Наказание Красавицы - Энн Райс

Я чувствовал, что одной этой девушкой насытиться не смог, и мой приятель уже поднимался на новое свершение. Казалось, я готов был отыметь каждого раба во всех до единой палатках! В какой-то момент отчаяния я поддался искушению вновь поцеловать туфлю госпожи и дернулся бедрами, будто давая ей это понять, совершенно далекий от всей вульгарности этого жеста, — хотя она, конечно, могла высмеять меня или посечь ремнем. Между тем госпожа выдержала паузу, заставив меня ожидать ее волеизъявления. Мне показалось, что за эти два дня я ни разу по-настоящему не сплоховал и уж теперь-то наверняка не оплошаю.

Наконец госпожа велела мне выйти из палатки на площадь, как обычно, «приласкав» меня ремешком, и уже снаружи указала своей прелестной ручкой на омывальные лавки.

Мимоходом я опасливо глянул на платформу с поворотным диском, не в силах обойти ее взглядом и в то же время испугавшись, что тем самым подкину хозяйке мысль отправить меня туда. На сей раз там жертвой заплечного мастера была совершенно незнакомая мне принцесса с оливковой кожей и копной черных волос на голове. Ее рослое, соблазнительно пышное тело, никак не привязанное к диску, резко прогибалось и вздрагивало под поскрипывающими ударами огромной лопатки. Выглядела она потрясающе: черные глаза сузились, влажно поблескивая, рот открылся в безудержных криках. Казалось, она уже полностью покорилась своей участи. С азартом подзадоривая ее, толпа вокруг приплясывала и улюлюкала. И еще на подходе к моечной лавке я увидел, как принцессу, в точности как и меня вчера, щедро осыпают монетами.

Пока меня омывали, ее место на «вертушке» занял высланный из замка юноша, красивее которого я нигде ни разу не встречал — принц Дмитрий. Увидев, как его, принудив опуститься на колени, привязывают за шею и руки к опоре под оскорбительные выкрики зевак, мои щеки обожгло стыдом за него. Юноша тяжело дышал через торчащую во рту кожаную распорку и как мог выражал свое возмущение.

Но тут моя хозяйка явно заметила, что я с интересом поглядываю на платформу с диском, и, почувствовав холодный укол страха, я поспешил опустить глаза и не поднимал их всю дорогу, пока шагал ночными улицами к дому летописца.

«Теперь-то, — думалось мне, — я прикорну где-нибудь в темном уголке, связанный и, возможно, даже с затычкой во рту. Уже поздно, господин, скорее всего, спит… Только вот приятель крепким стержнем торчит между ног».

Однако меня пригласили пройти по коридору — из-под двери Николаса пробивался свет. Постучав в его спальню, госпожа улыбнулась.

— До свиданья, Тристан, — тихо молвила она, на прощание крутанув пальцем прядь моих волос.

УТЕХИ ГОСПОЖИ ЛОКЛИ

Когда Красавица проснулась, уже потихоньку смеркалось. Небо еще оставалось светлым, но в вечерней его синеве успели проглянуть первые крохотные звезды. Госпожа Локли, явно по-вечернему одетая в багряное платье с расшитыми пышными рукавами, сидела на траве, подобрав юбки в аккуратный пухлый кружок. С кушака ее фартука свисала деревянная лопатка, наполовину потонувшая в белоснежных складках ткани. Щелкая пальцами, трактирщица подзывала к себе пробудившихся невольников, и они послушно подползали к хозяйке на коленях и усаживались вокруг нее полукругом, уткнув в пятки излупленные ягодицы. Тогда госпожа, не торопясь, кормила их с рук кусочками свежих персиков и яблок.

— Славная девочка, — погладила она подбородок принцессе с каштановыми волосами, положив той в открытый с готовностью рот ломтик очищенного яблока, и легонько щипнула девушку за сосок.

Красавица вспыхнула. Однако остальных невольников, казалось, ничуть не тронуло это внезапное проявление чувств. И когда госпожа Локли посмотрела прямо ей в глаза, принцесса наклонила голову, осторожно потянувшись за полагающимся ей влажным от сока кусочком, и невольно вздрогнула, когда пальцы хозяйки пробежались по ее измученным соскам. Смешавшись от нахлынувшего на нее чувства, Красавица в деталях припомнила утреннее испытание в кухне и вновь смущенно покраснела, искоса глянув на принца Ричарда, нетерпеливо ожидавшего, когда хозяйка угостит и его.

Лицо сидящей перед ними госпожи Локли было красивым и спокойным, длинные волосы темной тенью спадали за плечи. Она поцеловала принца Ричарда, их уста крепко сомкнулись, в то время как ладонь хозяйки погладила его восставший пенис и тут же скользнула ниже, обхватив мошонку.

Когда Красавица уснула на траве, рассказанная принцем история коварно прокралась в ее сны — и теперь девушка почувствовала жаркий укол ревности и в то же время сполох возбуждения. Принц Ричард имел весьма располагающую, обаятельную наружность, в зеленых глазах его светился веселый легкий нрав, а на широких чувственных, словно зовущих, губах сейчас влажнел сок персика, кусочек которого хозяйка медленно опустила ему в рот.

И Красавица сама не знала точно, отчего так вдруг забилось ее сердце.

В таком же духе госпожа Локли оделила вниманием каждого из рабов. Миниатюрную светловолосую принцессу она приласкала пальцами между ног, и когда та выгнулась, в точности как давешняя белая кошка, велела девушке открыть рот и кинула в него несколько виноградин. Принцу Роджеру достался от нее даже более продолжительный поцелуй, нежели принцу Ричарду, при этом хозяйка потеребила темные кудряшки вокруг его мужской плоти и обстоятельно ощупала мошонку, отчего юноша зарделся не меньше Красавицы.

Затем госпожа некоторое время сидела, словно о чем-то призадумавшись. Невольники же, каждый на свой лад, определенно старались неназойливо привлечь к себе ее внимание. Принцесса с каштановыми волосами даже наклонилась поцеловать кончик хозяйкиной туфли, высунувшейся из-под кружевных оборок белой нижней юбки.

Но тут одна из кухонных работниц принесла и опустила на траву большую плоскую миску с красным вином, и госпожа звучным щелчком пальцев призвала всех его лакать. Напиток оказался изумительным — такого ароматного, сладкого, чудесного вина Красавице пробовать еще не доводилось.

После него невольникам принесли густую похлебку, в которой плавали щедро сдобренные пряностями куски нежнейшею мяса.

Наевшись, рабы вновь окружили госпожу Локли, и та, указав на принца Ричарда и Красавицу, жестом велела им следовать с ней в гостиницу. Остальные невольники провожали их колющими, неприязненными взглядами. «Что происходит?» — недоумевала Красавица. Ричард со всей возможной прытью торопился на четвереньках к дверям, ничуть не теряя при этом присущей ему пластичности и грациозности. Принцесса спешила за ним, чувствуя в сравнении с ним собственную неуклюжесть.