Дядя самых честных правил 2 - Александр Горбов

демонстративное проявление силы. Как только испанка его сделала видимым, в рядах опричников возникло некоторое смятение. Они ехали на лёгкую прогулку, где им предстояло запугать обычную купчиху, а встретили Талантливого мага, да ещё и агрессивно настроенного.

Минуты две потребовалось старику и “каланче”, чтобы навести порядок среди бойцов. Они коротко переговорили и решительно двинулись в нашу сторону.

Глава 26 — Каланча

“Каланча” Аристарх Еропкин оказался пижоном. На ходу он крутанул кистью и ловко извлёк из воздуха чёрную трость с медным набалдашником. Хороший фокус, мастерский! Я даже не представляю, как его делать. Надо потом спросить у Диего, в чём секрет — буду “громобой” так доставать.

— Добрый день, господа, — голос у “Каланчи” был звонкий, но какой-то неприятный. — Что вы делаете на моём заводе?

— Вы очень невежливы, молодой человек. — В голосе испанки звучало раздражение. — А меня не хотите поприветствовать?

Оба мужчины уставились на неё и растерянно заморгали. До них с трудом не сразу дошло, что Диего — женщина. “Каланча” закашлялся от неожиданности, а вот Матвей Евграфович быстро сориентировался.

— Прошу прощения, сударыня. Глаза уже не те, плоховато вижу. Ввели, хе-хе, старика в заблуждение.

Он вежливо поклонился, и Диего милостиво протянула руку для поцелуя. Аристарх последовал примеру старшего товарища.

— Вы же… — “Каланча” поморщился, глядя на Диего, — та испанка, да? Которая в Москве, эт самое…

— Мальчик, — Диего зло сощурилась, — для тебя я Мария Диего Франсиско Бальбоа де Кастро-и-Тенорио. А за “эт самое” я обычно убиваю на дуэли. Желаете продолжить вашу фразу?

“Каланча” вспыхнул, но не успел и рта открыть, как старик легонько толкнул его локтем.

— Простите, сударыня, Аристарх не имел в виду ничего плохого. Мы люди, хе-хе, провинциальные, редко встречаем гостей из столиц. Всё больше купцы, хе-хе, да мещане.

Испанка кивнула, вроде как прощая молодого нахала. Но в глазах остался мстительный холодок.

— Вы же Урусов? Наследник Василия Фёдоровича, да? — старик обратился ко мне.

— Это я.

— Знал вашего дядю, знал. Очень суровый, хе-хе, был мужчина.

— Стараюсь брать его за пример, — я широко улыбнулся, показав зубы, — во всех отношениях. А вы Матвей Евграфович, насколько мне известно.

— Угадали, он и есть, — старик улыбнулся в ответ, — приятно, хе-хе, когда слава бежит впереди тебя. Надеюсь, вы слышали обо мне только хорошее.

— С какой стороны посмотреть, Матвей Евграфович. Что одному хорошо, другому разорение.

Старик хмыкнул.

— Есть такое, не спорю. А…

— Что вы здесь делаете, — перебил нас Аристарх, — господин и сударыня, на нашем заводе?

Молодой опричник не желал терять времени на пустые разговоры. Судя по настрою, он с радостью перешёл бы к драке, опустив словесные формальности.

— Вашем заводе?

— Да, нашем, — “Каланча” явственно заводился.

— Насколько мне известно, завод принадлежит купцу Мальцову. Если у вас есть бумаги, доказывающие обратное, будьте любезны, покажите их мне.

— Вы не верите дворянскому слову?!

— Моё слово против вашего, Аристарх, не знаю, как вас по батюшке.

— Этот завод наш, Еропкиных!

— Вы ещё скажите, что это ваша корова и вы её доите. Документы, Аристарх, документы! Обычная такая бумага, с подписями и печатями.

— Погодите, — заскрипел старик, плотнее запахнувшись в меховой плащ, — документы должны быть подписаны сегодня. Мария Васильевна ожидает нас.

— Увы, господа, вынужден вас разочаровать: она вас не ожидает.

— Что?!

— Она очень занята. Мы подписали с ней контракт на производство сервизов, и она пристально наблюдает за его выполнением. А я слежу, чтобы ей никто не помешал.

— Что же, — старик усмехнулся, — мы приедем позже, когда ваш заказ будет выполнен.

— Боюсь вас разочаровать, это очень большой заказ. Лет на пять, не меньше.

— Вам не кажется, сударь, — в голосе Аристарха появилась угроза, — что вы влезли не в своё дело?

— Ах, милостивый государь! Я постоянно лезу не в свои дела, и они, даже удивительно, становятся моими.

Аристарх выдвинулся вперёд. Чувствовалось, как в нём бурлит проснувшийся Талант, накачиваясь эфиром.

— Погодите, — Матвей Евграфович придержал “Каланчу”, — господин Урусов, я вижу вы человек сурьёзный, с понятием. Возможно, нам стоит договориться, да? Беспокоитесь за свой заказ? Понятное дело, хе-хе, когда деньги уплочены. А если мы возьмём его на себя? Сделаем вам скидку, как полагается.

— Боюсь, это невозможно — я дал слово.

— Господин Урусов, вы же разумный, хе-хе, человек. У нас, — старик кивнул на опричников за спиной, — возможностей-то побольше. Лучше работать с нами, а то ведь “сервиз” и побиться может.

— Я дал слово, Матвей Евграфович. А моё слово стоит очень дорого. Боюсь, даже вам, — я указал на опричников, — не перебить его.

Аристарх и старик переглянулись. Матвей Евграфович покачал головой и вздохнул:

— Расстроили вы меня, господин Урусов. Жаль, что мы не завели с вами знакомство раньше.

— Никогда не поздно наладить отношения, — я хмыкнул, — главное, не начинать их с конфликта.

Старик вытащил табакерку, откинул крышку и начал разминать пальцами нюхательный табак.

— Да, — он кивнул и протянул табакерку Диего, — мне тоже так кажется. Хотите понюшку?

Аристарх улыбнулся, будто собирался со мной помириться, и сделал шаг вперёд.

— Господин Урусов, полагаю, сегодняшнее недоразумение мы легко можем решить. Мне стоит…

Одновременно со словами он пальцем нажал на медный набалдашник трости. Дзинькнул скрытый механизм и нижняя часть трости упала, а в руках “Каланчи” осталась рукоять с узким клинком.

— Убить вас!

Он только выкрикивал слова, а лезвие уже втыкалось мне в грудь.

* * *

Умница Анубис готовился к схватке заранее и накачал татуировку на груди эфиром. Настолько плотно, что у меня кожа зудела весь разговор с Еропкиными. Так что, когда хмырь ткнул в меня клинком, вся эта энергия разрядилась в секунду. Лезвие, даже не оцарапав меня, попросту расплавилось. Жидкий раскалённый металл отразился от Печати и выплеснулся Аристарху в лицо.

— А-а-а-а!

“Каланча” покатился по камням двора, прижимая ладони к обожжённому лицу.

— Апчхи!

Гадкий старик тоже не остался в стороне —швырнул в лицо Диего нюхательный табак, метнул ей в голову табакерку и попытался добить огненным всполохом.

Я сбил зажмурившуюся испанку с ног, выводя из-под удара. Выставил ладони и закрыл нас обоих щитом. Ёшки-матрёшки, а