Оркнейский свиток - Лин Гамильтон

Я подняла этот горшок. Это была очень большая и грязная чаша с плоским дном, довольно глубокая, и наверно двадцать или двадцать два дюйма в диаметре. Она была тяжелой. Я поскребла поверхность, и затем принялась очищать ее рукой. Кто-то, видимо, Перси, уже принимался за это до меня.

— Что вы делаете? — спросила Эмили.

— Пытаюсь разглядеть, что под грязью, — сказала я.

— Хотите забрать его? — спросила она. — Буду рада, если вы заберете и его тоже.

— Нет, Эмили. Вы не отдадите это и не выбросите. Смотрите, — сказала я, указывая на область, которую мне удалось очистить. — Думаю, это — серебро, и я это выясню. Я — антиквар, и эта вещь может стоить денег.

— Вы хотите купить горшок? — спросила она с надеждой в голосе. — Я не знаю, может, вы дадите, скажем, двадцать фунтов?

— Нет, Эмили, вы не понимаете.

— Ну, тогда десять?

— Эмили, вы не станете отдавать его мне или продавать. Я собираюсь взять его у вас на время, на пару дней. Я дам вам… — я замолчала и достала бумажник. — Я дам вам пятьдесят фунтов, если вы позволите мне подержать его у себя несколько дней. Я выпишу вам чек и дам свою визитку, чтобы у вас не возникало сомнений. Хорошо?

— О, боже, — сказала она. — Вы действительно считаете, что этот горшок чего-то стоит.

— Возможно, — ответила я. — Хотя я не уверена, сколько вы за него можете выручить. Думаю, что музей захочет иметь такой экспонат.

— Что это? — спросила она.

— Это котелок, — сказала я. — Очень старый котелок.

— Для супа или чего-то в этом роде? Он — очень большой.

— Я почти уверена, что это — серебрю, и мне кажется, на котелке есть какой-то узор. Скорей всего его использовали для отправления каких-то ритуалов в давние времена. Но чтобы узнать точно, нужно проделать большую работу.

— Ему сто лет? Двести?

— Возможно, гораздо больше.

— О, боже, — снова произнесла она. — Как вы думаете, а «Гастроли антикваров»[15] это случайно не заинтересует? Обожаю это шоу. Подумать только, а я ведь чуть не выбросила этот горшок.

— Но он не походил на что-то ценное, — сказал я. — Любой мог ошибиться.

— Да, — согласилась она.

— Интересно, где он нашел его. У вас есть какие-нибудь соображения?

— Магнус все время куда-то ездил на своем велосипеде, — сказала она. — Я не знала, куда. Он не разделял моей привязанности к Керкуоллу. Что мне оставалось? Я была не в состоянии присматривать за нашей недвижимостью, когда умер его отец. Знаете, он любил южный Рональдсей. Там он прожил всю свою жизнь, пока не переехал сюда. Мы жили южнее Сент-Маргарет-Хуп. Как только он ушел с работы, он… я никому об этом не рассказывала, но вы так добры. Я все думала, что если Магнуса уволили. Он ходил на работу, все было нормально, и вдруг он перестал работать. Он сказал, что уволился, что хочет путешествовать, и действительно отправился в путешествие. Он взял свои сбережения и отправился в Америку. Хотя, возможно, он не рассказывал мне всего.

По собственному опыту я знала, что Перси вообще был не склонен рассказывать кому-либо всего, что у него было на уме, но я не стала об этом упоминать.

— Уверена, что он не ездил в Америку. Чем ваш сын зарабатывал себе на жизнь?

— Он работал в компании, которая занималась переездами. Знаете, он ведь был сильным. Он выглядел худощавым, но благодаря езде на велосипеде, стал очень сильным.

Я знала, что он мог очень крепко сжать руку, но и об этом не стала говорить.

— В этой компании, занимающейся переездами, он, что, таскал мебель?

— Ну да.

— Он не рассказывал, куда он ездил в тот день, когда нашел этот котелок?

— Он всегда говорил загадками. У него были странные идеи. Я его очень любила, но он был не из тех, кто делится своими мыслями, и не рассказывал о своих делах. Кажется, что он говорил что-то о Пустоши, которая оказалась не тем, чем он ее считал. Вряд ли вам это сильно поможет.

— Все может быть. Вы не одолжите мне одеяло или что-нибудь еще, чтобы завернуть котелок, а еще листок бумаги для расписки? Возвращайтесь к гостям. И, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. А я постараюсь разузнать все об этом котелке.

— Вы — замечательная, — сказал она. — Хотелось бы мне иметь такую невестку. У Магнуса время от времени появлялись подружки, но ненадолго. Наверно, он был немного эксцентричным.

— Гм, — только и произнесла я.

Неожиданно Эмили как-то сникла, упала на кровать, опрокинув груду вещей, часть из которых соскользнула на пол, и заплакала.

— Кто сотворил это с моим мальчиком? Знаете, ему нанесли множество ударов ножом. Вы, наверно, видели раны, вы же были рядом. В полиции говорят, что раны ему нанесли в другом месте, но они не знают, где именно. Это могло случиться где угодно. Я не могу спать. Мне страшно, и я ничего не понимаю. Это случилось не здесь. Я не запираю дверь, когда ухожу из дома, по крайней мере, я так делала раньше. В полиции говорят, что убийца мог прибыть на пароме и уже уехать, и мы никогда не узнаем, кто это был. Как такое может быть? Почему мой Магнус?

— Пойду найду Салли, — сказала я, выходя в гостиную и помахав женщине в ярко-розовом свитере.

Через несколько минут Эмили успокоилась, и мы снова принялись за бутерброды и чай, так, словно ничего не произошло. Друзья Эмили поинтересовались, что это за предмет завернут в одеяло, но Эмили сказала, что я собираюсь по ее просьбе отдать в хорошие руки вещь, ранее принадлежавшую ее сыну. Полчаса спустя, чувствуя себя просто ужасно, я собралась уходить и напоследок задала еще один вопрос:

— Вам знаком тот человек на дороге? В армейском обмундировании?

— Я не видела его раньше, — сказала Эмили. — Интересно, что ему здесь нужно?

Я знала, что ему здесь нужно. Он следил за мной.

— Здесь есть другой выход? — спросила я. — Я знаю, кто это, и не хочу, чтобы он увидел меня с котелком.

К счастью, здесь был не только черный ход, но еще калитка и дорожка, которая привела меня обратно к церкви и моей машине. Когда я уходила, Эмили несколько раз обняла меня.

— Очень скоро я свяжусь с вами, — сказала я. — Обещаю.

Через несколько минут я уже была в пути, предварительно спрятав в багажник котелок, который я считала сокровищем. Я искренне надеялась, что Древер Устрашитель, который резко превратился в Древера Ужасающего, здорово вымок, ожидая меня у главного входа.

За эти дни я много чего пообещала как себе так и другим людям, несмотря на то что сделать что-либо было не в моей власти, не говоря уже о том, чтобы что-то исправить. Эмили была права. Такое не могло случиться где угодно, и тем более не в Оркни, где такие спокойные, законопослушные и сдержанно-милые люди. Пока я разыскивала секретер, и даже не секретер, а место, откуда он мог взяться, чтобы поправить свою порушенную репутацию, Перси, искавший Святой Грааль, получил несколько ударов кинжалом в неизвестном месте, а затем брошен в бункер. Мне было страшно. Я знала, что близко подобралась к своей цели и начинала понимать, в чем дело. Но больше меня не заботили собственные поиски. Они могли подождать. Здесь в Оркни я собиралась сделать хоть что-нибудь, что могла для Перси, Сигурда Харальдсона и Тора.

Вопрос заключался в том, с чего начать. Харальдсоны и Перси, как мне казалось, были неразрывно связаны одним человеком: Бьярни Скитальцем, и неважно был он вымышленным персонажем или реальным историческим лицом. Харальдссоны были хранителями саги о Бьярни, точно также как раненный король охранял Грааль. Сага рассказывала историю этого очень красивого котелка, в ту пору имевшего большое значение, а часть этой саги была свитком, который мог указать, где был спрятан этот котелок, и это место называлось оркнейской гробницей.

Перси искал не котелок, принадлежавший викингам. Он искал Святой Грааль. Каким-то образом в воображении Перси этот котелок и Грааль стали единым целым. Почему бы и нет? Я много слышала легенд о Граале и знала, что люди верят в то, что Грааль существует, и что поиски Грааля связаны с легендой о короле Артуре. Предполагалось, что Грааль находился где-то на Британских островах, и какое-то время не ассоциировался с тем, что мы теперь знаем как Святой Грааль. Это был просто волшебный котелок и только. Неважно, спутал ли Перси два разных предмета или две мифологии. Он показал мне фотографию, на которой, как мне показалось, я увидела секретер, а на самом деле это была фотография свитка. Он проделал долгий путь в Канаду, чтобы попытаться найти его. Становится совершенно ясно, что Перси был нужен именно свиток. Билет на самолет стоил дорого, а Перси не был богат.

Каким-то образом Тревор Уайли завладел свитком. Уиллоу нашла его среди вещей Уайли после его гибели. Неизвестно, владел ли он свитком на законных основаниях или нет, купив секретер. Быть может, та милая женщина с фотографии, та, что страдала слабоумием, просто отдала свиток Тревору, не осознавая, что она делает? Быть может, он просто снял его со стены, занимая женщину разговорами о мебели? С него станется. Но это было уже неважно. И Тревор и жена Сигурда были мертвы. Главное теперь узнать, зачем Тревору был нужен свиток? Взял ли его Тревор только ли потому, что свиток походил на нечто старинное, или Уиллоу была права, когда говорила, что Тревор собирался отправиться на поиски сокровищ? Если верно последнее, тогда, почему он решил, что это карта, на которой указаны спрятанные сокровища? Он что, тоже был специалистом по викингам? И как Перси узнал о свитке?