День Дьявола - Эндрю Майкл Хёрли

мощность радио. Шум никого не беспокоил – соседи, мистер и миссис Ирби, были глухими.

Отец снова позвонил. В ближайшем окне поднялась тюлевая занавеска, и мы увидели Карен, младшую из отпрысков Сэма и Шерил. Она широко улыбалась и, прижавшись лицом к стеклу, зашевелила похожими на слизней губами.

– Господи Иисусе, – пробормотал Билл, – этих Штурзакеров давно пора кастрировать.

Из глубины дома донесся крик, и девочку оттащила от окна Джеки. Она слабо улыбнулась, натягивая распахнувшийся на груди халат, и позвала мужа.

Дверь открылась, и в щелке, насколько позволяла длина цепочки, появилась физиономия Штурзакера.

– Чего надо? – процедил он, стараясь удержать коленом бультерьеров, чтобы собаки не выскочили на улицу.

– На пару слов, Кен, – позвал Билл.

– О чем это? – спросил Штурзакер, глядя на нашу троицу.

– О том, что у нас тут в кузове лежит, – сказал Билл.

Штурзакер взглянул поверх наших голов на Биллов «Дайхатсу».

– И что бы это могло быть? – поинтересовался он.

– Выходи и увидишь сам, – сказал Билл.

Штурзакер перевел глаза на Отца.

– Твою мать, Том, – сказал он. – Полшестого утра.

– Выйди и посмотри, – ответил Отец, – и мы оставим тебя в покое.

Дверь закрылась, цепочка соскользнула вниз, и появился Штурзакер в шлепанцах и плаще.

Билл открыл кузов и снял с собаки брезент.

– Ну и что? – спросил Штурзакер.

– То есть как это «что»? – рявкнул Билл. – Поди ты к черту со своим «что». Это твои собаки натворили, скажешь, нет?

– Том, о чем это он толкует? – обратился Штурзакер к Отцу.

– Оставь его в покое, – сказал Билл. – Ты слушай меня. Тут я говорю.

– И то верно, что-то ты там болтаешь, Билл, ага, – протянул Штурзакер.

К двери подошла Джеки и сквозь зубы прошипела:

– Пусть зайдут в дом, Кен. – Она выругалась. – Вся улица будет знать.

Придерживая халат одной рукой и отгоняя собаку другой, она открыла дверь, и мы вошли.

– Вы насчет пожара? – спросила она. – Кен уже говорил, что это не наш Винни сделал. Да, Кен?

– Я пытался, – ответил Штурзакер.

Унюхав исходивший от нас запах фермы, черная собачонка в коридоре сделала стойку и залаяла. Остальные немедленно появились у ступенек лестницы наверху.

– Забери эту чертову дрянь в гостиную, Кен, – сказала Джеки.

Штурзакер поднял на нее глаза и уволок терьера.

Джеки работала в «Пастушьем посохе» с тех пор, как в городе закрылась парикмахерская. Старички ее обожали. Взгромоздившись на высокие табуретки в баре, они запускали глаза в вырез роскошной блузки Джеки и лицезрели ее прелести. Она была среди тех, кого слухи много лет связывали со Стариком.

«Где же это они? За пивными бочонками вечерком на заднем дворе, нет? Или в погребе, когда меняли бочки?»

Никто не заметил, а я никому не сказал, что во время похорон я видел, как она проскользнула в церковь и стояла позади всех во время чтения второго стиха «Пребудь со мной» и незаметно вышла до окончания проповеди.

На работе Джеки никогда не появлялась без макияжа, а здесь, дома, ее с трудом можно было узнать. Глаза опухли, подбородок в складках кожи. Ей уже, должно быть, перевалило по меньшей мере за шестьдесят, и к тому же, ей пришлось разделить с Шерил заботы о Винни и Карен, пока Сэм отсиживал срок, и это отложило свой отпечаток на ее лице. Хотя вообще-то она резко постарела, когда утонул Ленни.

– Ну как ты, Джон, милый? – спросила она, когда мы зашли вслед за ней на кухню. – Как твоя жена? Знаешь, Старик все время говорил о ней, когда приходил в бар.

– С ней все в порядке, – ответил я.

– Она, наверно, сама не понимает, куда попала, – сказала Джеки, едва не споткнувшись о пару скотч-терьеров, скребущихся у ее щиколоток.

Через окно был виден задний двор и проволочные клетки, где десяток собак прыгали и заливались лаем.

На полную мощность радио включила Карен – наверно, чтобы заглушить собачий лай. Ссорившихся перед нашим приходом бабушку и дедушку ей тоже не хотелось слышать. Она сидела за столом, зажав ложку в кулачке, и выскребала из брюквы мякоть. Вечером все дети в деревне выйдут на улицу с фонариками. На дверях домов вдоль Нью Роуд баллончиками с краской уже нарисовали паутину и развесили картонные скелеты.

– Карен, выключи радио или забери его наверх, – сказала Джеки. – Я сама себя не слышу.

Девчушка вцепилась в радиоприемник, притворяясь, что не слышит ее, и только когда в комнату вошел Штурзакер, она уменьшила оглушительный треск.

– В спальню, – приказал он. – Марш!

Она фыркнула и, громко стукнув ложкой по столу, удалилась.

Штурзакер подождал, пока ее шаги не стихнут на лестнице.

– Так, значит, твою собаку прибили и ты пришел прямиком сюда? – сказал он. – А как же одно с другим связано?

– Прибили? – переспросила Джеки.

– Вчера вечером, – пояснил я.

– И вы решили, что ее загрызла одна из собак Кена? – спросила она. – Что ж, может, и так. Они гадкие твари.

– Если научились отпирать замки, – сказал Штурзакер, кивая на окно. – Это никак не может быть одна из моих.

– Так они ж не все в клетках, – возразил Билл. Наверху были еще собаки – оттуда слышался звук тяжело ступающих лап.

– Те, кого я держу в доме, не способны сделать такое с твоей собакой, Билл, – ответил Штурзакер. – К тому же они все сосчитаны. Если бы кого-то из них не хватало, я бы знал. Все они занесены в тетрадь. Могу показать, если хочешь.

Громко топая, собаки побрели в обратном направлении, а на кухню в поисках тепла забрела изможденная на вид лайка.

– Откуда ты знаешь, кто тут есть, а кого нет, – возразил Билл. – У тебя их столько, что со счета собьешься, пересчитывая.

– Я говорила ему, – вмешалась Джеки. – Я ведь говорила тебе, Кен, да?

Штурзакер встал и открыл ящик стола. Он вытащил записную книжку в кожаном переплете и протянул ее Биллу.

– Сосчитай сам, – сказал он. – Если кого-то будет не хватать, тогда я тебя выслушаю.

– Они сами не могли прибежать на ферму, – гнул свое Билл. – Кто-то привел их.

– Кто-то? – переспросил Штурзакер.

– Ты знаешь, о ком я говорю, – сказал Билл.

– Неужели?

– Это твой Винни, – сказал Билл, глядя в окно. – Я видел, как он выгуливал твоих говенных тварей. Парочка таких могла разорвать Дугласа в клочья как нечего делать.

– Это не Винни, – сказал Штурзакер.

– Откуда ты знаешь? – взъярился Билл. – Ты понятия не имеешь, где он шляется большую часть времени.

– Прошу прощения? – подала голос Джеки.

– Ну так как, он здесь? – спросил Билл, поднимая взгляд на заляпанные квадраты пенопласта на потолке.

– Нет, – ответил Штурзакер.

– Все ясно, – заявил Билл. – Доказано.

– Его уже неделю как нет, – сказала Джеки. – Они с Шерил поехали в Брэдфорд навестить его тетушку. Разве Кен не говорил?

Штурзакер отхлебнул чаю и посмотрел на нас.

– Сожалею, что разочаровал тебя, Билл, – сказал он.

– Давай, – сказал Отец, хлопая Билла по плечу. – Пошли. У нас полно дел.

– Подожди минутку, – сказал Билл, кивая на Штурзакера. – Я хочу знать, где он был вчера вечером.

– Работал в ночную смену, – ответил Штурзакер. – Спроси на бойне, если