Роман с вампиром - Вика Варлей

Виктория со своим представительным шефом подчинилась. Мухин пододвинул стул сначала ей, потом разместился сам. "Зарыл на время топор войны", — догадалась она, внутренне с ним соглашаясь. Чего тут их внутренние дрязги демонстрировать? Кому это нужно? Это — их личное дело, а работа должна быть, все-таки, на первом месте. Очевидно, Михаил Федотович считал так же. Иногда обращался к ней за помощью, спрашивая откуда взялась та или иная цифра и держался очень корректно. И как ни странно, все переговоры взял в свои руки. Колесникова чувствовала подспудно его благодарность за то, что приняла его игру и не вставляет палки в колеса. Вадим иногда кидал на их пару косой, неподдающийся расшифровке взгляд. "А у него есть чему поучиться", — нашла она вскоре, напряженно слушая как обстоятельно, спокойно и последовательно Мухин ведет диалог, ловя каждое его слово. Сама так не умела, да и вообще на серьезных переговорах присутствовала впервые. Скована до предела. А ее директор чувствует себя (вот удивительно!) в своей стихии — как рыба в воде! В ее взгляде промелькнула искра уважения и даже что-то похожее на раскаяние. Считала, как и все вокруг, что Мухин — просто лентяй. Ничего не умеет. Искренне не понимая зачем его Вадим вообще держит. Сейчас же все вставало на свои места.

Прошло несколько часов. Делегация, устав, решила прерваться на обеденный перерыв, а вслед за этим — пройти с директором экскурсию по заводу.

— Мы здесь больше не нужны, — констатировала Вика и взглянула на своего директора — Мухина.

— Сейчас пообедаем и поедем.

— А нас накормят?

— Принесут. Пойдем в мой бывший кабинет.

— Ой, пойдемте! Интересно посмотреть где Вы раньше сидели.

— В хорошем кабинете. Не то, что теперешний клоповник! И Вадим сказал, что подтянется.

Финансовый директор хвостом двинулась вслед за своим суровым руководством. Спустившись этажом ниже, они прошли вдоль по коридору, выложенному ламинатом цвета беленого дуба и остановились возле светлой деревянной двери с золотой табличкой на ней "Директор по развитию".

— Круто! — выдохнула она, очутившись внутри. Кабинет по размеру занимал площадь примерно такую же, как и вся их многочисленная бухгалтерия.

— И я про то! — самодовольно хмыкнул мужчина и включил кондиционер на обогрев.

— Голодная? — раздалось за ее спиной. Это был Вадим.

Она повернулась, иронично опустила уголок рта.

— Съем слона.

— Слона не обещаю, а вот пару пирогов с яблоками и порцию печенки с картошкой могу.

— И мне, — недовольно буркнул Мухин, обделенный вниманием любимого патрона.

— Хрен с тобой! Принесу! — Вадим исчез так же молниеносно, как и появился. Вика успела лишь отметить, что его красивая розовая рубашка и красивый галстук друг другу совсем не подходят. Глаз, неприятно удивленный, скользнул по воротничку патрона и спрыгнул на директора, оценивая степень недовольства последнего. "Как дите малое, ей Богу!"

Наступила тишина. Девушка, усевшись за огромный стол, взяла ручку, бумагу и стала привычно рисовать крестики. Потом память подсказала еще несколько картин.

— Это что? — наклонился над ней Михаил Федотович, разглядывая две нарисованных параллельно кочерги.

— А Вы что думаете?

Он пожал плечом.

— Перевернутый лыжник! Замерз в сугробе!

— Пикассо отдыхает, — усмехнулся тот. — Или Казимир Малевич.

— Не люблю чокнутых, — выдала Вика.

— Это Малевич- то чокнутый?

— А вы его нормальным считаете?

— Да. Картины видел.

"Непостижимо! Он интересуется живописью!"

— Нравится?

— Смотреть можно.

— Да, ну, ерунда! Мы с Ольгой все время на эту тему спорим! Неужели у Вас "Черный Квадрат" какие-то эмоции вызывает? Дает ощущение полета?

— Не знаю. Может быть. Почему бы и нет?

— Тогда и мой лыжник должен Вас вдохновлять! Бред! Тут еще в Испании были — на Сальвадора Дали ходили.

— Тоже не понравился, — больше утвердительно произнес мужчина.

— Нет, абсолютно. Хотя, Оля утверждает, что он — гений. Я же ничего, кроме сумасшествия не вижу. Все в кучу, как псих, свалил, все краски самые дикие смешал — в глазах аж рябит. Где здесь гармония и красота? В чем? Наскальные рисунки далеких предков и то приятнее, по-моему.

— А тебе кто нравится?

— Что нравится? — на пороге вновь возник Вадим, неся в обеих руках сразу несколько дымящихся тарелок.

Беседа прервалась. Все, усевшись поудобнее, занялись уничтожением съестного, которое вмиг будоражащими аппетит запахами наполнило собой всю комнату.

В окно заглянуло низкое солнце, осветило теплым светом стол, пол, шкафы, заставив зажмуриться и тут же исчезло.

— Во Францию нужно ехать, — дожевывая кусок, невнятно произнес Ворон и посмотрел на Вику.

Та, похолодев тут же на Мухина, а тот — на нее.

— Потом поговорим! — выдал, вытирая салфеткой рот, директор и грузно поднялся из-за стола.

Словно ничего не заметив, Вадим продолжал:

— Не хочу под этих уродов подлезать! Мне оно надо? Ищут только, где бы ободрать! Как стервятники сюда слетаются.

— Так зачем же ты с ними возишься?

— Ну и что? Может, сам где обдеру? Знаешь поговорку: "Там, где прошел хохол — еврею делать нечего!"

Мухин хмыкнул. Вика, не желая будить лиха, пока оно тихо, выскользнула из кабинета и направилась к секретарю.

— Извините, у Вас есть чай? А то пить так хочется!

— Конечно! — чайник тут же зашумел. Секретарь звякнув чашкой с блюдцем, бросила туда чайный пакетик. — Зеленый?

— Отлично!

— Вы, наверное, голодны! У меня печенье есть!

Любезные нотки в голосе секретаря заставили дружелюбно улыбнуться и так же любезно пробормотать:

— Вадим Сергеевич накормил — принес печенки.

Вика несколько секунд растерянно наблюдала округляющиеся все больше от удивления глаза напротив. Что-то не то сказала? Смутившись, девушка выпила большими обжигающими глотками чай, и, поблагодарив, вернулась обратно. И вовремя! Начальство уже одевало пальто, собираясь уходить. Финансовый директор спустилась по широким скользким ступеням, села в машину. Всю обратную дорогу Мухин опять не произнес ни слова.

Утро началось с совершения неизменного ритуала — наведения марафета. Из шуршащих пакетов, сумок появилась косметика, круглые и квадратные большие и поменьше зеркальца, расчески. Затем все исчезли за колонками цифр, сводками, расчетами, итогами, сверками. В обед каждая из фирм обособленным кланом спускалась вниз, чтобы посвятить час еде, пересудам и небольшим перебежкам по магазинам центра (за временем отсутствия Строгая следила очень тщательно). Вика же, по обыкновению, уловив знак начальницы, направилась вслед за ней. Они пристроились в одном из уютных уголков ресторана. Подчиненная с неохотой стала удовлетворять неуемное любопытство своей начальницы по разнообразнейшим темам, главной из которых оставался Вадим.

— Он Вас по имени — отчеству называет? — с лукавой искрой в глазах уточнила Строгая. — Почему? Он, вроде, не признает формальности.

— Не знаю. Как-то сразу так повелось. Виктория Алексеевна, да Виктория Алексеевна.

— Он в у вас в старом офисе часто бывал?

— Почти каждый день. Можно сказать, не вылезал.

— Странно!

— Почему? Новая фирма, новый бизнес. Все требует массу внимания и времени.

— Возможно. А Вас к себе часто вызывал?

— По разному было.

— А почему сейчас…

Оживленную беседу прервал звонок. Вика бросила взгляд на заверещавший сотовый — Вадим! Легок на помине!

— Извините, — прошептала девушка Строгой и вся обратилась в слух.

— Быстро ко мне!

Обед остался нетронутым. Колесникова пулей помчалась наверх; хозяин ждать не любил. Подойдя к дверям, остановилась перевести дух. В это мгновенье перед ней, словно из под земли, вырос директор.

— Тебе туда зачем?

Она виновато подняла глаза.

— Вызвали.

— Ах, вызвали? Ну, пошли!

Он толкнул дверь. Вслед за Мухиным, она зашла внутрь. Видимо, ее руководитель готов спать здесь, лишь бы не пустить ее к предмету своих обожаний! Или хотя бы присутствовать при разговоре. Скажет потом опять, что она не свое дело лезет. Да, инициатива, прямо скажем, наказуема. Лучше ей помалкивать.

Кабинет хозяина выглядел необыкновенно солидно, — такой и должен быть кабинет первоклассного руководителя. Внушительный кабинет олигарха. Все стильно. Дорого. Со вкусом. Без дешевого блеска и золотых вензелей. Качественное темное дерево стульев и громоздкого стола с резными ножками. Развалюха — кожаный диван на который так и хочется забраться с ногами, с такими же развалюхами — креслами напротив. Сложная подсветка. Натяжные потолки. Хороший дубовый паркет. Теплые идеально ровные стены. Картины, фотографии. Напольные цветы. Плазма. Компьютер. Аромат хорошей кожи, дорогих сигарет, свежемолотого кофе.