Соглядатай - Мэри Кларк

— Возможно, теперь я наконец действительно вспомнила, как это произошло. Но меня не особенно это радует. Я начинаю верить, что виновницей трагедии была мать. И мне в каком-то смысле еще тяжелее.

— А почему ты так решила?

— Сейчас важно не почему я так решила, а почему она могла сорваться. Ладно, еще денек, и мы явим миру передачу «Сенатор Абигайль Дженнингс. Биографический очерк». Вот тогда я примусь за настоящее расследование. Эх, если бы мы не пороли такую горячку! Господи, Сэм, там столько концов не сходится! И мне безразлично, что думает Лютер. Абигайль еще пожалеет, что решила упомянуть об авиакатастрофе. Кэтрин Грэни знает, что делает.

Пэт отклонила приглашение Сэма пообедать вместе.

— Сегодня у меня был ужасно тяжелый день. Чтобы вовремя попасть в офис сенатора, пришлось вставать в четыре. А завтра последние съемки. Лучше уж мне обойтись бутербродом и поскорее завалиться спать.

У двери Сэм снова задержал ее:

— Когда мне исполнится семьдесят, тебе будет сорок девять.

— А когда тебе исполнится сто три, мне будет восемьдесят два... Ты проверишь Тоби и дашь мне знать, когда выяснишь что-нибудь об Элеонор Браун?

— Разумеется.

Оставшись один, Сэм позвонил Джеку Карлсону и быстро пересказал то, что услышал от Пэт пару минут назад. Карлсон присвистнул:

— Ты хочешь сказать, что этот тип снова проникал в ее дом? Сэм, мы имеем дело с настоящим психом. Конечно, этого Тоби проверить тоже не помешает, но только сделай одолжение, достань образец его почерка, ладно?

Глава 35

Детектив Барротт был добрым. Он поверил, что она говорит правду. Но его напарник, который оказался постарше, отнесся к ней враждебно. Элеонор снова и снова отвечала ему на одни и те же вопросы.

Рассердилась ли она на Патрицию Треймор за подготовку программы, которая могла привести к ее аресту? Нет, конечно нет. Сначала она испугалась, а потом поняла, что не может больше прятаться и будет только рада, если все закончится.

Известно ли ей, где живет Патриция Треймор? Да, отец рассказывал, что мисс Треймор живет в доме Адамсов в Джорджтауне. Однажды, очень давно, он показал ей этот дом. Отец работал в джорджтаунской больнице, в бригаде «Скорой помощи», когда произошла та ужасная трагедия.

Не забиралась ли она в этот дом? Конечно нет. Зачем ей это нужно?

В камере Элеонор присела на краешек койки, недоумевая, как могла считать себя достаточно сильной, чтобы вернуться в этот мир. Стальные прутья и унизительная открытость туалета, ощущение захлопнувшейся ловушки и беспросветный мрак впереди.

Она легла на кровать и стала гадать, куда пропал отец. Неужели они предполагают, что он способен намеренно причинить кому-то вред? Это немыслимо. Отец — добрейший человек, он и мухи не обидит. Но он действительно ужасно нервничал после смерти миссис Гиллеспи.

Элеонор надеялась, что он поймет, почему она так поступила. Все равно полиция арестовала бы ее. Она не сомневалась: детектив Барротт собирается запросить данные на Глорию Стивенс.

Уехал ли отец? Скорее всего, да. Элеонор с растущим беспокойством вспомнила, как часто он менял работу. Где-то он теперь?

* * *

Артур пообедал в кафетерии на Четырнадцатой улице. Он взял тушеную говядину, лимонный пирог и кофе. Он насыщался неторопливо и основательно — кто знает, сколько дней пройдет, прежде чем он вернется к дому Патриции Треймор, заберется внутрь через верхнее окно и устроится в стенном шкафу комнаты для гостей. Он возьмет с собой несколько банок содовой. В кармане до сих пор лежат сдоба и два рогалика, те, что он купил утром. Хорошо бы еще пару банок сока и, пожалуй, немного арахисового масла и ржаного хлеба. Этого хватит, чтобы продержаться до завтрашнего вечера, пока он не увидит программу.

Придется потратить девяносто драгоценных долларов на миниатюрный черно-белый телевизор с наушниками. Иначе он не сможет посмотреть программу в доме Патриции Треймор, сидя в шкафу.

По дороге к дому он купит в аптеке таблетки кофеина. Ведь он не может позволить себе закричать во сне. Скорее всего она не услышит его из своей комнаты, но рисковать нельзя.

Сорок минут спустя Артур уже в Джорджтауне, в двух кварталах от дома Патриции Треймор. Здесь было тихо, даже слишком тихо. Сейчас, когда рождественские распродажи закончились, незнакомый человек легко мог привлечь внимание жителей района. Возможно даже, что полиция держит дом Патриции Треймор под наблюдением. Но то обстоятельство, что ее участок — угловой, облегчало задачу. К счастью, и соседний дом был погружен в темноту.

Артур проскользнул во двор неосвещенного дома. Деревянный забор, разделяющий участки, был невысок. Артур перебросил через ограду хозяйственную сумку, предварительно удостоверившись, что она упадет в сугроб, потом легко перелез сам.

Он прислушался. Ни единого звука. Машины мисс Треймор на подъездной дорожке нет, ни одно окно в доме не светится.

Карабкаться на обледеневшее дерево с хозяйственной сумкой на плече было трудно. Если бы не многочисленные ветки и сучья, он бы не удержался и упал. Рама примерзла, и Артуру стоило больших усилий поднять ее. Когда он перешагнул подоконник и ступил в комнату, от его шагов тяжело заскрипели половицы.

Несколько мучительных минут Артур постоял у окна — он был готов мгновенно выбраться из дома, спуститься по дереву и убежать. Но вокруг было абсолютно тихо, лишь время от времени урчали батареи.

Артур принялся обустраивать убежище в стенном шкафу.

К счастью, полки были не закреплены. Если их немного подвинуть на себя, снаружи будет казаться, что они касаются задней стенки, и никому не придет в голову, что за ними есть свободное пространство.

Артур нашел толстое стеганое одеяло и положил его на пол. Оно вполне заменит ему спальный мешок. Потом он выгрузил запасы продовольствия и переносной телевизор. Четыре королевские подушки на нижней полке полностью скроют его.

Через несколько минут приготовления были закончены. Теперь можно отправиться на разведку.

К несчастью, Патриция Треймор не оставила ни одной включенной лампы. Это означало, что ему придется довольствоваться только светом фонарика, причем держать его надо как можно ближе к полу, чтобы никто не заметил ни единого проблеска, если бросит взгляд на темные окна. Артур несколько раз прошелся туда-сюда между гостевой спальней и хозяйскими апартаментами. Он проверил все половицы и нашел одну, которая скрипела.

Ему понадобилось двадцать секунд, чтобы добраться от своего шкафа до комнаты Пэт. Артур крадучись вступил в комнату и подошел к туалетному столику. Он никогда еще не видел таких красивых вещиц. Расческа, зеркало, щетки — все было отделано чеканным серебром. Артур вынул пробку из флакона с духами и вдохнул терпкий аромат.

Потом он заглянул в ванную комнату, заметил ее белье на дверном крючке, осторожно до него дотронулся и сердито подумал, что такая одежда понравилась бы Глории.

Приезжала ли полиция к Глории на работу, допрашивала ли ее? Она, должно быть, уже дома. Артуру захотелось поговорить с ней.

Он пробрался к кровати, нашел на ночном столике телефон и набрал номер. После четвертого гудка он нахмурился. Глория говорила, что собирается пойти в полицию, но не могла же она нарушить данное ему обещание! Нет, конечно, она этого не сделала. Скорее всего она просто легла пораньше. Лежит и дрожит в ожидании завтрашней программы, гадает, покажут ли ее фотографию.

Артур поставил телефон на место и сел, сгорбившись, рядом с кроватью Пэт. Он уже соскучился по Глории. Пустота и тишина этого дома давили на него, заставив остро ощутить одиночество. Но он знал — голоса ангелов скоро придут к нему.

Глава 36

— Замечательно, сенатор, — сказал Лютер. — Сожалею, что мне пришлось попросить вас переодеться, но мы хотим создать у зрителя впечатление, будто съемки проводились в течение одного рабочего дня, поэтому нужен ваш вчерашний костюм.

— Все в порядке. Мне следовало самой догадаться, — кратко ответила Абигайль.

Они находились у нее в гостиной. Телевизионная бригада укладывала оборудование. Тоби заметил, что Абигайль не предложила Пелхэму выпить — стало быть, хочет поскорее избавиться от него.

Лютер, очевидно, понял намек.

— Поторапливайтесь! — рявкнул он на операторов, потом заискивающе улыбнулся: — Я знаю, у вас был трудный день, Абигайль. Но еще один сеанс в студии завтра утром, и мы закончим.

— Это будет счастливейший миг в моей жизни.

«Только бы Эбби смогла немного расслабиться!» — думал Тоби. Несколько часов назад они отправились на прогулку и пару раз объехали особняк вице-президента. Эбби даже пошутила по этому поводу: «Представляешь, что сказали бы репортеры, увидев, как я кружу здесь?» Но как только прибыла съемочная группа, она снова превратилась в комок нервов.