Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

возникшую между нами. — Вы замерзнете…

— Не волнуйтесь, в отличие от вас, я одет тепло. Только не бросайте ее, пожалуйста, в воду, она мне еще пригодится, — с улыбкой проговорил незнакомец, а я невольно вспыхнула от стыда и завозилась, желая снять куртку с себя. Вспоминать свое поведение тем вечером было неприятно. — Перестаньте, я пошутил, — меня едва ли не с носом завернули в полы одежды, спеленав, как младенца. — Простите, не хотел язвить, но… так вышло.

— Это вы простите, я повела себя тогда, как… неважно, простите, еще раз, — тихо проговорила, не смея даже глаз поднять на него. Все же он помогает мне уже второй раз, а я даже поблагодарить толком не могу. — Спасибо.

— Не за что, — ответил он мне, снова опираясь локтями на перила моста. И снова повисла гнетущая тишина.

— Вы точно не замерзнете? — уточнила я, чувствуя раздражение на себя, что пристаю с глупыми вопросами к незнакомому мужчине, а он просто жалеет глупую девчонку, решившую замерзнуть на продуваемом ветрами мосту. Я вдруг осознала, что так пытаюсь задержать его хоть ненадолго, чтобы не оставаться снова в одиночестве.

— Беспокоитесь? — неожиданно его лицо озарила слабая улыбка, заставившая его преобразиться. Я даже на секунду залюбовалась, а потом одернула себя, решив, что веду себя, как дура. — Точно не замерзну, я родился там, где зимы намного длиннее, а ночь длиться практически весь год.

— На Севере? — я заинтересованно посмотрела на него, и мужчина кивнул.

— Да, там и сейчас живет моя семья, а я…, — он замолчал, словно, обдумывая, стоит ли мне это говорить. Голос его зазвучал как-то глухо, и я внимательно присмотрелась к нему. — Я здесь всего несколько месяцев живу. Постоянно, — зачем-то добавил он, болезненно поморщившись. Конечно, как я могла не догадаться — он скучал по своим родным. Наверное, там есть… кто-то очень важный для него?

Пора уже признаться, Сашка, что он зацепил тебя еще в тот вечер, и ты банально… начинаешь влюбляться. А сейчас, узнав, что у него есть семья, пусть и далеко, ты ведь не испытала нечто, похожее на ревность? Или испытала?

Глупости какие! — я мотнула головой, прогоняя несвоевременные чувства и эмоции.

— А вы? — его вопрос вырвал меня из задумчивости, и я бросила на него взгляд из-под ресниц, — вы коренная петербурженка? Кстати, меня Севером зовут, — незнакомец улыбнулся, протягивая мне руку. Я же завороженно смотрела на широкую ладонь, особенно на безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. Блин, Саша, о чем ты думаешь?! Вы едва знакомы, а ты уже заглядываешься на его руки и надеешься…

Мужчина с интересом смотрел на мои метания, кажется, даже уже собрался убрать руку, когда я нерешительно протянула ладошку в ответ, старательно пытаясь не краснеть.

— А-а… вас, правда, зовут Север? Такое… стран… интересное имя, — пробормотала я, касаясь его ладони ледяными пальчиками. Какая она была обжигающе горячая и… крепкая! Я уже хотела выдернуть ладонь, боясь обжечься, но внутри от этого прикосновения разливалось живительное тепло, согревающее все внутри. Даже, казалось, кровь стала течь по венам с большей скоростью.

— Правда, — усмехнулся он, отпуская мою руку и снова превращаясь в ледяную мраморную статую. Я сжала рукой куртку, словно она была моей защитой. Что я опять сделала не так?

— Са… Алекса… Саша, — тихо выдохнула я, чувствуя себя донельзя глупо. Вот, зачем навязываюсь незнакомому человеку? Да еще и выставляю себя полнейшей идиоткой. Момент для знакомства упустила, переспрашиваю его имя, веду себя глупо. Мозги совсем отключились, что ли?! — Простите, я…

— За что вы все время извиняетесь? — уточнил Север, смотря на меня, как на диковинную игрушку. Я в ответ только пожала плечами и уткнулась в воротник куртки, чтобы скрыть предательский румянец. А еще я не могла заставить себя не вдыхать пряный аромат его одеколона, что шел от одежды. Мне он понравился.

— Александра, — я вздрогнула от звука его низкого голоса, в котором прорезались какие-то урчащие нотки. Даже пресловутые мурашки, забившиеся куда-то под плинтус после злополучного вечера, подняли заинтересованно голову, приготовившись шествовать по позвоночнику. Я же настороженно уставилась на задумчивого собеседника. Кашлянула, отвлекая его внимание.

— М-да, такое себе имя. Мужское и…, — я снова покраснела, понимая, что веду себя, как… как…

— Мне нравится. И вам идет, — вдруг выдал Север и посмотрел на меня, чуть склонив голову. — Саша — так мягко звучит.

«Ура! Мы ему интересны!» — радостно завопили мурашки и проскакали вдоль моего хребта, заставив невольно задохнуться от восторга.

— Вам… нравится? — Боже, что я несу?! Откуда в моем голосе эти кокетливые нотки? Так, срочно… срочно необходимо перевести тему разговора, пока я не растеклась тут восковой лужицей! — А… Север — это полное имя? И почему Север? Ваша мама проявила… э-э фантазию при выборе имени.

Мужчина вдруг усмехнулся, смотря на меня с каким-то странным огоньком в карих глазах. Невольно сглотнула, почувствовав себя кусочком пирожного, который мечтают съесть.

— На самом деле, это не мама, а бабушка проявила фантазию. Мое полное имя — Северин, — в голосе мужчины зазвучали искренние нежные нотки, стоило ему заговорить о родных. А еще необычайная теплота во взгляде, который он устремил куда-то вдаль. Я даже невольно позавидовала ему, потому что невооруженным взглядом было видно, что он любит их искренне. Как и его…

Меня моя бабушка — папина мать — пусть и любила, но всегда держала на расстоянии вытянутой руки. Я даже удивилась, когда она оставила завещание на мое имя. Скорее, она бы отдала все нелюбимой невестке, чем мне. Мамину маму я не знала и никогда не видела, почему-то Виктория Сокольская предпочитала общаться с ней только по телефону, да делая ежемесячные переводы денежных средств. Даже города, в котором она проживала, мы с папой не знали. Дедушек я не знала и подавно. Один точно умер, а второй… существовал ли?!

— Ба почему-то решила, что слабенькому ребенку это имя подойдет больше остальных, — меж тем с улыбкой продолжил Северин. — Но в юности мне немало пришлось помахать кулаками, чтобы, к-хм… вразумить некоторых недалеких, что имя склонять не стоит.

— Да-а? — я почувствовала, как мое лицо вытягивается от удивления — как можно сократить его имя, чтобы оскорбить?

— Ну, например, мне не очень нравилось, когда меня называли Севой, — чуть поморщился… Сева, Северин, рассматривая мое лицо. Его глаза в темноте сверкали весельем, а я снова покраснев, поняла, что выдала свои мысли вслух. — Были еще Севок, Сивый мерин и… Сойер, — признался Северин. — Правда, последнее, к имени не относилось, но… за некоторые поступки меня так называли… м-да, — он взлохматил короткие на