Сладкий яд - Миа Эшер

Потому что он здесь, со мной.

Завернутая в его объятья, я медленно открываю глаза и вновь концентрируюсь на его прекрасном лице.

— Блэр, Блэр… — Его руки стискивают меня. — Я знаю, что облажался. Я злился, я тонул в ревности. Невозможность быть с тобой сводила меня с ума. Я сделал много вещей, которыми не горжусь, но любви к тебе среди них нет. Я люблю тебя. Черт, очень сильно. И не прекращал любить ни на день.

Я цепляюсь за него, и с моих губ срывается всхлип.

— Ты — моя причина существовать. Без тебя я ничто. Скажи, что любишь меня, — молит он. — Мне нужно это услышать.

Я люблю тебя.

Всего несколько коротких слогов. Три простых слова, которые бессмысленны по отдельности, но вместе значат надежду, жизнь, красоту — все то, ради чего стоит жить. Которые легко сказать и легко забыть. Они исцеляют тебя, вдыхают в тебя жизнь.

Они могут тебя уничтожить.

— Глупый, глупый ты человек, — прерывисто говорю я. После столького времени мы наконец обрели друг друга. — Я боялась любить тебя, потому что знала, что оно меня уничтожит, но жить без тебя — словно каждый день умирать медленной смертью.

— Я знаю. Я чувствовал то же самое. Каждый день и каждую секунду вдали от тебя. Но теперь я здесь и никуда больше не денусь.

Между нами произошло столько всего. Я не знаю, сумеем ли мы оставить плохое в прошлом, но прямо сейчас он со мной, и это единственное, что имеет значение.

— Забери меня куда-нибудь, Ронан. Сделай так, чтобы все плохое исчезло.

* * *

Мы в молчании едем в такси. Мы не притрагиваемся друг к другу. Это не нужно. Связь между нами еще никогда не была так сильна. Если закрыть глаза, я буду знать, что он рядом со мной. Я почувствую его всюду, куда бы он ни отправился. Он может сменить свое имя, свой облик, стать кем-то другим, но моя душа все равно узнает его. Моего Ронана.

Взяв меня за руку, он переплетает наши пальцы.

— Ты в порядке?

Я облизываю губы.

— Да.

Нет нервов. Нет страха. Нет никаких «а что, если». Впервые, сколько я себя помню, все ощущается правильным. Словно я нахожусь на своем месте — с ним рядом.

По негласному соглашению мы отправляемся в отель, где ничто не напоминает нам о других. Туда, где мы можем начать все сначала. Я смеюсь, когда он регистрирует нас как новобрачных. Мистер и миссис Кляйн. За взглядами украдкой прячутся скрытые смыслы. Я хочу тебя. Сделай меня своей. Я твоя. Навсегда. В каждой клетке моего тела вибрирует эйфория. Мои чувства гудят, оживая всякий раз, когда мы случайно соприкасаемся. Ах, это сладкое предвкушение…

Мы стоим в темноте тесного номера. В тишине, где кроме нашего прерывистого дыхания, никаких других звуков не слышно. Ронан шагает ко мне. Я шагаю к нему. Мы сходимся и медленно раздеваем друг друга, роняя на пол мокрые вещи, пока между нами не остается преград. Его ладони за талию притягивают меня к нему. Но недостаточно близко. Я всегда буду хотеть быть еще ближе.

Мы заново познаем друг друга. Движения наших ладоней нежные и прощающие — исцеляющие. Мои пальцы скользят по его коже, и его соски от моих ласк становятся твердыми, точно камушки. Медленно склонив голову, Ронан целует меня. Нежно, потом сердито, потом опять нежно. Мы целуемся, целуемся, целуемся… до боли в губах, до сорванного дыхания.

Ронан шепотом повторяет мое имя, вновь и вновь, как литанию, стискивая меня, помечая, как свою собственность. Блэр, Блэр, Блэр, Блэр, Блэр… Он взывает ко мне, и все мое существо сдается ему. И вместе мы воспаряем ввысь.

Сжав мои плечи, он разворачивает нас к зеркалу на стене. Мужчина в отражении настолько прекрасен, что хочется плакать. Светло-карамельная кожа. Тело, созданное для того, чтобы ему поклонялись.

— Мы принадлежим друг другу, — произносит он голосом, хриплым от страсти. — Ты слышишь?

Я смотрю, как его рука движется вниз по моему телу, пока он, склонившись, целует изгиб моей шеи, а после прикусывает ее. Наши глаза встречаются в зеркале. Он накрывает ладонями мою грудь, потирает и тянет соски. Я ахаю и откидываю голову ему на плечо, мне видно, какого труда ему стоит удерживать самоконтроль, пока он продолжает непристойно исследовать мое тело. Заведя руку за спину, я обхватываю его эрекцию. Стягиваю пальцы вокруг его твердого члена и начинаю ласкать, чувствуя, как сквозь кулак скользит его горячая твердость.

Я сильно сжимаю его, заставляя стонать.

— Возьми меня.

Потеряв остатки самоконтроля, Ронан толкает меня вперед, так что я вся прижимаюсь к поверхности зеркала. В отражении я смотрю, как он хватает меня за руку, которая держится за его член, и мы вдвоем начинаем тереть головкой мою промежность, раздвигая в стороны складки и потирая мой клитор.

— Скорее, — молю его я и направляю к своему входу. — Мне нужно, чтобы ты был внутри.

Положив ладонь мне на поясницу, Ронан заставляет меня согнуться в талии. Я отпускаю его член и опираюсь о зеркало. Я рабыня у его ног. В моих ушах шумит кровь, промежность истекает желанием, пока он еще шире раздвигает мне ноги.

Выругавшись протяжно и медленно, он пронзает меня одним глубоким, свирепым толчком.

И я попадаю в рай.

Он медленно выходит почти до конца. Потом толкается вперед — снова, снова и снова. Каждый толчок агрессивнее, требовательнее предыдущего.

— Я хочу услышать от тебя те слова, — приказывает он хрипло, вторгаясь сильнее, быстрее. — Скажи их, Блэр.

Чтобы ему было удобней, я поднимаю задницу выше.

— Я люблю тебя.

— Скажи их еще раз.

— Я люблю тебя, — стону я.

Он трахает меня, не прерываясь ни на секунду, доминируя надо мной своим телом, своими руками — всем, что он есть. И я отдаюсь ему без остатка.

— Еще раз. — Его голос дрожит.

— Я люблю тебя, — повторяю я и вижу, как по его точеному лицу начинают струиться слезы.

— Еще.

— Я люблю тебя, Ронан.

— Ты моя, поняла? — С силой стискивая мои бедра, он врывается в меня снова и снова, подводя все ближе к разрядке. — Проживи я хоть тысячу жизней и тысячу вечностей, в каждой из них я буду находить тебя и делать своей. Всегда.

— Ронан… — Я закрываю глаза и разлетаюсь на части. Ронан стонет, тоже кончая, и я ощущаю, как глубоко внутри, заполняя меня целиком, начинает распространяться теплый поток.

…Посреди ночи я просыпаюсь. Ронана рядом не нахожу, и мою грудь стягивает от страха. Привыкнув к темноте, я вижу, что он сидит нагишом на стуле и смотрит в окно. Опасение, бегущее по моим венам, заставляет меня усомниться в своем следующем шаге, но тихий голос внутри понуждает подойти к нему.