и все равно его провалил. Его любви к нехитрым жизненным ценностям оказалось недостаточно, нужно было все-таки хоть немного любить науку.
– Да, тебе сейчас больно, потому что ты знаешь кое-что о Джоди, но ты должен уже понять – все так делают, за исключением, быть может, тебя. Да и про тебя я наверняка не скажу – уж больно ты страшный тип, хрен пойми, что у тебя на уме. Уверен, ты еще более мерзкий извращенец.
– Послушай, Вилли, ты…
Но как рассказать обо всем так, чтоб он поверил? Нужные слова не шли на ум. Калеб затормозил слишком сильно и теперь не мог набрать прежнюю скорость. Слишком уж глубокий отпечаток наложила на него разборка с Йоквером. Калеб попытался дотянуться до плеча Вилли, но ощутил себя чересчур неуклюжим, не в силах пошевелиться. А ведь Джулия Бландерс, когда оставляла замечания в его работах нервными алыми росчерками, всегда ставила пометку «неуклюже». Стоило догадаться, что это о Калебе в целом – не только про избыток метафор.
– Тут не из-за чего злиться. Иди домой. Выпей стаканчик на ночь. Немного поспи. – Всяк встречный желал Калебу выспаться, прийти в себя – ничего не поменялось и сейчас. – Забудь про сегодня, клянусь, завтра будет намного лучше. Не держи зла. Ты же знаешь, как для нее важно поступить в медколледж.
Вилли, безукоризненный, уверенный в себе, в собственной красоте и силе, потрепал Калеба по плечу. Сам себе Вилли, надо думать, казался сейчас не только воплощением мечты об успешном жиголо, но и хорошим другом.
– Ты не представляешь, во что ввязался, – прошептал Калеб.
– Я? Да это ты не представляешь, вообще-то!
Да, все так. Именно его, Калеба, наивность и неумелость отправили всех тех, кто был ему дорог, в костлявые объятия декана. Не будь парень так слеп, послушай свою сестру – когда она лежала перед ним, мокрая и сломленная, убивая себя, – тогда, быть может…
Неслышно ступающие тени заполонили коридоры.
Калеб поступил глупо, вернувшись на шабаш. Лягуха наказал не возвращаться, а парень все равно пошел. Вилли вполне могли бы оставить в покое – с зацикленностью на себе он был все равно что страус, сунувший голову в песок, – но теперь уж нет, теперь очередной виток этой шекспировской драмы разыграется прямо здесь; терпение всех ее участников и так уже на пределе. Розе и Лягухе конец, но Вилли еще можно…
– Убирайся! Беги! – закричал Калеб, подталкивая друга к парадным дверям. Мускулистое тело почти не сдвинулось с места. Вилли не знал, что творится у него за спиной, просто стоял с озадаченной гримасой на лице, размышляя, что Калеб, конечно, чокнутый, но, может, в этот раз его стоит послушать и…
С таким выражением на лице Вилли и умер.
Выстрел толкнул его назад, к стене. Сцена разворачивалась перед глазами Калеба с тошнотворной, почти стоп-кадровой медлительностью – как будто Йоквер доказал наконец свою правоту в том, что никакого движения не существует. Один, два, три неторопливых выстрела в корпус; убийца не торопился, вырисовывая смертоносный треугольник. Кровь, брызжущая из Вилли, запачкала разбитую витрину, однако каким-то чудом тот все еще стоял. Не так-то просто было сбить с ног эту гору мышц.
Не в силах сфокусировать взгляд, Вилли беспомощно заозирался, потом снова уставился на Калеба. Попытался поднять руку к простреленной груди, но та не послушалась. Калебу хотелось сделать то же самое – выставить вперед свои кровоточащие ладони, дать собственному соку жизни хлынуть в вены друга, закрыв ими раны. Вилли сделал еще два робких шага, ноги начали подкашиваться, слабая улыбка тронула его губы, когда изо рта хлынула струя черной крови.
Калеб потянулся к другу. Все по-прежнему было таким вялым и неуклюжим.
Отверстия от гвоздей на этот раз раскрылись еще шире, в последний раз. Калеб видел сквозь ладони блестящие плитки пола и больше всего на свете желал, чтобы было хоть немножечко больно. Крик вырвался из горла, когда Калеб попытался поймать Вилли, но тот выскользнул из рук и наконец упал, съежившись на полу.
Калеб припал к полу, положил голову Вилли на колени и стал баюкать. Какое-то время Вилли мелко дрожал. Потом все его тело вытянулось и застыло.
Джоди издала странный тягучий скулеж.
– Закрой свой грязный рот, – велела ей жена декана.
Калеб поднял голову.
Рокки стоял на лестнице. Его форма охранника была под цвет волос, пистолет в руке – под цвет глаз. Лицо ничего особо не выражало: почти мертвое, но еще не совсем.
Калеб ослышался. Лягуха в свои последние секунды сказал не «Йоквер», а «Рокки».
Появились и прочие. Одни – обнаженные, другие – в легких темных рясах. На Кларе были одни лишь черные чулки. На спине и животе у нее, как и у Джоди, красовались одинаковые отметины, напоминающие перевернутый крест, – следы от торчащих костей декана. Который, к слову, тоже почтил своим присутствием, в халате с вышитой на подоле надписью «Папочке виднее». Если бы не тот факт, что рога на голове декана перестали быть лишь частью ритуальной диадемы, можно было умилиться – этакому джентльмену только трубки не хватало, да собаки по кличке Фонтлерой у ноги.
– Ты страдаешь от невротических стигматов, – произнесла деканша таким голосом, будто все еще рассчитывала заманить в постель. Сможет ли что-нибудь когда-нибудь стереть это надменно-страстное выражение с ее лица? – Примечательно, что ты довел свой комплекс мученика до крайности.
Ее язык скользнул по выпирающим клыкам, пальцы прошлись по бедру. Калеб понимал, что Кларе бы тоже хотелось, чтобы он пролил на нее кровь.
– Ты гораздо безумнее, чем
- Кости под пеплом (СИ) - Вронская Елизавета - Триллер
- Призрак пробуждается - Макс Чертэйр - Ужасы и Мистика
- Из ниоткуда в никуда - Виктор Ермолин - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Воровской орден - Виталий Аркадьевич Еремин - Прочая документальная литература / Исторический детектив / Криминальный детектив / Природа и животные / Маньяки / Триллер
- Таинственный дом - Григорий Михайлюк - Прочие приключения / Русское фэнтези / Ужасы и Мистика
- Академия вампиров. Ледяной укус - Райчел Мид - Ужасы и Мистика
- Хранители. Поиск Пути - Ольга Барбанель - Ужасы и Мистика
- Последние из Альбатвичей (ЛП) - Кин Брайан - Ужасы и Мистика
- Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов) - Виталий Иволгинский - Периодические издания / Триллер
- Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета - Ужасы и Мистика