Оркнейский свиток - Лин Гамильтон

— Я говорю не о вашей страховке, Блэр. Я говорю о нашей страховке. В «Макклинток и Свейн» делаются фотографии всех принадлежащих магазину товаров, стоимость которых превышает пять тысяч: требование страховой компании. Мы прикрепляем фотографию к нашей копии счета, когда товар продан, и уж поверьте, наши документы в полном порядке. Так что существует вполне отчетливая фотография кресла работы Гауди с прожженной сигаретой обивкой, а также буфет работы Хорты. Я с радостью дам показания. У нас нет того ожерелья, потому что вы покупали его не у нас, но я знаю, откуда оно. Думаю, все, что нужно, у нас есть. А если нет, то полагаю, что ваша бывшая жена все вспомнит. Но самое замечательное во всей этой истории с мебелью то, что она связывает вас и Роберта Александера, ныне знаменитого наркобарона. Одно звено в цепи распалось, и вы — следующий.

— Это слова простого антиквара против моих, — сказал он, протянул руку и открыл бардачок.

— Вообще-то, так считает судебный бухгалтер из полиции, Анна Чан, это ее доводы а не мои. Если вы собираетесь вытащить пистолет, то на вашем месте я бы этого не делала. Вы только усложните себе жизнь, — произнесла я под усиливающийся звук сирен, и в следующую секунду несколько сотрудников правоохранительных органов выпрыгнули из-за можжевеловой изгороди, за которой я пряталась несколько недель тому назад. Я сама показала, где им нужно прятаться. Подъехало шесть полицейских машин.

— Все кончено, Блэр. Они все записали.

— Отойди от машины, Лара, — приказал Роб, но я бы и сама с радостью это сделала. Через несколько минут Блэр уже стоял рядом с машиной в наручниках, а Роб зачитывал ему его права.

— Ты заплатишь за это, детка, — выпалил Блэр, брызжа слюной.

— Платить будешь ты, Болдуин, — произнес детектив Синг. — Наши коллеги из Северных полицейских сил арестовали Древера Кларка, доказательств хватит и для него и для Роберта Александера, будь он жив, вам светит долгий срок. Как сказала госпожа Макклинток, все кончено. Вы хотели еще что-то сказать, прежде чем мы уведем его, Лара? Это ваша последняя возможность до суда.

— Нет, — ответила я, хотя мне было что сказать. Наблюдая, как сидящий на заднем сиденье полицейской машины Блэр постепенно исчезает из вида, я вдруг почувствовала себя лучше.

— И не смей называть меня «деткой»! — выкрикнула я что есть силы. Тягостное чувство, которое я испытывала, неожиданно отступило. Я испытала огромное облегчение.

Эпилог

Теперь вы знаете историю Бьярни и понимаете, почему кое-кто, услышав ее, начинает искать сокровища. В своих скитаниях Бьярни посещал как экзотические, так и духовные места. Насчет того, что же Бьярни нашел и что в действительности было утрачено существуют разные мнения. Если вы ищите золото и драгоценности из Константинополя и Багдада, дары достойные халифа с территории современной Испании или бесценные иконы, тогда сага о Бьярни — повод для надежды. Меня всегда восхищали теории моих студентов, предположения о том, что случилось с Бьярни, и какие сокровища он спрятал. Это стимулировало их творческую энергию больше, чем все прочие занятия, возможно по причине нехватки доказательств, вследствие чего они могли дать волю своему воображению. Мой дед был убежден, что в оркнейской гробнице вместе с языческим котелком была спрятана частичка Животворящего Креста, которую Бьярни добыл во время службы стражником у варяг. Если вы в это верите, то котелок тому подтверждение.

Решайте сами, правдивая это сага или нет. Некоторые считают сагу Бьярни полным бредом. Я не принадлежу их числу. Могу ли я доказать, что сага — это не бред? Нет. Важно ли это? Кому-то — да, но не мне. Если я найду оркнейскую гробницу, то сделаю шаг к тому, чтобы заставить замолчать скептиков. Если мне удастся найти котелок, те, кто сейчас посмеиваются, будут вынуждены, по крайней мере, прислушаться и задуматься над тем, что раскрывает перед ними сага. Но, по правде говоря, это не имеет значения. Я знаю, что произошло. Сидя здесь и наблюдая за разбушевавшейся стихией, или за тем как закат делает море и небо багряными, или за туманной дымкой над водой, что цепляется за темные склоны острова Хой, я знаю, что слышу тот же ветер, вижу те же дымку, небо и море, что слышал и видел Бьярни. В нас обоих течет оркнейская кровь.

На Оркнейских островах есть поверье, что Торфинн Раскалыватель Черепов, оркнейский ярл и отец Хлодвира, а также дед ярла Сигурда Отважного, человек, которому Бьярни Скиталец присягнул на верность, был похоронен в 976 году на Хокском холме, в доисторическом полуразрушенном брохе или башне теперь поросшей травой и засыпанной камнями. Если Раскалыватель Черепов, один из первых оркнейских викингов, умер на смертном одре, а не погиб в битве, то ему достался очень красивый вид. Я знаю, о чем говорю, потому что перед отъездом домой я отправилась на поиски этого места. В каком-то смысле побывать у могилы Раскалывателя Черепов было правильным решением, учитывая, как началось.

Я стояла у развалин броха, окидывая взглядом чистые голубые воды Скапа-Флоу или Скалпейд-флои, как называл это место Торфинну, я думала о том, что невозможно предугадать, живем мы в начале славных времен или же в мрачное если не гибельное время конца эпохи. Политики пытаются убедить, что ведут нас к блистательному и процветающему будущему, пессимисты пугают полосой неудач и приближением конца, правда, не берутся объявить его точную дату.

Конечно, Бьярни не знал, что его время прошло, что он и его народ, когда-то властелины северных морей, остались в прошлом в лучшем случае, лишь как группка разбойников, досаждавших соседям, а в худшем, как жестокие убийцы на марше развивающейся цивилизации. Бьярни думал, что вернется и найдет свой мир прежним, и что изменился только он, пройдя через великие испытания и привезя волшебный серебряный котелок. Возможно, он был таким же реалистом, как и те, что пришли после него, те, кто искали котелок, или чашу, или даже Святой Грааль, наделяя объект своих поисков божественным значением. Но в действительности это был лишь котелок для приготовления еды или напитков, хотя, благодаря искусству ремесленника, его красота вдохновляла. И тем не менее это был всего лишь котелок.

И Тревор и Перси видели свиток в раме над репликой секретера Макинтоша. Они оба знали, что это, поскольку посещали занятия Сигурда, которые тот проводил более тридцати лет тому назад. Перси, как и многие из студентов Сигурда, обожал эту сагу, и когда позже он познакомился с легендой о короле Артуре, он объединил две истории, увидел связи, которых не было, и решил найти Грааль.

Поиски завели Перси далеко за пределы родной Шотландии. Должно быть, он понял, что произошло со свитком, и последовал за Тревором в Торонто, чтобы добыть его. Мне нравится думать, что Перси вернул бы свиток владельцу, если бы нашел, хотя я в этом не уверена. Точно известно, что поиски привели Перси к оркнейской гробнице, где его и зарезали, согласно отчетам полиции, которая нашла следы его крови и нож с отпечатками пальцев Древера. Не знаю, может, он пришел туда во второй раз, чтобы посмотреть, не осталось ли там еще чего-то, и был застигнут Древером, как и я, или Древер с Робертом заманили его обратно, чтобы убить.

Я до сих пор испытываю смешанные чувства по отношению к Перси. Если и существовал кто-то, чье время давно ушло, так это был Перси. Думаю, именно Перси прятался в моем магазине, и пока магазин был закрыт, обшарил его в поисках свитка. Тогда он не доверял мне, но и я не доверяла Перси. Это объясняет, почему он всегда убегал от меня, он боялся обвинения в этом преступлении. А еще мне кажется, что Перси хотел рассказать мне, что он с ним произошло в тот день, когда мы вместе осматривали достопримечательности. Что касается моего магазина, то он ничего там не украл и не сломал. Я просто хочу закрыть эту тему.

В отличие от Перси, Тревор просто стащил свиток или же Бетти Харальдссон из-за прогрессирующего слабоумия отдала свиток умеющему очаровывать мужчине. Конечно, Тревор считал, что теперь у него начнется новая жизнь. Он нашел свой собственный «грааль», который ничего общего не имел с настоящей чашей. Однако часы Тревора оказались сочтены, когда он спускался по ступенькам в подвал.

Видимо, Тревор был жуликом от рождения. Я много вопросов не успела задать Сигурду, когда была у него в доме в первый раз. Сигурд рассказал мне, что один из его студентов подделал свиток и попытался продать его музею. Я не спросила, как звали студента, но разве им не мог оказаться человек, который был найден мертвым из-за попытки продать еще одну подделку? Позже Сигурд подтвердил, когда у меня появился второй шанс задать вопрос, что этим студентом действительно был Тревор. Тревора отправили в закрытую школу-интернат в Глазго, чтобы избежать более серьезных обвинений. Как только представилась возможность он бросил учебу и уехал из Шотландии, что объясняет, почему он никогда не рассказывал об Оркнейских островах.